Телохранитель - Каммингс Мери - Страница 36

• Предыдущая
• 36/75
• Следующая

Домой они ехали молча. Ри смотрела в окно, и Рэю было видно лишь ухо с крошечной блестящей капелькой сережки. При Россе он сказать ничего не мог; надеялся — призрачная, почти нереальная надежда — что утро все вернет на свои места, но теперь, так и не дождавшись ее, понимал, что надо самому идти к ней и пытаться как-то наладить отношения. Непонятно было только, как это сделать, они ведь никогда по-серьезному не ссорились — почти никогда. То есть бывало, конечно, но эти случаи Рэй мог перечислить буквально по пальцам; последний — когда Ри было лет тринадцать, и он отказался взять ее с собой в кино на взрослый фильм, обнаружив же на полпути к городу, что она прячется за сидением, вернулся домой и беспощадно ее выставил, да еще пожаловался мисс Фаро.

А может, просто зайти и заговорить о каких-нибудь пустяках, сделать вид, что все хорошо — возможно, и она с облегчением подхватит эту «ноту»? Так было бы лучше всего…

Искать Ри долго не пришлось, Рэй не успел даже подняться по лестнице, когда услышал из холла ее голос:

— …нет, он сейчас очень занят и не может подойти к телефону.

Усмехнулся про себя: опять, небось, с миссис Купер воюет! Но уже следующие слова заставили его напрячься:

— Пожалуйста, обратитесь к его адвокату. Вам дать номер?

Вошел в гостиную — Ри метнула на него быстрый взгляд и, продолжая говорить, повернулась к нему угловатым плечом.

— Нет!.. Нет… пожалуйста, обратитесь к миссис Ньютон!..

Рэй в три шага пересек комнату, протянул руку. Вместо того, чтобы отдать трубку, Ри отступила на шаг и переложила ее на другое, дальнее от него ухо.

— Нет!.. И передавать я ему ничего не буду. — Чувствительно и больно хлопнула Рэя по протянутой к трубке руке. — Нет… А вот это, моя дорогая, теперь уже совершенно не ваше дело, — голос ее стал хриплым и злым. — Обратитесь к адвокату — я что, непонятно говорю? Вот как? До свидания!

Шваркнула трубку так, что телефон чуть не слетел на пол, и обернулась к Рэю — брови нахмурены, голова гневно вскинута.

— Это твоя… Луиза, — аж передернулась, — звонила.

— Я уже понял. Почему ты мне не дала трубку?

— Ты же сам сказал, что миссис Ньютон просила тебя не вступать с ней в контакт! — Ри смерила его взглядом. — Или тебе так сильно хочется с ней поговорить?!

— Я сам в состоянии с этим разобраться! — резко ответил Рэй.

— Подумаешь! — фыркнула она. — Хочешь — звони, вон, — презрительно махнула на телефон. — Звони сколько угодно! — И, задрав нос, надменной павой выплыла из комнаты.

Звонить Рэй, естественно, никуда не стал, а пошел следом за ней — мириться.

Визит успехом не увенчался. Точнее, получился ни то ни се.

Он постучал, Ри открыла.

— Ну что? — в глазах был явный и понятный ему вопрос.

— Никуда я не звонил, — поморщился Рэй. — Слушай, может… может съездим куда-нибудь? — Против всякой логики, почувствовал вдруг себя школьником, приглашающим одноклассницу на первое свидание. — Ты что-то там вчера говорила о кинотеатре старых фильмов…

— Не знаю… неохота. — Она пожала плечами. И даже зайти не пригласила, они так и стояли в дверях!

— Ну давай! Чего дома в выходной сидеть?! — Рэй беззаботно улыбнулся. «Ну давай, поддержи же меня, сделай вид, что все в порядке!»

— Ладно…

Он надеялся, что в кино, когда погаснет свет, Ри, как обычно, возьмет его за руку, прижмется плечом. И можно будет привычно потереться щекой об ее пушистый висок — «я здесь, я рядом, мы вместе!»

И правда, пусть не сразу, но минут через пятнадцать фильма, во время одной из трогательных сцен Ри схватила его под руку, прижалась — но не успел Рэй обрадоваться, как она вдруг, будто обжегшись, отстранилась. Боку стало невыносимо холодно…

Всего двух дней хватило Рэю, чтобы почувствовать себя окончательно и беспросветно несчастным. И одиноким, как никогда.

Всегда, сколько он помнил себя, Ри была рядом; маленькая детская ладошка, сжимавшая его руку, кудрявые хвостики, щекотавшие подбородок, когда она пристраивалась у него под мышкой, и внимательные глаза-виноградины. После операций, во время которых врачи пытались привести в порядок его ногу, ее пускали в палату — она обнимала его за шею, совала под подушку конфеты и не хотела уходить. А когда его привозили домой, прыгала вокруг, по десять раз за час спрашивала, не нужно ли ему чего-нибудь, и, сопя от усердия, помогала мисс Фаро перестилать его постель.

Даже когда их разделяли сотни километров, он жил с ощущением, что в любую секунду может набрать номер и услышать ее голос. Звонил нечасто, может быть, раз в неделю, но знал, что может позвонить и она ему обрадуется — всегда. И выслушает, и поймет, и посоветует что-то — может быть, глупость, но на душе все равно станет легче.

А теперь они были в одном городе — в одном доме! — и при этом будто на разных планетах; звони не звони — не докричишься.

Ри в основном отсиживалась у себя в комнате. Когда они встречались, вела себя вежливо, если Рэй что-то говорил — слушала, отвечала… чуть-чуть равнодушная, чуть-чуть отчужденная. Посторонний человек наверняка не заметил бы разницы, но сам он чувствовал ее отчуждение почти физически, как некую выросшую между ними холодную стенку. Почувствовал что-то и Рамсфорд, хотя ничего не сказал, но пару раз Рэй ловил на себе его испытующий взгляд.

То, что нужно как-то объясниться, попытаться наладить отношения, было ясно. Но как?

В понедельник занятия в университете продлились допоздна. Потом Ри пошла в библиотеку, долго сидела там, читала какие-то журналы на итальянском… Они еле успели домой к обеду.

До самой ночи Рэй, вопреки всему, ждал: а вдруг?! Вдруг сейчас откроется дверь, Ри войдет, скажет: «Рэйки, а знаешь что?!»

Но она так и не пришла. И не позвонила.

Вторник для Ри был «днем шопинга»: с утра только две лекции, и часов в двенадцать она уже, свободная как птичка, отправлялась по бутикам и универмагам.

Все три с лишним часа, пока длились лекции, Рэй сидел в коридоре, еще и еще раз репетируя объяснение — мысленно подавая реплики за себя и отвечая за Ри. Пару раз он даже поссорился с ней, потом поймал себя на том, что говорит вслух — правда, шепотом, и представил, каким идиотом, наверное, выглядит со стороны.

Звонок он встретил со странной смесью облегчения и неприятного холодка под ложечкой: вот-вот… сейчас… Дверь аудитории с шумом распахнулась, оттуда валом повалили студенты.

Среди выходивших студенток Рэй заметил Тину. Она помахала ему рукой, он еле кивнул, высматривая в толпе Ри.

А вот и она… Подошла, взглянула снизу вверх, чуть сдвинув брови. Даже за руку не взяла.

— Больше сегодня лекций нет. Пойдем, я хочу в магазин в один съездить.

— Ри, подожди. — Рэй придержал ее за локоть. — Давай поговорим.

Она остановилась, молча глядя на него.

— Пойдем, в кафе посидим, — предложил он. — Не в коридоре же… — Можно было, конечно, дождаться, пока они приедут домой, но дома, казалось, будет не та обстановка; да еще кто-нибудь позвонит не вовремя!

Молча дошли до кафе, присели за угловой столик.

— Давай я хоть кофе принесу, — спохватился Рэй.

Сходил, принес. Ри молча следила за ним взглядом.

— Вот… Как ты любишь, с корицей. Хочешь, я еще пирожное принесу?

Он обдумывал этот разговор все утро, но теперь поймал себя на том, что хочет любыми пустяками еще хоть на несколько секунд оттянуть его.

Ри покачала головой и пододвинула к себе чашку.

«Что ты хочешь?» — спросили ее глаза.

Как же это сказать?.. «Чтобы все стало по-прежнему»? «Чтобы ты стала прежней»? Что мне холодно от этого твоего отчуждения, что я привык к твоей улыбке, к тому, что ты всегда меня поймешь, согреешь своим теплом и поддержишь?

Он взял ее за руку.

— Ри, что с нами происходит? Мы ведь всегда так хорошо понимали друг друга — а сейчас почему-то не можем. Я теперь, когда с тобой разговариваю, каждое слово с трудом выбираю…

• Предыдущая
• 36/75
• Следующая