Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора - Богданова Екатерина (1) - Страница 8

– Открывай глаза, проблема ходячая, – раскомандовался Роман Любомирович и опять меня по щеке легонько похлопал.

Я ресничками немного «побякала» и широко распахнула глаза. А они, глазки мои, возьми, да и сойдись в кучку, на губах нависающего надо мной мужчины моей мечты. Вот о чем может подумать развращенная интернетом и телевидением девушка в таком положении? Вот и я подумала о том же, точнее, думать вообще перестала. А вот дышать начала так же, как и директор. А что? Ему можно, а мне нельзя?

– Ой господи… ой, я… ой-е-ой, – послышалось от входа.

Мы с Романом синхронно повернули головы и увидели закрывающуюся за Алексеевной дверь приемной.

Директор подскочил как ошпаренный. А я приложилась затылком об пол, потому что он резко вытащил руку из-под моей головы.

– Студентка Беглая, от вас одни проблемы! – прошипел Любомирович и, бросив раненую в самое сердце меня валяться на полу приемной, побежал догонять секретаршу.

Не, ну нормально, а? Я тут вся такая юная, горячая и с надписью «BOSS» на животике на полу валяюсь, а он за престарелой грымзой гоняется. Вот извращенец! А там, в туалете, еще одна дама сидит, тоже, наверное, Ромочку дожидается. Пойти, что ли, рядом присесть, вместе подождем. Нет, никуда не пойду, буду тут лежать и страдать. Я же пострадавшая? Пострадавшая. Вот и буду страдать до победного конца. Главное, чтобы это не был конец директорского терпения. А то вышвырнет меня со справкой о соцпригодности, а я уже вещички свои вызвонила, комнатку обустроила. Наверное, все-таки это будет перебор. Пойду лучше клад под окошком распотрошу, может, что ценное нарою.

С такими мыслями встала на четвереньки и поползла за шлепанцем, слетевшим в момент эпической встречи «Титаника» с айсбергом – моего столкновения с директором. Вот уж точно – айсберг.

– А ты такой холодный, как айсберг в океане… – напевала себе под нос, направляясь к убежавшей от меня обувке.

Шлепанец отлетел к двери, доползла, потянулась рукой за обувью, а за спиной опять послышались причитания.

– Ой, господи, ой-ой-ой, – стонала Ирина Алексеевна, хватая сумку, очки и какие-то бумажки.

А я, так и стоя на четвереньках, краснела как рак, понимая, что вид сзади у меня сейчас будь здоров, в коротеньких шортиках-то! Схватила отлетевший шлепанец и уже собралась вставать, когда совсем рядом прозвучал задумчивый голос моей мечты:

– И что ты там ищешь, недоразумение?

Обидно так стало, повернулась и недовольно глянула на стоящего в шаге от моих тылов Любомировича. Набрала в легкие воздуха, чтобы сказать в ответ тоже что-нибудь обидное… и со всего размаху получила дверью по уху. Заваливаясь на пол, услышала мелодичный голос блондинки из туалета:

– Роман, ты скоро, а то меня такси…

И темнота.

Ухо горело как от ожога, голова гудела как паровоз, а окружающее пространство раскачивалось как маятник. «Кто я?» – вопрошали вскипающие мозги.

– Чайник в дембельском поезде, – ответила сама себе.

– Сита, ты как? Сколько пальцев? – В поле зрения появилось встревоженное лицо директора моих снов, теперь, наверное, кошмарных… но все равно с эротическим уклоном.

Перед глазами нарисовалось три пальца, о чем я сообщила Роману Любомировичу.

– Странно, я показывал два, – тихо проговорил директор. – У тебя что, только в одном глазу двоится?

– Угу, в третьем, – брякнула зачем-то.

– Ну и зачем ты под дверь полезла? – сокрушенно вопросил Роман.

– Совесть вашу искала, – ответила обиженно. Я же еще и виновата осталась.

– Ну и как? – заинтересовался директор.

– Не нашла, – развела руками и застонала от боли в локте.

Замечательно, еще и локоть сбила!

– Тихо, тихо. Полежи спокойно, я сейчас. – И мужчина моей мечты куда-то убежал, причем так резво, будто студент, а не директор.

