Отражение теней (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 43

- Долго тебе ещё с амулетом возиться?

- Осталось еще немного, - Нейл опустил голову, вновь занявшись недоделанной заготовкой. Почему-то подумалось, что Вир бы наплевал на контроль над ситуацией, наплевал бы на всё и просто бы Лею обнял.

Он так не мог.

Не научили мыслить не глобально и не тактически, а ежеминутно.

Не научили…

Лея молчала, и Нейл с огорчением в который раз подумал о том времени, которое было бездарно упущено…

- Не молчи.

- Что? – вскинул голову дракон.

- Не молчи. Говори, что угодно, но только не молчи, пожалуйста…

- Хорошо, - сделал вид Нейл, что не заметил, как сорвался голос жены. – Давай расскажу, куда делись наши друзья. Ты уснула, когда они покинули нашу подводную гавань, хотя обещали вернуться.

- Точно обещали?

- Кто же им разрешит обратное? Остаться где-то там и не вернуться к нам, когда мы их ждем и когда они нам нужны?

- Действительно, - хохотнула Лея, потом обхватила себя за плечи. – Ладно. Куда же они пошли?

- Карен решила, что наш золотой запас увеличивается слишком медленно, а она слишком давно не использовала свой дар по прямому назначению, так что вместе со Старом в качестве прикрывающего, она отправилась навесить несколько воровских притонов в ближайшем городе. Ветер с удовольствием рассказал нашей милой златовласке, где они хранятся.

- А Вир?

- Пробормотал что-то насчет того, что его всё достало и смылся.

- Один?

- Да, - Нейл укоризненно покачал головой. – Никто кроме тебя не смог бы его отговорить, а тебя будить он запретил. В любом случае, он в безопасности, я отправил с ним «Око дракона».

Лея понятливо кивнула.

«Око дракона» - был артефактом защитного типа. Его еще называли «мамочкин» артефакт, поскольку действительно обычно мамы-драконицы прикрепляли этот артефакт к своим непоседливым детям. Обычно в таком рассказе упускали из виду, что «мамы» относились к числу особ императорской семьи.

Создать артефакт можно было из подручных сил практически мгновенно, правда, если маг обладал запасами сил, которых хватило бы, чтобы трёхэтажный дом превратить в золото вместе со всей мебелью, безделушками и жителями там обитающими.

- Делать надо было быстро, а здесь артефакты как-то очень быстро превращаются в хлам и пыль, так что, - Нейл поморщился, - я выдернул чешуйку из своего хвоста.

Лея хихикнула. На кончике хвоста у драконов были самые мелкие чешуйки, и место там было исключительно болезненное. Зато снять амулет из драконьей чешуи никто не мог, без желания дракона.

- Значит, Вир даже если куда-то и вляпается, мы об этом узнаем своевременно.

Нейл, к чему-то прислушавшись, кивнул, потом кинул Лее амулет:

- Держи, а я слетаю как раз за ним. Он закончил свои дела, строить телепорт долго, муторно, а на крыльях туда и обратно.

- Лети. А я займусь ребенком, тем более что нет некоторые вопросы все же лучше обсуждать без свидетелей.

- Ты…

- Никуда не пойду, - Лея улыбнулась, проглотив конец фразы, что идти ей некуда. – Буду ждать вас все здесь.

- Обещаешь?

- Да.

- Чтобы ни случилось?

- Да.

- Тогда ладно, - дракон поднялся со своего места и не поворачиваясь двинулся к месту выхода на поверхность.

Демонесса смахнув предательскую слезинку, повернулась к колыбели рождения, в которой спала Лия. Подошла ближе, села на край и погладила спящее «отражение» по щеке. Наверное, надо было ее ненавидеть, надо было, но Лея не могла.

- Ну что, девочка, теперь займемся тобой и твоим пробуждением. Благо знания, как это делать есть, и практика тоже. Так что, когда ты откроешь глаза, ты уже будешь совсем другой демонессой. И хотелось бы мне верить, что это пойдет тебе во благо. Хотелось бы верить…

Замок стал совершенно ледяным. Кирпичи, камень, дерево, ткань, металлы – все стало ледяным. Больше не было живых, они стали ледяными статуями, застыли в причудливых позах в тот самый момент, когда их застала вспышка отчаяния хозяина замка.

