Три загадки Арктики - Шумилов Александр Васильевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая

В конце августа 1900 года возле Западного Таймыра «Зарю» встретил сплоченный лед. Только справа от курса была чистая вода, и по ней яхта вошла в глубокий фьорд, которому Толль дал имя А. Ф. Миддендорфа. (Полноводную речку, впадающую в фьорд, назвали потом в честь Эдуарда Васильевича – Толевая.) Полуостров, прикрывающий вход в залив с севера, получил название полуостров Заря.

Три недели, запертое точно в мышеловке, простояло судно в заливе. Участники экспедиции не теряли времени даром. Пополнялись научные коллекции, ложились на карту очертания таймырских берегов, исследовались новые острова. Предстояла зимовка. Предполагая весной отправиться на собачьих упряжках в глубь Таймырии и по берегу моря, Э. В. Толль решил заложить в вечную мерзлоту продовольственные депо. Первый склад был устроен на мысе при выходе из фьорда.

«Здесь я велел зарыть ящик с 48 банками консервированных щей, запаянный жестяной ящик с 6 кг сухарей, запаянный жестяной ящик с 6 кг овсянки, запаянный ящик, содержащий около 1,6 кг сахару, 4 кг шоколада, 7 плиток и 1 кирпичик чаю, – записал Толль 9 сентября. – Яма была… обозначена деревянным крестом». Сам мыс в честь события, впрочем достаточно заурядного для экспедиции, получил название мыс Депо.

Участники РПЭ складом не воспользовались.

Теперь вернемся к нашим хлопотам на острове Диксон перед таймырскими маршрутами 1973 года…

Кузнец мехмастерских морского порта Петр Васильевич Ежов выковал для нас металлический острый щуп. Инструмент предназначался для поисков склада Э. В. Толля.

Главный инженер Диксонской гидробазы Артемий Григорьевич Дивинец принял деятельное участие в обсуждении планов предстоящих работ. Он рассказал о переходе диксонских гидрографов на вездеходах к мысу Челюскин в 1961 году. Маршрут проходил через мыс Депо. Дневники Э. В. Толля на русском языке были изданы в 1959 году («Плавание на яхте «Заря». М., 1959), и Дивинец знал из книги о складе и знал его приметы, указанные Толлем. Вместе с Артемием Григорьевичем мы еще раз вчитывались в строчки, написанные начальником экспедиции:

«Воскресенье 9 сентября. Штиль! Ледяной барьер в устье фиорда неподвижен. Вчера утром мы укрылись в бухте у северного мыса от льдов, надвигавшихся к северному берегу со стороны «острова Наблюдений». Оттуда я отправился на берег в поисках удобного места для устройства склада, который сегодня заложили на высоте 5 м над уровнем моря. К востоку от этого места ближайший мыс лежит на одной линии с выдающейся вершиной в глубине фиорда и островом Наблюдений на юго-востоке».

– Мы искали склад, – рассказывал Дивинец. – Деревянного креста, о котором писал Толль, нигде не было видно. Переворачивали камни. Помню, одна плита нас поразила: большая и на удивление гладкая, будто отполированная. Товарищи говорят: под ней склад. А я смеюсь: эту плиту и бульдозером не сдвинешь, как же спутники Толля поднимали ее?

Вместе с гидрографом мы нашли на карте остров Наблюдений, современное название его – Ледолом, «бухту у северного мыса», «выдающуюся вершину в глубине фиорда».

– Хорошо, – говорил Артемий Григорьевич, – предположим, мыс, с которого наблюдатель видит эту вершину и остров на одной линии, найден. Строго к западу закопан склад. Но ведь расстояние от берега моря до него не указано. Без знака – деревянного креста не обойтись. Мы его не видели. Искали глубже в фьорде, уже не на мысе Депо. Когда уезжали, вроде бы заприметили вертикальный столб, но времени больше не было.

Дивинец поставил на карте крестик километрах в 15 от мыса Депо.

– В общем-то уверенности нет, но с ориентирами, которые даны в книге, это место, по-моему, согласуется.