Осмотрелась. Я возлежала на большом угловом диване в маленькой уютной комнатке без окон. Свет лился прямо из подвесного потолка, в противоположном от дивана углу расположился до отказа наполненный всевозможными бутылками бар, а на стене красовалась еще совсем новая плазма, даже пленка на экране с надписью «70DM» не была оторвана. Вот это антураж! Куда это меня Любомирович приволок?

Вернулся мой ненаглядный директор с банальной аптечкой.

– Давай руку, сейчас обработаю, – приказал, усаживаясь рядом и открывая на коленях аптечку.

В результате мой бедненький локоток вполне бережно обтерли антисептической салфеткой и нещадно залили перекисью. А когда я начала стонать и жаловаться, это божество еще и дуть на него стало, поглядывая на меня. Все! Я готова каждый день калечиться, только бы первую помощь оказывал Роман моего романа.

– Ну вот, ничего страшного, – приговаривал директор, наклеивая на ранку большой квадратный пластырь.

Заглянула в аптечку и подумала, что теперь никакие травмы не страшны, там только пластырей штук пятьдесят, всевозможных форм и размеров.

– Ну а теперь давай посмотрим твою голову, – ласково проговорил Роман Любомирович, осторожно разворачивая оную за подбородок.

«Сердце лучше, сердце вылечи!», – орали хором мои сознание и подсознание.

– Шишка, конечно, качественная, с грецкий орех, но тоже ничего страшного, – известил меня директор, поглаживая пальцами за ухом.

Я чуть не заурчала от удовольствия. А Роман закрыл аптечку, встал и пошел к бару. Позвенел бутылками и принес мне стакан, до середины наполненный прозрачной зеленоватой жидкостью с явным запахом мартини и подозрительным свечением магического характера.

– Что это? – спросила настороженно.

– Чтобы голова не болела, – пояснил директор, протягивая мне бокал.

Я взяла, но пить-то лежа неудобно.

– Подожди, помогу. – И Роман присел на край дивана, поправляя мне подушку.

Я привстала, чтобы ему было удобнее поднять подушку, а он в этот момент подался вперед, и мы столкнулись… губами. У меня глазки медленно съехались на переносице, а потом и вовсе закрылись. Дыхание сперло, как у той вороны, а голова еще больше закружилась. Директор тоже замер секунд на пять, наверное, а потом повалил меня и впился в губы совсем нецеломудренным поцелуем. Я застонала и обняла Романа руками за шею… вылив ему за шиворот мартини.

Директор отпрянул от меня, вскочил и ошарашено уставился.

Ну все, сейчас или убьет или изнасилует. Я – так была обеими руками за второй вариант. Но, Роман выбрал третий.

– Студентка Беглая, идите в свою комнату. Позже к вам придет фельдшер, осмотрит и объяснит, где медпункт, – прорычал директор и указал на дверь. – Сама, надеюсь, дойдешь? Или найти сопровождающих?

– Я сама, – пискнула, резво подскочила с дивана и полетела носом в пол.

Роман Любомирович, честь ему и хвала, поймал, уложил обратно на диван и молча вышел.

Я полежала немного, всплакнула даже. Это ж надо так испоганить первый поцелуй с таким мужчиной! Ну ничего, он сам инициативу проявил, значит, будет второй, третий и так далее, до бесконечности. Воодушевившись такими мыслями, осторожно встала. Голова вроде больше не кружилась, но ухо горело и даже, кажется, припухло. Ну вот, теперь придется с распущенными волосами ходить. Подошла к плазме и посмотрелась в нее как в зеркало. Нос слегка покраснел, глаза тоже, ухо оттопырилось и стало такого же цвета, как и губы.

– Да-а-а, Параська – она и есть Параська, – сказала своему отражению, стянула с волос резинку и взбила рыжеватую шевелюру.

Шмыгнула носом, широко улыбнулась и пошла к двери. А за дверью оказался кабинет директора. Вот так сюрприз! И ведь дверь с этой стороны практически незаметна, а вместо ручки декоративный подсвечник со стеклянной свечкой и лампочкой вместо огонька. Быстро пошла к выходу, распахнула дверь и… ба-бах.

– Твою ж мать! – выругались за натолкнувшейся на препятствие и захлопнувшейся дверью голосом директора.

Осторожно выглянула в приемную. Роман сидел на краю секретарского стола, запрокинув голову и зажимая нос рукой. Из-под его ладони на подбородок стекала струйка крови. Мне конец!