Росомаха (СИ) - Колосов Игорь Анатольевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/66
• Следующая

— Оля, — обратился он к жене. — Ты ее чувствуешь? Старуху?

Оля поморщилась, словно он сказал какую?то гадость.

— Не знаю, Илья. Я ничего не знаю.

Он решил больше ни о чем не спрашивать. Кажется, жена на грани нервного срыва. Возможно, ее состояние и способствовало обострению интуиции, но анализировать это для нее было сейчас немыслимо.

Данила ненадолго проснулся, потом снова задремал. Он напоминал больного котенка, который не мог даже есть, только спать и спать.

Снова потянулись минуты ожидания.

Когда Илья сменил позицию в очередной раз, направив машину к северной окраине, он уже не сомневался, что Старуха бродит за ними по поселку, и то ли интуиция Оли не позволяет этой бестии хотя бы совершить попытку достать их, то ли Старуха сама тянет с этим, выжидая стопроцентную возможность.

Остановившись и заглушив двигатель, Илья обнаружил то, на что раньше не обращал внимания — кончался бензин. Илья мог найти его в любой машине, оставленной на улице или во дворе, но для этого нужно на какое?то время выйти из салона, прекратив следить за подступами к своей семье.

Некоторое время Оля выглядела лишь взволнованной, не более. Потом появились признаки нетерпения. Она стала часто оглядываться, ее дыхание участилось.

Илья покачал головой и принял решение выехать на центральную улицу — остановиться там и дальше не ехать.

Когда он притормозил, Оля поняла, что они на какое?то время остановились, и тихо сказала:

— Илья, мне страшно. Поехали отсюда.

Он заколебался, но все?таки возразил:

— Топлива мало, нужно экономить. И здесь… лучше видно. В переулках опасней.

— Илья, — снова сказала Оля, но замолчала.

Он оглянулся на нее.

— Ты чувствуешь, что она где?то рядом?

— Мне страшно, — повторила жена.

Илья призвал себя к терпению и, как можно спокойней, объяснил:

— Оля, она ходит за нами, и мы все равно не оторвемся от нее надолго. Я… Мне как раз надо убедиться, что старуха где?то рядом. Если мы ее увидим, я буду знать, что у нас в запасе какое?то время, и смогу спокойно заправить машину. У нас заканчивается бензин. Теперь, милая, скажи: ты уверена, что Старуха где?то рядом?

Жена прикрыла глаза, покачала головой. Казалось, она хотела расплакаться, и едва сдерживалась.

— Скажи, пожалуйста, — попросил Илья.

— Я не знаю, Илья, — прошептала женщина. — Как я могу это знать?

Илья вздохнул, оглядываясь по сторонам, и ему померещилось движение сзади, в одном из дворов. Он уловил это боковым зрением и не мог быть уверен, что не ошибается.

Но он не стал рисковать, дожидаясь подтверждений, что Старуха появится. Илья поехал вперед, глядя в зеркальце заднего обзора.

Внезапно Оля подалась к мужу, опрокинув Данилу, и закричала.

При этом она смотрела вперед.

— … И ты снова слышишь запах прошлогодних листьев, — медленно говорил Левин, глядя на Ивана. — Ты проходишь по дну оврага, грязь хлюпает у тебя под ногами, ты выбираешь место, где легче подняться на противоположную сторону. И начинаешь подъем. Тебе страшно, но ты знаешь, что рядом с тобой люди. Факел в твоей руке разгоняет темноту. Тебе хорошо видно, Иван?

Тихий, будто сквозь сон, ответ:

— Да.

— Тебе скользко, но ты все равно поднимаешься. Тебя что?то не пускает, но ты знаешь, что все равно пройдешь. Ты ведь уже делал это раньше и преодолевал эту невидимую преграду.

Стефан, как Мария и Левин, следивший за Иваном, заметил, как у того напряглось лицо. Кажется, даже голова немного приподнялась. Его действительно что?то не пускало на противоположную сторону оврага. Не пускало там, в той реальности, куда он попал в трансе, в который погрузил его Левин.

Доктор тоже напрягся, но на его голосе это не отразилось, когда он уверенно и спокойно сказал:

— Ты проходишь, Иван, проходишь, не сомневайся. Эта преграда не для тебя, не для такого крепкого мужчины. Ты ведь уже прошел эту преграду, Иван?

Пауза.

— Ты поднялся на противоположную сторону оврага, Иван?

Загипнотизированный с усилием ответил:

— Да.

— Отлично. Сейчас ты видишь перед собой густой ельник, а внутри — поляну. Ты пройдешь на нее без страха и спешки. Ты проходишь на нее, Иван. Ты чувствуешь, как ели сопротивляются, не пуская тебя на поляну?

— Да.

— Но ты ведь все равно проходишь туда?

— Да. Прохожу.

Левин подался к лежащему на диване, и Стефан понял, что теперь доктор занервничал всерьез. Наступал момент истины. Что?то было в этих считанных секундах, что?то важное. Вот только возможно ли получить то, что надо, прежде чем Иван снова в своей реальности наткнется на тот ужас, что лишил его когда?то рассудка?

— Иван, — тихо, растягивая слова, продолжил Левин. — Ты на поляне, и пусть время для тебя остановится, пусть хотя бы идет медленно — медленно. Ты должен рассказать нам обо всем, что увидишь и услышишь. Ты должен. Спешить тебе некуда. Скажи, что ты видишь?

С полминуты Иван лежал, не двигаясь, будто спал, затем ответил:

— Я вижу клетку, а на другом конце поляны — какую?то кучу в небольшой яме. Эта куча похожа на муравейник.

— Иван, что ты видишь в клетке?

— Росомаху, — отозвался Иван.

И Стефан вздрогнул. Слово было произнесено как?то необычно. С благоговением, что ли?

— И крыс, — добавил Иван.

Доктор застыл.

— Иван, пусть время для тебя остановится. Ты замираешь, и это будет длиться долго — долго. То, что случится потом, придет нескоро. Ты меня понимаешь?

— Да.

— Все замерло, Иван, остались только ты и клетка. Ты заметил, что все остановилось, Иван?

Тихий сонный голос:

— Да.

— Хорошо. Теперь скажи: что делает Росомаха?

Непродолжительная пауза, и лицо Ивана, грубое, угловатое лицо потомственного крестьянина, расслабилось. Казалось, он вот — вот заулыбается. Потом Иван тихо сказал:

— Она смотрит… на меня, и… Она меня любит.

Левин перевел дыхание и спросил:

— Она что?то говорит тебе?

— Да. Она смотрит на меня, но я… все равно чувствую, что Она со мной говорит. И я… понимаю Ее. Я… понимаю, что Она мне говорит.

Стефану показалось, что время замерло не только в той реальности, где сейчас находилось подсознание Ивана, оно остановилось и в этой небольшой душной комнате старого домика.

На лице Ивана благоговение сменилось удивлением и радостью, а доктор Левин все молчал, хотя нужно было срочно спросить, что именно Иван узнал от Росомахи. Левин неверяще смотрел на Ивана, и Стефан уже хотел вмешаться.

Но со временем действительно что?то случилось: Стефан собирался подстегнуть Левина, но пока он набирал воздуха в легкие, пока наклонялся к Левину, пока открывал рот, пока подбирал в уме нужные слова — пока все это происходило, Левин пошевелился и выдохнул:

— Иван, что сказала тебе Росомаха?

— Она… Она рассказала мне про себя… Сказала, что Ее… надо освободить. Это важно не только для Нее, но и для всех людей в поселке. И… даже больше. Она… рассказала мне очень много.

— Иван, расскажи нам, что ты узнал от Нее. Не торопись — у тебя много времени, ведь на поляне все замерло. Расскажи, почему важно… освободить Ее? И что Она… рассказала про себя? Что Она такое?

Иван стал рассказывать. Он говорил медленно. Изредка проглатывал окончания слов, но присутствующие в комнате все равно понимали его. Изредка Иван замолкал, как человек, сбившийся с повествования. Изредка он вздрагивал, и благоговение исчезало с его лица, чтобы вновь возвратиться, медленно и почти незаметно. Изредка Иван всхлипывал, пересказывая историю Росомахи.

И Ее предысторию.

Доктор Левин всего несколько раз задал наводящие вопросы, подталкивая Ивана в нужном направлении. Стефан и Мария превратились в изваяния — сторонний наблюдатель не заметил бы даже, что они дышат.

Но каждый из них впитывал в сознание каждое слово, впитывал, воспринимая услышанное так, словно лично присутствовал при том, что стало первопричиной для последующего рассказа.

• Предыдущая
• 59/66
• Следующая