В гостинице, продолжая размышлять о приметах склада и листая книгу Э. В. Толля, мы нашли такие слова: «Эти каменные плиты как бы созданы природой для нанесения надписей… Через несколько веков, если какая-нибудь экспедиция посетит эти места, наши славные потомки были бы немало удивлены теми гигантскими усилиями, которые, по их мнению, мы должны были бы приложить, устанавливая эту плиту…»

Не про один ли камень писал Толль и говорил Дивинец? Возможно, но к делу это любопытное совпадение в общем-то отношения не имело. Существенным было то – прав совершенно Артемий Григорьевич, – что приметы, указанные Толлем, не определяют однозначно не только само депо, но и «ближайший» к нему мыс на востоке.

Закончили мы диксонскую подготовку к поискам продуктового склада тем, что решили: вертолет высадит Восточную группу на мысе Депо. Если ребята не найдут здесь склада, то по берегу они пойдут к «крестику Дивинца».

Молва быстра. В Диксонской гидробазе мы услышали шутку о том, что в складе Толля французский коньяк. Когда мы выступали в кают-компании ледокола «Киев» с рассказом о предстоящих поисках, в шутку нас спросили: правда ли, что Толль закопал 17 бутылок французского коньяка?

В 4 часа утра 27 июля на бортовом вертолете улетели Ростов и Шпаро, а в 6 часов Хмелевский и Владимиров отправились делать склад для Центрального и Островного отрядов. Два часа не было вертолета – далековато оказался перешеек полуострова Воронцова от трассы ледокола. В 8 часов по судовому расписанию завтрак. Потом до обеда все четверо спали – сказалась бессонная ночь. В 14 обедали, писали материал для «Комсомольской правды». В 17.30 по радио объявили, что участников экспедиции «Комсомольской правды» ждут на палубе с вещами.

На стартовой площадке вертолета собрались друзья: первый помощник капитана, механик, который приварил к нашей кирке тяжелую металлическую трубу вместо ручки, за что потом его много-много раз вспоминали и благодарили, матрос, который ночью угостил четверку москвичей хлебом с салом… Много провожающих, не менее 20 человек. Все улыбались и желали счастливых находок…

Глубокий черный каньон, прорезавший зеленую тундру, – это и была река Толевая. В тихий солнечный час тундра казалась удивительно нежной. Таким иногда бывает футбольное поле перед матчем… У геодезического знака ребята сделали промежуточную продуктовую базу. Явственно слышался шум водопадов красавицы Толевой.

Мыс Депо. Зачарованно провожаешь глазами быстро удаляющийся вертолет. Ни звука. Полная тишина. Но вот тишину сменяют далекие крики чаек, мелодия ветра и шелест травы…

Радист Игорь Марков, самый молодой в группе, стал вытаскивать из рюкзака радиостанцию.

21 час. Стоит аккуратная желтенькая палатка. Над ней мачта радиоантенны. Марков примостился за задней стенкой – тут солнышко. Он сидит на розовом пуховом спальном мешке. Возле радиостанции – аккумуляторы, стянутые в блок резинкой. Таня Шпаро готовит ужин, Юрий Хмелевский и Володя Владимиров ходят поблизости, забрались на ближайший бугор. От палатки до них метров 130.

22 часа. Лабутин передал Маркову, что Центральная группа закончила обследование берегов фьорда Хутуда. С ледокола сообщили, что корреспонденцию в «Комсомольскую правду» отослали.

– Что-то не слышно ребят, – сказала Таня и громко крикнула: – Юра, что нашли?

Еще не слыша ответа, Таня и Игорь засмеялись, подумав про себя одно и то же: «Склад нашли». Но тут отозвались сами ребята.

– Столб, – крикнул Владимиров.

– Надпись, – добавил Хмелевский.

Хмелевский и Владимиров в самом деле уже давно что-то напряженно рассматривали. Игорь и Таня побежали к ним.

– Эта и есть столб? – презрительно спросил Игорь.

– Это действительно столб, – обиженно сказал Володя.

– Камни все во мху, а между ними черенок столба, – показал Юра. – Смотри, как крепко стоит.

Он с видимым усилием взялся за небольшой «пенек», торчащий из земли, чтобы его качнуть, но столбик остался неподвижным.

– Спасибо вертолетчикам, высадили где надо, – сказал Игорь, который уже поверил в находку.

– На столбе написано «1900», вот что самое важное, – заметил Владимиров.

Тем временем осмотр столба привел к новым открытиям.

– Кованый гвоздь! – Еще одна надпись: «1900».

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая