Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века - Шубин Александр Владленович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/89
• Следующая

13 августа.

Вена.

Алекс.

«Стремление любого живого существа избегать смерти оборачивается в человеке жаждой бессмертия. Мы оттягиваем момент смерти даже тогда, когда верим в жизнь после смерти. Жизнь, сплетение духа и животных порывов, тянет нас к себе. Смерть — вечный и главный враг человека и животного. Но животная сторона нашей жизни запрограммирована на смерть. Животный мир не может существовать, не умножая смерть. Живое существо редко умирает от ветхости. Его убивает недостаток ресурсов для существования. Оно погибает в давке. Чем больше мы стремимся к еде, комфорту и размножению, тем ближе наша смерть. У отдельной особи есть шанс пробиться наверх, но тогда именно против нее будет сосредоточена ненависть остальных. Человек может побеждать смерть постольку, поскольку он преодолевает в себе животное. Оно неотделимо от смерти, оно так устроено.

Стремление вырваться из объятий смерти чревато опасностью растворения личности в Большем, в человеческой организации — Нации, Церкви, Партии. Пока живо мое Дело, жив и я. Это растворение в Человеческой Машине превращает человека в деталь, инструмент. Из живого существа человек превращается в предмет. Он начинает умирать при жизни. Однако стремление быть живым неизбежно влечет за собой бунт Человека против Организации. Жизнь берет свое, но она же тянет за собой смерть. И все начинается снова».

Александр принялся обдумывать прочитанное, но тут мавры опять начали шмалять по Лысой горе, и стало не до философских абстракций жизни и смерти. Они перемешивались на глазах.

Гора возвышалась над Веной, поэтому здесь наспех построили бункер с небольшой ракетно-импульсной установкой. Как часто случается, в ходе сражения к югу от Вены надежные линии обороны не выдержали, и эта позиция стала ключевой. Алексу было лестно представить себя в центре самого большого в мире сражения, но он никак не мог свыкнуться с мыслью, что игру не удастся закончить.

Алекс любил стратегические игры, где ты сам передвигаешь войска. Тут же какая-то стрелялка, где войска, флаеры, ракеты сами мечутся вокруг тебя, и остается только нажимать на гашетку. Это неинтересно, поскольку огонь и так ведется автоматически, и нужно только вовремя прекращать его, когда наши делают вылазку. Пару раз Александр с этим запаздывал, что стоило нашим пяти автоматических флаеров. Они взрывались так же картинно, как и вражеские. Шар огня. Вещь! Начальство не сердилось: люди при этом не гибнут, а техника все равно обречена — военные заводы работают на полную мощь, замещая перемолотое железо новенькими образцами.

Над горизонтом были видны какие-то всполохи, где-то за холмами мавры готовили новый рывок. Их силы были хорошо видны на мониторе. Наверное, генералы что-то сейчас придумывают по этому поводу. Интересно, помнят ли они о скромном посте на Лысой горе.

Мавры не сразу поняли, где находится натовский пункт управления огнем, и Алекс пережил на нем уже шесть ударов. Он вспомнил предсказание, сделанное Александру II, что тот переживет семь покушений. Но последнее оказалось двойным. Стало жутковато. Можно было уйти с пульта, спуститься вниз, в раскинувшийся под горой город, еще не очень потрепанный войной. Оттуда даже звучала музыка, горели огни кафе. Оставшиеся в столице венцы все еще жили надеждой на то, что маврам не до них.

Чтобы отогнать мысли о собственной трусости, непозволительные для польского офицера, Алекс вышел из бункера наружу, к полуразрушенной церкви, построенной в честь победы Яна Собесского над турками. Тема страха плавно сменилась темой исторической преемственности. Я и Ян Собесский. Он сумел остановить здесь мусульманское нашествие. А я? Или все-таки похоронят? Будет строчка в каком-нибудь фолианте. Эпизод Великой войны.

Запищал локатор. Через минуту начнется. Одновременно зажужжал компьютер. Сообщение. «Ну что же, — он даже усмехнулся, — напоследок прочтем сообщение».

