Выбери любимый жанр

Оберег Святого Лазаря - Тарасевич Ольга Ивановна - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

Отыскав сестру, Марфа наклонилась к ней и тихонько сказала:

– Учитель пришел. Он ждет тебя на краю селения. Поспеши же!

Слабо улыбнувшись, Мария направилась к двери. Но люди, сидевшие рядом с ней, вдруг тоже поднялись и пошли следом.

– Должно быть, отправилась она к склепу плакать по Лазарю.

– Надо и нам пойти туда, быть рядом, поддержать девочку.

– Не оставим же ее! Как убиваются сестры, бедняжки. Сначала схоронили отца и мать, потом – и брата. Лазарь все называл себя другом Христа. И что, помог ему его друг?

С трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, Марфа с тревогой прислушивалась к разговорам направившихся за Марией людей.

Они ничего не понимают! Они вроде бы хотят выразить сочувствие – а их сердца полны злобы. Только бы они не набросились на Иисуса с камнями! Ярость и глупость некоторых людей настолько велики… А ведь и таких недалеких мужчин и женщин надобно любить. Грех в них не любить, а душу любить – так учит Иисус. Но как же сложно иногда следовать Его учению!

– Что-то поздновато поспешил Он на помощь! – раздался в толпе чей-то голос после того, как Мария приблизилась к Иисусу.

Марфа вышла вперед, готовая каждое мгновение защитить Учителя.

Однако, похоже, даже яростные враги Его решили удержаться от драки в такой печальный день.

– Господи, если бы Ты только был здесь – мой брат бы не умер, – в точности, как и Марфа, все повторяла Мария. По лицу ее текли слезы.

Глаза Иисуса тоже вдруг стали влажными, и вот уже из них льются тонкие хрустальные ручейки.

– Как Он любил Лазаря! Велика скорбь Его! – зазвучало в толпе.

– Где вы положили Моего друга? – хриплым голосом поинтересовался Иисус.

Мария указала рукой вперед:

– Пойдем, Господи!

«Как хорошо, что придет Он на могилу Лазаря, – думала Марфа, следуя за сестрой и Учителем к склепу. – Брат был бы доволен. Тот, кого он так любил, пришел и оплакивает его, и…»

– Отодвиньте камень, – Иисус кивнул на бежево-песочную скалу и обернулся к ученикам, сопровождавшим Его в некотором отдалении, а теперь приблизившимся. – Отодвиньте камень от склепа.

Марфа с Марией недоуменно переглянулись.

– Господи, но… – Марфа запнулась, пытаясь подобрать слова, которые не обидели бы Иисуса отказом выполнить Его просьбу. – Мой брат покоится там уже четвертый день. Сейчас жарко. Тело стало разлагаться, и… запах…

– Не я ли сказал тебе: если будешь веровать, увидишь славу Божию, – Иисус мягко улыбнулся и вновь указал рукой на склеп. – Камень уберите.

Когда ученики послушно выполнили, что требовал Учитель, удушливая сладковатая волна смрада от разлагающегося тела покатилась вперед.

«Бедный Лазарь», – Марфа заплакала, видя, как люди невольно начинают закрывать носы рукавами своих одежд.

– Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня; я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня[12].

Иисус опустился на колени совсем близко от Марфы, поэтому она могла различить каждое слово его молитвы.

Пока Иисус молился, с небом произошло что-то странное. Ясное, безоблачное, вдруг все покрылось оно тяжелыми свинцовыми тучами.

– Сейчас будет гроза, – стали переговариваться люди.

Однако как только закончил Иисус молиться и поднялся с колен, через темную синь пробились лучи солнца – такие яркие, что глазам сделалось больно.

– Лазарь, встань! – произнес Иисус, вглядываясь в мрак склепа. – Встань и иди!

– Ага, сейчас! Разве может мертвец встать?! Да этот человек не в себе, – кто-то хихикнул в толпе.

Сердце Марфы тревожно сжалось.

Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы над Иисусом не смеялись. Люди такие жестокие, и…

Мысли оборвались.

Марфа вдруг почувствовала, что не может вымолвить даже единственного словечка, только беззвучно шевелит ртом.

И вокруг не раздавалось ни звука.

Почти не раздавалось.

Из склепа вдруг вышел Лазарь. Руки и ноги его были связаны, как и полагается перед погребением, а лицо закрывала пелена.

