Уолбэнгер (ЛП) - Клейтон Элис - Страница 34
- Предыдущая
- 34/77
- Следующая
Саймон только что приготовил мне, вполне возможно, самую прекрасную еду когда-либо опробованную, поразив каждый вкусовой рецептор, который должен был быть поражен. Он изучил, как сделать самые удивительные фрикадельки от женщины в Неаполе, и поклялся, что они будут лучшими, которые я когда-либо пробовала.
После не менее чем семи шуток о шарах и ртах, я должна была согласиться, что это были лучшие шарики, которые я когда-либо вкушала.
Боже, он сделал отличные фрикадельки.
Я продолжила, есть свою пасту, а также все свои фрикадельки, плюс половину из его тарелки. Я настояла, чтобы он съел последний, но он отказался и поднес совершенную фрикадельку к моему «на все согласному» рту.
Саймон замечательный хозяин, настоял на том, чтобы я сидела пила вино, и наблюдала, но не помогала. Он развлекал меня историями о своих путешествиях, и хотя он все приготовил, а еда была простой, это было прекрасно.
— Нонни взяла с меня обещание, если она покажет мне, как сделать ее Польпетте [ Польпетте (итал. polpette) — это итальянский аналог фрикаделек. Рецепт отличается тем, что итальянские хозяйки в фарш добавляют больше яиц, панировочные сухари и твердый итальянский сыр пармиджано ], то я бы делал их только с ее фирменным соусом. Если я осмелюсь приготовить их с банкой Прего, она пересечет океан и сломает деревянную ложку о мой хребет.
— Она заставила тебя называть ее Нонни? — рассмеялась я, откинувшись в кресле и расстегнув верхнюю пуговицу на своих джинсах. У меня не было стыда. Я съела неприлично много.
— Ты знаешь, что означает Нонни? — удивленно спросил он.
— У меня прабабушка итальянка. Она настояла, чтобы все ее называли Нонни. — Я снова засмеялась, когда его взгляд остановился на моих руках массирующих живот.
— Ты в порядке там? — Он поднял брови.
— Ага, просто надо немного подышать. — Я застонала, вытягивая себя из-за стола.
— Нет, нет, ты не обязана помогать, — сказал он, бросаясь ко мне и хватая мою тарелку.
— О, нет, я не собиралась. Я хотела оставить это и упасть в обморок на диване прямо там, — сказала я, кивнув в сторону гостиной.
— Иди, отдыхай. Всем, кто только что поимел много шариков во рту, заслуживают отдыха, — он дразнился, и я щелкнула его по уху.
— Я сказала, нет больше шуткам о шарах! Ты повеселился, а теперь позволь мне пойти и умереть спокойно. — Я поплелась в гостиную. Я действительно чувствовала себя маленьким поросенком, но это было капец как хорошо. Полулежа, я расстегнула еще одну пуговицу на своих джинсах и начала переигрывать лучшие моменты нашего вечера.
Наблюдая за поваром Саймоном, было, одним словом горячо. Он действительно был дома, на кухне, и еще раньше перекладывал кое-что от пирога в сторону. Даже его салат — простая зелень, слегка политая лимоном и оливковым маслом, солью, перцем, Пармезаном — был легким и прекрасным.
— Розовая Гималайская соль, спасибо тебе большое, — сказал он гордо, вытаскивая сумку из кладовой. Он привез ее в одной из своих многочисленных поездок и перед тем как посыпать ею салат, у меня вообще не было представления, каким он стал вкусным.
Это, конечно, может выглядеть пафосно, но это подходит Саймону. Многогранность этого парня была поразительной. Мои самые ранние предположения о нем оказались совершенно неверными. В качестве предположения имеет место быть тенденциям…
Я слышала, как он разбирался с блюдами, и мне, наверное, следовало бы пойти помочь ему, но снять себя с дивана я никак не могла.
Я уютно устроилась на своей стороне и обвела взглядом гостиную еще раз, мои глаза вновь уставились на бутылочки с песком со всего мира. Я поражалась, каким путешественником он был, и как ему это нравилось. Я смотрела на фотографии с женщиной на Бора-Бора — на ее темную, красивую кожу и гладкую плоскость тела, и подумала о том, какими разными были три женщины в его гареме. Ой, теперь их было две, у Кэти/Шлепка был новый мужчина.
Вдруг я почувствовала запах яблочного пирога и услышала лязг, закрывающейся двери печки. Я поставила его в духовку, как только мы пришли, так что он будет готов после обеда.
— Не смей подавать мне пирог. Я сама его разрежу, ты слышишь сама! — завопила я.
— Тихо, он просто охлаждается, — ругаясь, он вышел из-за угла кухни. — Тебе придется подняться, сестра. Время смотреть кино, — проинструктировал он, оттолкнув меня большим пальцем, когда я изо всех сил пыталась сесть прямо.
— Что мы смотрим?
— Изгоняющий дьявола, — прошептал он, выключая свет и оставив комнату в кромешной темноте.
— Ты надо мной издеваешься? — закричала я, наклонившись над ним, чтобы включить лампу.
— Не будь размазней. Ты смотрела его, — прошипел он, поворачиваясь обратно.
— Я не слабая, но есть и глупые, и не глупые, и глупо смотреть фильм такой, как «Изгоняющий дьявола» с выключенным светом! Это попахивает неприятностями! — зашипела я, включая свет снова.
Это начинало походить на дискотеку со светомузыкой…
— Хорошо, я заключу с тобой сделку. Выключим свет, но, — он меня не дослушал и приложил палец, когда я начала его перебивать, — если ты испугаешься, то свет включится. Согласна?
Я все еще склонялась над ним, пытаясь включить свет снова, когда заметила, как близко находилась к его лицу. Я была расположена поперек него, как девчонка ждущая порку. И я знала, что он может сделать это…
— Хорошо, — раздраженно ответила я, поскольку начались вступительные титры. Я вернулась в нормальное, сидячее положение.
Он торжествующе улыбнулся и поднял большой палец вверх.
— Если ты покажешь мне палец еще раз, я укушу его, — прорычала я, стягивая покрывало-афганку со спинки дивана и закутываясь — словно это защита вокруг меня.
Одна минута фильма, а я уже была напугана.
Я была напряжена с того момента, и идеи, которые приходили мне о девушках нелепо обвившихся вокруг парней за просмотром фильмов ужасов отошли на второй план, когда Риган описался на Званом ужине.
К тому времени как пришел священник, я практически сидела на коленях Саймона, моя правая рука уцепилась мертвой хваткой за его бедро, и я поглядывала на фильм через отверстие в покрывале, которым полностью укрылась с головой.
— Я на самом деле, буквально, ненавижу тебя за то, что заставляешь меня смотреть этот фильм, — прошептала я на ухо, которое было прямо перед моим лицом, я отказывалась оставлять пространство между нами. Я даже сопроводила его в туалет раньше, когда у нас был перерыв. Он настоял, чтобы я осталась в коридоре, но я стояла за дверью, глазами сканируя все вокруг, все еще с пледом на своей голове.
— Мы можем больше не смотреть. Я не хочу, чтобы тебе снились кошмары, — прошептал он, возвращая глаза на экран.
— Просто не барабань в стены в течение нескольких ночей, пожалуйста. Я этого не переживу, — сказала я, глядя на него сквозь одно из отверстий.
— Ты слышала какие-нибудь стуки в последнее время? — спросил он, закатывая глаза, так он делал каждый раз, когда смотрел на меня с нелепым пледом на голове.
— Нет, на самом деле. Почему? — спросила я.
Он вздохнул.
— Ну, я, — начал он, и тогда самые маниакальные страшные шумы начали проигрываться в телевизоре, от чего мы оба подскочили.
— Ладно, может быть этот фильм немного страшный. Хочешь сесть поближе? — спросил он, нажимая паузу на пульте.
— Я думала, ты никогда не спросишь, — воскликнула я, устраивая себя полностью на коленях между его бедер. — Ты не хочешь такой плед? — предложила я, и он рассмеялся.
— Нет, я могу принять это как мужчина. Ты останешься там, правда, — дразнился он.
Я прищурилась глядя на него и ткнула одним пальцем через плед.
— Угадай, какой палец я тебе показываю, — сказала я, размахивая перед его лицом.
— Тссс, кино, — ответил он, обертывая свои руки вокруг меня, и притягивая к его груди.
Он был теплым, сильным и мощным, абсолютно не попадающий под сравнение террора, каким был «Изгоняющий дьявола». О чем мы говорим? Сейчас я не могу думать о стуках в стену, кроме Ригана в настоящее время стучащего до усрачки, и разливая вниз гороховый суп. Мы смотрели остальную часть того проклятого кино, обвиваясь вокруг друг друга как крендели с солью, и он, наконец, поддался ложной безопасности, укутавшись в плед и смотря через отверстие в нем.
- Предыдущая
- 34/77
- Следующая