«Вам предписывается немедленно прибыть в штаб обороны. 4587» Это был позывной командира батареи. Зачем идти в штаб, а не на КП батареи? Алекс не стал вникать. Он просто вышел из бункера и быстро сбежал вниз по дорожке. Через несколько секунд наверху раздалось несколько взрывов, дернулся дерн, посыпались камни.

Штаб обороны находился на площади Сан-Стефано. Было известно, что мавры, опасаясь обвинений в варварстве, предпочитают не бить по памятникам архитектуры без нужды. Поэтому, пока они не прознали про местонахождение командования, это место было безопасным. Алекс представился дежурному и спросил о командире. Офицер насчет командира ничего не знал, но про Алекса слышал. «Да, вас ждут. Шестой кабинет». «Везет мне сегодня на шестерки», — подумал Алекс.

Его встретил неприметный господин в гражданском, усадил напротив себя за стол, предложил кофе.

— Это капитан... — Алекс не знал, можно ли при нем называть фамилию командира, — ну он меня к вам направил!

— Нет, молодой человек. Здесь направляю я. А капитан Володыевич, к сожалению, погиб сегодня. Так вот. Помянем.

На столе материализовались две рюмки, и неприметный господин налил в них водки. Они помянули командира.

— А как же он меня направил?

— Это я вас направил. Резерв прочности вашей батареи был на одну-две атаки. Зачем губить вашу молодую душу? Это всегда можно сделать потом.

Господин засмеялся.

— Откуда вы знали про батарею?

— Видите ли... Моя профессия — сидеть за пультами. Я сижу за разными пультами и научился экономить фигуры и время. Чем послушнее фигуры, тем легче их экономить. Вот капитан ваш не ушел с поста вовремя, там оставались его солдаты, а они должны были вести огонь. А вы ушли.

— Но у меня не было солдат.

— Это впереди. К сожалению, после вашего ухода батарея не выключилась при контратаке и сбила не только десять ракет противника, но еще и один наш транспорт. Полупустой. Но несколько человек погибло.

У Алекса похолодели руки.

— Это шантаж?

— Ну что за глупости. Я же сам вас вызвал. С меня и спрос. Недосмотрел.

— А вы право имеете?

— Тварь я дрожащая, или право имею? Имею.

Незнакомец нажал на что-то, и стена отъехала, обнажив пульт. На нем была представлена карта окрестностей Вены со множеством значков-картинок, каждая из которых жила самостоятельной жизнью. Господин ткнул куда-то указкой, и маленькое изображение развернулось во вполне читаемое. Это была Лысая гора. Церковь совсем исчезла, а на месте службы Алекса зияли дымящиеся провалы.

— Ну и стоило вам там находиться?

Находиться, разумеется, не стоило. Но если все так оправданно, зачем было говорить о сбитом транспорте. И был ли он?

— А транспорт?

— Не сыпьте мне соль на раны, да и себе. Жаль парней. Недосмотр. На войне всегда потери. Но вы важнее, чем транспорт. На них у меня не было видов, а на вас есть. И если вас волнует ответственность за то, что вы оставили позиции, то вы это сделали по приказу. Все оформлено как надо. Я отправил приказ с терминала капитана, вот его почтовый ящик, здесь у меня. И информагентства уже сообщили о вашем подвиге, и фотографию где-то достали. Проныры.

Действительно, подвиг был расписан как надо, хотя никаких смишников поблизости Алекс не видел. Вот он задумчиво стоит возле церкви Яна Собесского, вот развалины батареи. Вот сообщение, что, слава Богу, поручик Засурский остался жив. Откуда они знают, что он остался жив?

— А про приказ почему не пишут? — Алекс решил проверить свою гипотезу.

— Это немного не укладывается в образ. Приказ о вашем отзыве поступил уже после того, как батарея была разбита. Вас легко ранило. Ну, скажем, контузило. Надо подлечиться денька три. Поедете в Прагу, отдохнете в тылу.

— А она не станет фронтом? — Алекс решил проверить другую свою гипотезу.

— Нет, еще с месяц не станет.

— То есть вы отправляете меня в Прагу на лечение? — Алексу понравилось проверять гипотезы.

• Предыдущая
• 40/89
• Следующая