Он шел маленькими неуверенными шажками.

В воцарившейся тишине эти шажки казались оглушительными раскатами грома.

– Развяжите его, пусть идет, – Иисус улыбнулся и подтолкнул учеников, стоявших рядом с Ним, как изваяния. – Эй, кто-нибудь! Уберите же шнуры с рук и ног Лазаря и платок с лица его! Он сейчас споткнется и упадет! А этого не надо ему, он довольно уже настрадался!

* * *

Я совершенно точно никогда раньше не видела мертвую сейчас женщину. Слишком яркая и безвкусно одетая – таким даже не надо прилагать никаких усилий, чтобы вонзиться в память досадной занозой. Ее лицо темно от автозагара, волосы выкрашены в радикально-черный цвет, помада цвета густой крови подчеркивает паутинку глубоких морщин. Рядом с телом свернулось клубочком розовое боа – и это при том, что покойница объята пламенем алого платья, расшитого пайетками. Зеленые босоножки дамочки вонзили бы последний гвоздь в гроб человека, хотя бы мало-мальски чувствующего сочетаемость цветов.

– Это Мариам, – объясняет оторопевшему Лёне ангел Саша.

Голосок у красивой малышки, естественно, тоже ангельский.

А моего сладкого демона, красавчика-экстрасенса, к которому меня тянет, как магнитом, что-то поблизости не видно.

Я этому рада.

Впрочем, нет: вранье. Я хочу видеть того парня больше всего на свете.

Бред, бред… Совсем из ума выжила на старости лет! Алла Пугачева на выданье: «Максим Галкин, ау, вот она я, а тебя где носит?»

Нет, все, довольно! С лирикой покончено!

Решительно выметаю томно-любовный сор из своего сознания, пытаюсь концентрироваться на печальном текущем моменте.

В общем и целом с этой яркой и нелепой Мариам все понятно: убийство.

Судмедэксперт на место происшествия еще не подъехал, здесь пока работают только следователь, криминалист и пара оперативников. Но я уже точно знаю, что скоро продиктует мой коллега худощавому пареньку в синей форме. При составлении протокола осмотра места происшествия он услышит примерно следующее: «Уважаемый следователь, пишите – внешний осмотр трупа выявил явные признаки отравления ФОС».

Честно говоря, я не знаю, как можно при трезвом уме и ясной памяти отравиться фосфорорганическими соединениями – всеми этими карбофосами, хлорофосами и прочими веществами, используемыми для травли насекомых. Резкий неприятный химический запах инсектицидов не замаскировать, наверное, никаким спиртным, даже более крепким, чем шампанское. Столик с бокалами и бутылками находится в дальнем углу комнаты, труп лежит ближе к центру. Но даже на пороге помещения волна едкой вони чувствуется очень сильно.

Если отраву налили в бокал (а, по всей видимости, это было именно так, яд оказался в бокале жертвы, а не в бутылке – иначе тут уже разложился бы целый пасьянс из трупов), то почему Мариам выпила это «шампанское»? Да у нее от одного запаха должно было защипать глаза! Или убийца отравил другой напиток, который женщина выпила немного раньше, до вечеринки со съемочной группой?

Оборачиваюсь, ловлю взгляд мужа.

Леня едва заметно кивает на труп и шепчет:

– Трупное окоченение выражено резко. Зрачки сужены, желтушное окрашивание кожи. И запах карбофоса ни с чем не перепутаешь.

Всей кожей я чувствую: у мужа возникают те же вопросы, что и у меня. Как можно по своей воле хлебнуть отравы с таким ядреным запахом? К тому же, насколько я помню, карбофос – жидкость темного, коньячного цвета. При смешивании ее с шампанским цвет светлого напитка явно бы изменился… Может, вся съемочная группа только тем и занималась, что вливала в рот бедной Мариам яд, – а сейчас усиленно делает вид, что опечалена смертью женщины?

Но обсудить все это мы не успеваем.

Мне определенно нравится приехавший в «Останкино» следователь. Возможно, этот худенький парнишка с ежиком коротко стриженных русых волос даже не пишет откровенно идиотских вопросов на постановку судмедэкспертам.

вернуться

12

Евангелие от Иоанна, глава 11, стихи 41–42.

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело