Пленники судьбы - Монтефиоре Санта - Страница 33

— Боже милостивый, — резко оборвала его Ма. — Что это вам ударило в голову?

— Должно быть, во всем виновата жара.

— Нет, все дело в Инкантеларии, — поправил Карадок. — Здесь я чувствую себя лет на двадцать моложе.

— Ну а на меня это место никак не влияет. Я никогда не считала секс чем-то особенным. Терпеть не могу, когда мужчина прыгает на мне, тяжело дыша и мямля что-то себе под нос. Ведь на свете существует столько гораздо более интересных вещей, которыми можно заполнить свое время.

От этих слов лицо профессора стало кислым.

— А ты что об этом думаешь, Люк?

— Я согласен с вами, профессор. Из-за этой жары действительно начинаешь вожделеть женщин…

— Однако развод, насколько я понимаю, оказывает эффект холодного душа, — сказала Ма, похлопав его по руке. — Ничего, в следующий раз тебе повезет больше. Ведь ты еще достаточно молод и безрассуден, чтобы снова обзавестись семьей. Я подыщу тебе симпатичную итальянку, которая позаботится о тебе.

— Такую, как Роза, — сказал Карадок.

— Нет, совершенно на нее не похожую, — решительно произнесла Ма. — На месте ее мужа я бы не доверяла ей, насколько я могу судить по ее поведению. У нее в глазах откровенная похоть, а это сулит одни неприятности. Помяните мое слово, она та еще штучка.

Роза вернулась с напитками и тремя кусочками лимонного торта.

— Он сделан по рецепту моей бабушки, — сказала она. — Просто тает во рту.

— Как сочный фрукт, — уточнил Карадок, взглянув на нее с нескрываемым обожанием. Судя по решительному выражению ее лица, Люк понял, что она собирается снова заговорить о своей кузине.

— Мои родители хотели бы поблагодарить вас лично за спасение Козимы.

— Не стоит…

Она явно была разочарована.

— Вы все, должно быть, сейчас переживаете трудные времена, — добавил он. — Я не хотел бы напрашиваться на благодарность.

— Напрашиваться? Да если бы вы не повели себя столь мужественно, Козима наверняка бы утонула. Самое малое, что мы можем сделать, — это выразить вам свою признательность. Кроме того, Козима хотела бы поблагодарить вас лично.

— Тебе лучше согласиться, — сказала Ма. — Хотя бы для того, чтобы убедиться, что бедняжка не попытается снова броситься в море.

— Сейчас не время скромничать, — уговаривал Люка Карадок. — Если уж ты стал героем, то будь добр, принимай благодарность.

— Пожалуйста! — взмолилась Роза. — Вы первый лучик света, который появился у нее за столь долгое время. Она всего лишь хочет сказать вам «спасибо». Как и все мы.

— Ну что же, тогда я буду очень рад, — уступив ее просьбе, сказал Люк, несмотря на мрачное предчувствие.

— Вот и отлично. Приходите прямо сюда сегодня в семь часов вечера, я сама поеду с вами. Наш дом непросто найти, а я не смогу объяснить, как туда проехать. И заодно вы подвезете меня домой. Все так обрадуются вашему приезду! — с чувством сказала она, захлопав в ладоши. Человека счастливее Розы в данный момент вряд ли можно было найти.

— Эта улыбка стоит миллион золотых слитков, — заметил Карадок, оглядывая ее аппетитную попку, когда девушка направилась к другому столику, чтобы принять заказ. — Может, хочешь, чтобы и я поехал с тобой?

— Нет, я поеду один, — возразил Люк. — Я уже взрослый мальчик.

В тот вечер Козима вместе со своей семьей ожидала гостя, сидя на террасе, увитой виноградной лозой. Роза не ошиблась, любопытство все же взяло верх. Беата сидела рядом с Тото и Альбой, пока Панфило вместе со своей собакой, играя, гонялся за ребятишками вокруг оливковых деревьев, вызывая восторженный визг. Дети совершенно не замечали напряжения, которое витало в воздухе, пока взрослые ждали Розу и Люка, готовых появиться с минуты на минуту.

Наконец шум подъехавшей машины возвестил об их приезде. Альба, обойдя вокруг дома, пошла им навстречу, а Козима не сдвинулась с места, не понимая, как следует вести себя в сложившейся ситуации. Она негодовала на Люка за то, что он помешал осуществлению ее планов, хотя в ее сердце вспыхнула искра надежды, когда она услышала о мальчике с пером.

