Ученик чародея - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" - Страница 81

• Предыдущая
• 81/162
• Следующая

Горе-мудрецы убеждали Кручинина, что подобные мысли — плод эгоцентризма и ипохондрии, не свойственных и даже неприличных нашему миру, нашим людям, нашему времени. Но один добрый врач (а не должен ли быть добрым всякий врач?) объяснил ему, что дело не в эгоцентризме, а в простом утомлении. Оно толкает человека в объятия успокоительной тишины и одиночества.

Когда, сидя в одинокой комнате пансиона, Кручинин обращался к далёким воспоминаниям о лесе, ему начинало чудиться, что он в лесу и сейчас. Но лес этот совсем иной — чуждый и жуткий. Его молчание таково, что Кручинин с благодарностью услышал бы человеческий голос и чтобы голос этот произнёс что-нибудь на русском языке. Это было бы якорем спасения для мыслей, дрейфующих в мрачном просторе чужой жизни.

Кручинин привык молчать, когда нужно. Необходимость долго держать язык на привязи привела к тому, что в конце концов молчание стало его потребностью, как потребностью многих является болтовня. Для большинства людей обмениваться звуками с себе подобными так же органично, как двигаться. Быстро вянет человек, лишённый возможности говорить и слушать других. Когда-то и Кручинину это казалось естественным: самому болтать о чём угодно и слушать всё, что другим хотелось ему сказать. Но с течением времени выработалась привычка в известной обстановке молчать и пропускать мимо ушей всё, что не относилось непосредственно к нему. Он должен был произносить лишь те слова, какие были необходимы для выполнения его задачи. Все остальное было, в известных условиях, пустой, а иногда и опасной болтовнёй. Кручинин был удивлён, когда именно в этом городе он почувствовал, что одиночество и отсутствие словообмена ему в тягость. Каждый камень этого города был ему чужд; в каждом встречном он мог подозревать врага. Он знал, что среди сброда, живущего на подачки иностранных разведок и службы Гелена, достаточно головорезов, готовых на любую уголовщину. Необходимость ждать сообщения Эрны заставляла его почти безвыходно оставаться дома. Пытка одиночеством и бездействием была бесконечна: объявлений «Марты» в газете все не было.

Но вот однажды, просматривая вечернее издание «Вестника», Кручинин увидел крошечное объявление: фрау Марта Фризе предлагала любителям живописи несколько полотен старых художников. Посредников просили не являться. Стрелки часов говорили, что времени у него остаётся в обрез, чтобы добраться по назначению до часа, указанного в объявлении. Кручинин увидел в этом руку Эрны: она рассчитала умно — только он один устремится по этому объявлению, едва купив газету. А на следующий день «Марта» уже будет вправе сказать любому, кто к ней придёт, что картины проданы. В разгар этих размышлений в дверь его комнаты постучали:

— Вечерняя почта!

Взглянув на городской штемпель и марку, Кручинин было отложил письмо: вероятнее всего, это была очередная угроза от башибузуков «убрать советского агента, если он не уберётся сам». Кручинину эти анонимки надоели. Вероятно, он и ушёл бы, не заглянув в конверт, если бы не внутренний голос, заставивший его уже от двери вернуться к столу и вскрыть письмо. И он не пожалел об этом внезапном любопытстве:

«Быть сторонником мира в этой стране можно только тайно. Это вынуждает меня скрыть своё имя. Желание спасти вас от ловушки и способствовать разоблачению поджигателей новой войны заставляет меня открыть вам, что Эрна Клинт, которую вы считаете своим другом, — агент иностранной разведки. Таким агентом она была уже и в дни заключения в лагере уничтожения „702“. На ней — кровь участников нескольких побегов. На ней кровь героев восстания заключённых. Я хотел было написать вам это письмо шифром, выработанным в своё время в нашей лагерной подпольной организации, но не уверен в том, что вы сможете его прочесть.

Будьте осторожны. Вас завлекают с целью скомпрометировать.

Верный сын народа и Ваш доброжелатель».

При всем предубеждении против анонимок тут, где все гудело от антисоветских интриг, Кручинин не мог не задуматься над подобным предупреждением. Для людей, погрязших в интригах и провокациях, лишённых чести и самолюбия, забывших долг и потерявших совесть, предать своих новых хозяев было ничуть не труднее, чем они в своё время предали родину. Вся гамма чувств от любви до ненависти, от раскаяния до мести — все могло водить пером неизвестного корреспондента. Если объявление в «Вестнике» дано Эрной или по её поручению; если письмо неизвестного — клевета, то газета даёт Кручинину явку, которой он ждёт. Но если Эрна предательница — квартира Марты окажется для Кручинина ловушкой… А если Эрна тут вообще ни при чем и все это подстроено врагами? Тогда… И наконец, ведь может быть простое совпадение. Мало ли на свете Март?.. Бесполезно было строить догадки — возможностей плохих и хороших больше, чем можно предусмотреть…

Взгляд Кручинина упал на циферблат часов. Все бумаги, записная книжка — все было быстро вынуто из карманов и спрятано в надёжное место. Переменив на всякий случай два таксомотора, Кручинин через пятнадцать минут стоял у дома, указанного в объявлении. Нажим звонка, и дверь тотчас отворилась, словно тут были твёрдо уверены, что он не мог не прийти. В лифте против цифры «3» стояли две фамилии, одна из них — «Фризе». Едва Кручинин успел затворить за собою лифт на третьем этаже, как перед ним, словно сама собою распахнулась одна из выходящих на площадку дверей.

Может быть, ещё и сейчас было разумно повернуться и уйти. Но можно ли бежать, если в гостеприимно (или предательски?) распахнутой двери стоит женщина и жестом приглашает войти? Кручинин переступил порог и тотчас услышал за спиной стук захлопнутой двери. Посторонившись к стене, чтобы дать ему пройти, стояла женщина средних лет с гладко зачёсанными волосами, такими светлыми, что в свете электричества они казались седыми. В её лице, сохранившем следы миловидности, каждая чёрточка была свидетельницей страданий, горя, внутренней борьбы. Именно так: борьба и сомнения источили его морщинками. Глаза её, по-видимому когда-то голубые, отражали все то же: вопрос о мере страданий, какая ещё отпущена ей на земле.

• Предыдущая
• 81/162
• Следующая