Последняя песня - Спаркс Николас - Страница 24

• Предыдущая
• 24/70
• Следующая

— Вроде все нормально.

— Нормально. Только не твоими молитвами.

Уилл раздраженно поморщился:

— И в чем проблема?

— Проблема в том, что прошлой ночью мне снова пришлось спать здесь, потому что енот вернулся. Тот самый, о котором я тебе говорила.

— Ты спала на улице?

— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Да, мне приш­лось спать на улице. Две ночи подряд, потому что ты не выпол­няешь свои обещания. Если бы я случайно не выглянула в окно, енот добрался бы до яиц! Он был всего в паре футов от гнезда, когда я наконец спугнула его. Пришлось остаться здесь, потому что он обязательно вернулся бы. Поэтому я и просила тебя пер­вым делом позвонить в «Аквариум». Надеялась, что даже бездель­ник вроде тебя помнит свои обязанности!

Она смотрела на него, словно пытаясь уничтожить смерто­носным взглядом. Он не смог устоять:

— Пожалуйста, еще раз, чтобы как следует уяснить все как следует: ты видела енота, просила меня позвонить, потом снова увидела енота. И поэтому провела ночь на улице. Это так?

Ронни открыла рот и тут же закрыла, после чего разверну­лась и направилась к дому.

— Они приедут утром! — крикнул он вслед. — И чтобы ты знала, я звонил. Дважды! Один раз сразу после того, как обмо­тал колышки лентой, второй раз после работы. Сколько раз мне повторять, прежде чем ты станешь слушать?

Она все же остановилась, но не обернулась.

— Сегодня после твоего ухода, — продолжал Уилл, — я по шел прямо к директору «Аквариума» и лично с ним поговори Он пообещал, что гнездо будет их первой остановкой завтра же утром. Сказал, что они бы пришли сегодня, но в Холден-Бич на­шли еще восемь гнезд.

Она медленно обернулась, пытаясь решить, правду ли он го­ворит.

— Но вчера это мало чем помогло моим черепашкам, верно?

— Твоим черепашкам?

— Да, — подчеркнула она, — моим. Мой дом. Мои чере­пашки.

И с этими словами она вернулась в дом, не заботясь о том, остался ли он у гнезда.

Она ему нравилась. Вот и все.

По пути на работу он все еще не совсем понимал, почему она ему нравится, но ни разу не бросил работу, чтобы побежать за Эшли. При каждой новой встрече ей удавалось удивить его. Нра­вилось, что она всегда говорит прямо, что у нее на уме. Нрави­лось, что она не вешается ему на шею. И как ни удивительно, ему еще предстояло произвести на нее хорошее впечатление. Сначала он пролил на нее газировку, потом она увидела, как он едва не ввязался в драку, а сегодня утром уверилась, что он либо лентяй, либо идиот.

Но какое, собственно говоря, ему до этого дело? Она не его ДРУГ, и он почти ее не знает.

Но какова бы ни была истинная причина, ему есть дело до того, что она о нем думает. И как ни глупо это выглядит, он хо­чет произвести на нее хорошее впечатление. Хочет ей понра­виться.

Ощущения были странными, новыми для него, и остаток дня в мастерской — пришлось работать в обед, чтобы наверстать упущенное время, — Уилл то и дело возвращался мыслями к Ронни. Он видел искренность в ее словах и поступках. И как бы она ни ершилась, в ней чувствуются доброта и забота о людях. И хотя он пока что только расстраивал ее, но такая, как она, всегда даст шанс исправиться и стать лучше в ее глазах.

***

Вечером он нашел ее точно на том месте, где оставил. Она сидела на пляжном стуле и читала книгу при свете маленького фонаря.

Услышав шаги, она подняла глаза. Ему показалось, что она не обрадована и не удивлена.

— Так и знал, что ты здесь, — кивнул он. — Твой дом, твои черепашки и все такое.

Не дождавшись ответа, он отвел взгляд. Было не очень позд­но. За занавесками маленького дома, в котором она жила, дви­гались тени.

— Енот не появлялся?

Она молча перевернула страницу книги.

— Погоди. Дай подумать. Ты не хочешь со мной водиться, верно?

На этот раз она вздохнула.

— Разве тебе не следует быть с приятелями? Дружно любо­ваться собой в зеркале?

— Смешно, — ухмыльнулся он. — Нужно будет запомнить.

— Я вполне серьезно.

— Это потому, что все мы такие красавцы?

Вместо ответа она вновь углубилась в книгу, но Уилл видел, что это больше напоказ. Поэтому он уселся рядом.

— «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая не­счастливая семья несчастлива по-своему», — процитировал он, показывая на книгу. — Это первая строчка «Анны Карениной». Я всегда считал, что в ней много правды. А может, это утверж­дал мой учитель английского. Точно не помню, прочитал книгу в последнем семестре.

— Родители должны гордиться твоим умением читать.

— Так и есть. Они купили мне пони и много еще чего, когда я пересказал «Кота в шляпе».

— Это было до или после того, как ты похвастался, что чи­тал Толстого?

— Так ты меня слушаешь? Это я чтобы удостовериться. Он протянул руки к горизонту:

— Прекрасная ночь, верно? Я всегда любил такие. Есть что-то успокаивающее в шуме ночного прибоя, не находишь?

Она закрыла книгу.

— Это массированное наступление?

— Люблю людей, которые любят черепашек.

— Так иди пообщайся со своими дружками из «Аквариума». О, погоди! Ты не можешь. Потому что они спасают других чере­пашек, а остальные твои приятели красят ногти и завивают во­лосы, так что у них нет времени, верно?

— Возможно. Но мне показалось, что ты не против побыть в компании.

— Мне и одной хорошо, — отрезала она. — А теперь иди.

— Это общественный пляж. Мне здесь нравится. - Так ты останешься?

— Думаю, да.

— Тогда ты не будешь возражать, если я уйду в дом?

 Уилл сел прямее и почесал подбородок.

— Не знаю, такая ли уж это хорошая идея. Откуда ты знаешь, что я останусь на ночь? А с этим нахальным енотом...

— Что тебе от меня нужно? — вышла из себя девушка.

— Для начала: как тебя зовут?

Она схватила полотенце и накинула на ноги.

— Ронни. Сокращенное от «Вероника». 

— Ладно, Ронни, расскажи о себе. Почему ты так настроена против меня? Ну дай же мне возможность оправдаться! Я ведь стараюсь. Так?

Он не знал, что она думает обо всем этом. Но Ронни стала собирать волосы в хвост, очевидно, смирившись с мыслью о том, что его так легко не прогонишь.

— Хорошо. Моя история. Я живу в Нью-Йорке с матерью и младшим братом, но она отправила нас на лето к отцу. И сейчас, пока я нянчусь с черепашьими яйцами, игрок в волейбол-тире-волонтер паршивого грязного «Аквариума» пытается склеить меня.

— Я не пытаюсь тебя клеить, — запротестовал он.

— Нет?

— Поверь, если бы это было так, ты бы сразу поняла. И не устояла бы против моего обаяния.

Впервые за весь разговор он услышал, как она смеется. По­считав это добрым знаком, он продолжал:

— Собственно говоря, я пришел, потому что меня совесть грызла из-за клетки. И я не хотел, чтобы ты была здесь одна. Как уже было сказано ранее, это общественный пляж. Никогда не знаешь, кто сюда забредет.

— Вроде тебя?

— Меня в расчет не принимай. Повсюду встречаются подон­ки. Даже здесь.

— И дай предположить: ты защитишь меня, верно?

— Если дело дойдет до этого, я немедленно встану на твою защиту.

Она не ответила, но он чувствовал, что удивил ее. Прилив уже наступал. И вместе они наблюдали, как волны, накатываясь на берег, вспыхивают серебром. В окнах дома трепетали зана­вески, словно кто-то наблюдал за ними.

— Ладно, — прервала она наконец молчание. — Твоя оче­редь. Расскажи о себе.

— Я игрок в волейбол-тире-волонтер паршивого грязного «Аквариума».

Он снова услышал ее смех, полный юного задора. Такой за­разительный...

— Ничего, если я немного посижу с тобой?

— Это общественный пляж.

Уилл показал на дом:

— Может, скажешь отцу, что я здесь?

— Уверена, он уже знает. Прошлой ночью то и дело прибе­гал проверять, как тут я.

— Похоже, он хороший отец.

Она немного подумала, прежде чем покачать головой.

— Так ты любишь волейбол?

— Он позволяет мне держать форму.

• Предыдущая
• 24/70
• Следующая