Альба смотрела, как Роза спускается по склону вместе с Люком. Он был очень высоким и широкоплечим, на нем были джинсы и голубая рубашка с открытым воротом. От солнечного загара его кожа приобрела шоколадный оттенок, волосы были густыми и темными, а глаза напоминали два ярких василька. Альба тепло с ним поздоровалась, стараясь не выдать волнения, охватившего ее при виде человека, который имел непосредственное отношение к замку.

— Добро пожаловать, — сказала она, протягивая руку. Люк узнал в ней женщину, которая держала свечу на празднике в честь святого Бенедикта. — Как хорошо, что вы пришли. Меня зовут Альба, я мать Розы. А Козима моя племянница.

— Я сделал то, что сделал бы каждый на моем месте, — скромно произнес Люк.

— Входите. Все ждут вас на террасе. Роза принесет вам бокал просекко.

Роза вошла в дом, и ее походка скорее напоминала танец, поскольку она была уверена, что Люк смотрит ей вслед. Девушка собрала волосы наверх, чтобы выгодно подчеркнуть красивый изгиб своей шеи, и нанесла еще больше макияжа. Ярко-красная помада была такого же цвета, как и ногти. Как жаль, что у нее не было сережек с настоящими бриллиантами, которые украсили бы мочки ее ушей.

Жилище, в котором обитало это семейство, было очень симпатичным — фермерский дом, выложенный из камня песочного цвета и покрытый сверху серой черепицей. Окна, обрамленные серо-голубыми ставнями, защищали тщательно продуманные железные решетки, с которых свисали маленькие горшочки с красной геранью. От дома, окруженного ярко-зелеными кипарисами и огромными вазами с лилиями, исходило очарование безмятежности.

Люк последовал за Альбой, завернув за угол дома. Его сердце готово было вырваться из груди, поскольку он тоже не имел ни малейшего представления, как вести себя в сложившейся ситуации. Вероятно, думал он, надо постараться сделать этот визит по возможности очень кратким и поскорее уйти отсюда, попытавшись при этом не оскорбить чувств хозяев.

Альба представила гостя каждому члену своей семьи, оставив Козиму напоследок. Люк смог рассмотреть лицо Козимы, поскольку его больше не скрывала черная вуаль. Люк пожал ей руку, заметив, что она избегает встречаться с ним взглядом. Ее губы были очень бледными, скулы резко обозначились, а кожа казалась почти прозрачной. Козима не обладала классической красотой, однако эти черты лица не давали Люку покоя, вызывая учащенное сердцебиение.

— Присаживайтесь, — сказал Панфило, выдвигая стул. — Хорошо, что вы пришли.

Роза вручила Люку бокал вина, окутав его облаком духов. Все в ожидании смотрели на него. Он сделал большой глоток, чувствуя себя неловко от смущения. Что можно сказать женщине, которая пыталась покончить с собой?

— Ну, как там обстоят дела в замке? — спросил Тото, первым нарушив эту леденящую душу тишину.

Альба разозлилась, однако ради Козимы постаралась сдержать свои эмоции.

— Просто великолепно, — ответил Люк. — Из окон открывается потрясающий вид.

— Наверное, старый маркиз частенько шпионил за деревней, наблюдая за ее жителями в телескоп, — с озорным блеском в глазах заметила Роза.

Люк улыбнулся, в душе благодаря ее за то, что она несколько разрядила напряженную обстановку.

— Тогда и мне тоже следует обзавестись этой штуковиной. Маркизу наверняка удалось выяснить много интересного!

— Вы знаете, Панфило собирается сделать серию фотографий вашего замка для журнала «Санди таймз».

У Люка совершенно вылетело из головы имя известного фотографа, о котором недавно с таким восторгом отзывалась его мать.

— Ну конечно же. Мама говорила мне о вас. Она считает, что вы лучший фотограф в Италии.

— Она преувеличивает, — сказал Панфило, пожав плечами.

— А вот и нет, — запротестовала Альба. — Она совершенно права. Лучше тебя нет во всей стране.

— Мама сгорает от нетерпения, ей хочется поскорее похвастаться замком. Ведь когда они с отцом его купили, он лежал в руинах.