Он не хотел есть, пить, ему не надо было дышать, спать, он не хотел читать. Всё, чего он желал – это покинуть замок, как можно быстрее.

Пойти куда угодно, только бы уйти отсюда, но замок не пускал. Словно огромный зверь, ощерившийся на врага, он низко припадал на лапы, злобно скалился, выращивая из-под земли огромные ледяные клыки, выпуская цепи и не давая ему покинуть замок.

Во всех комнатах стало гулко и неприютно. Ноги скользили по гладкому катку, в который превратил пол. Держаться было не за что, и он иногда падал. Вставать не хотелось, и тогда он лежал на полу, пока, пока что-то не менялось.

Обычно что-то билось, и тогда в надежде, что это что-то было якорем для удерживающих его цепей, он снова пробовал выйти из замка. И снова, и снова, и снова.

Но у него ничего не получалось.

Цепи только удлинившись снова укорачивались.

Он не знал, сколько прошло времени, после того, как он упал в тронном зале. Ему больше не хотелось ничего, ни двигаться, ни искать путь на свободу, ни думать о том, что он здесь делает, ни думать о том, кого он ищет.

И ищет ли вообще кого-то? Зачем?

Он смотрел вверх, а потолок зала, в котором он находился, рассыпался крупными кусками, падая вниз и только чудом минуя его.

Впрочем, он полагал, что если он умрет – хуже от этого никому не станет. В груди крепла уверенность, что в этом случае, все будет все равно хорошо.

Острый скол ледяной черепицы мазнул по щеке. Кровавая царапина протянулась по бледной коже. На мгновение изо рта вырвалось облачко пара, словно на какое-то мгновение он ожил! А потом все исчезло.

Нет. Не все исчезло. Случилось кое-что еще.

Облачко пара опустилось вниз, став таким же ледяным как и все вокруг. Он даже скосил взгляд, чтобы посмотреть, как оно разобьётся. И это было ошибкой.

Ледяной осколок попал прямо в глаз.

Боль была резкой, прошила с головы до ног и исчезла. А вместе с этим правый глаз стал видеть что-то совсем другое. Другое?

Это был все тот же замок, те же ледяные кирпичи и ставшие ледяными монументами сами себе гобелены. Те же самые предметы мебели и замерзшие навсегда фрукты. Но все это плыло в разноцветном мареве: сером, голубом, синем, фиолетовом. И это все было опутано нитками. Некоторые нитки были толще, некоторые тоньше.

И не нити – цепи из этих нитей были у него на ногах, на руках, на шее.

Он бродил по замку до следующего утра. Всю ночь, привыкая к новому зрению. К рассвету голова болела так, что слезы катились из здорового, неповрежденного глаза. Из правого глаза тоже катились слезы. Только кровавые.

Но он нашёл то, что искал - меч, в силах которого было перерезать эти нити.

Первая нить поддалась подозрительно легко, лопнула. И стул, на котором он проверял свою находку и свое умение, рассыпался на куски.

Дальше было еще легче. Некоторые нити позволяли предмету рассыпаться, некоторые лишали его чего-то очень важного, какой-то составной части. Но все же действовал!

Единственно, меч активно сопротивлялся его желанию перерезать нити, которые удерживали его в замке, приковывали его самого к его стенам. Но он придумал, как именно обмануть железяку.

Притворялся, что хочет разрубить что-то ещё, и меч слушался, одновременно с чужой нитью, разрубая и ту, что была на нем.

У него ушло много времени, чтобы избавиться от всех нитей до одной, но он смог, он справился, у него получилось.

И после того, как он разрушил почти весь замок изнутри, он ступил на дорогу, ведущую прочь.

Раскинул руки и счастливо расхохотался. Всё! Всё закончилось, он на свободе! Можно…

В груди что-то булькнуло, затем засвистело. Боли не было, но когда он опустил голову, меч, которым он прорубал себе дорогу на свободу, торчал у него из груди, пробив со спины на вылет. К мечу были привязаны нити, очень много нитей. И они тащили, тащили беглеца обратно.