Все сокровища мира - Точинов Виктор Павлович - Страница 31
- Предыдущая
- 31/80
- Следующая
– Приведу, приведу тебе бабу… – успокоил приятеля Жига. – Может, не первой свежести, но тебе без разницы, раз уж на мутанток встает… Ну, мы пойдем, Лорд?
– Погодите… Мутанты с «Самсона»?
– Ну… примерно с тех мест… Чуть в стороне брали, ближе к ЦНИИ… Возле ихнего канала, на водопое.
– Девчонку там не видели?
– Какую еще девчонку? – мгновенно насторожился сексуально озабоченный Клещ.
Я пояснил терпеливо и обстоятельно:
– Молодая девчонка… Судя по виду, двадцати еще нет. С дружком сюда приперлась, а дружка того… «Мозгожорка» схарчила у Стеклянного Поля.
– А-а-а… – вспомнил Жига. – Такая крашеная, с рыжими прядями? Нормальная такая девка, в теле, да?
Он поднес к груди согнутые в локтях руки, изображая ладонями, что девка и вправду в теле. Честно говоря, я не помнил подробности внешности подруги дилетанта, потерявшего голову. Но на всякий случай подтвердил: она и есть.
– Не видели, – сказал Жига твердо.
А Клещ лишь горестно вздохнул: дескать, очень жаль, что не видели, а то бы уж он, Клещ…
– А приметы откуда знаете? – спросил я подозрительно.
– Так бывала она со своим дружком вместе в «Борще с пампушками», – охотно пояснил Жига. – Смешные такие… Ну, ты знаешь, как бывает, когда совсем зеленые что-то изобразить из себя пытаются…
Я кивнул. Все мы когда-то были совсем зелеными… И что-то пытались изобразить. А дальше пути разошлись. Некоторые из зеленых даже стали Белыми, Красными и Желто-синими…
– Про тебя они, Лорд, кстати, интересовались… – вспомнил Жига.
– Про меня? С какой стати? И в каком контексте?
Что-то слишком много людей стало интересоваться моей скромной персоной… К чему бы такая популярность? Не к добру уж точно.
– А мне откуда знать, зачем ты им сдался? – резонно спросил Жига. – Просили показать, если ты вдруг подойдешь. Не меня просили и не Клеща – Гарика-бармена. Но ты тем днем не подошел, ты теперь редко бываешь.
Бываю я редко, факт… Надо бы почаще захаживать в «Борщ», не отрываться от коллектива. А то в нем, в коллективе, непонятные процессы обнаруживаются…
Жига вновь сказал, опасливо поглядывая на «космонавтов» и их УОКи:
– Так мы пойдем, Лорд? Если, конечно, твои вопросы иссякли.
– Бывайте… – попрощался я. – Спокойной Зоны!
– Спокойной Зоны! – эхом откликнулись трое живых и мертвый Клещ.
Скрип тележки слышался за спиной еще долго после того, как четверка скрылась в тумане. Проезд закончился тупиком, уперся в преизрядную гору мусора, здесь некогда имела место несанкционированная свалка… Мы прошли левее, обойдя мусорный Монблан.
Идти было трудно, пустырь порос прошлогодним бурьяном и был завален всевозможной дрянью, прикрытой растительностью и словно норовящей дать подножку идущему… Даже сейчас, холодным весенним днем, окружающие ароматы вполне соответствовали мерзкому пейзажу. А уж как тут благоухает жарким летом, даже представлять не хотелось. Зато место чистое в другом смысле, раз уж отсюда пришли Жига с Клещом.
Клещ, когда был жив, считался сталкером не из последних… Интересно, у него сохранилась способность играть на гитаре?
Гнусный пустырь наконец-то закончился. Мы вновь вышли на берег Волковки – здесь она еще текла в естественном русле, но невдалеке виднелся темный провал в высокой земляной насыпи, бетонная пещера, – там река ныряла под землю. Волковку в свое время не просто спрямили на большом протяжении русла, превратив в ровный, по линеечке протянутый канал. Значительную часть своей длины река текла под землей. Раньше текла, а теперь, пересохнув, едва сочилась.
За речкой обнаружились признаки былой цивилизации: вдоль мертвой дороги стояла цепочка навеки погасших фонарей, еще дальше виднелся призрак бензоколонки.
Войти в пещеру было не так-то просто: путь перекрывала металлическая ограда из толстых вертикальных прутьев, стоявших часто, даже ребенку не протиснуться.
Течение – когда здесь еще имелось течение – нанесло к преграде кучу всякого мусора. На берегах нижние концы прутьев оказались замурованы в бетонный пол. Вернее, под землей берегов как таковых уже не было: с двух сторон русло стискивали не то чтобы набережные, но нечто отдаленно похожее – бетонные уступы шириной в пару шагов.
Пещера казалась запертой надежно, но я знал волшебное слово «сим-сим, откройся»: потянул на себя третий с краю прут, и тот с противным визгом согнулся под прямым углом с неожиданной легкостью, опустившись почти до земли. Внизу имелся шарнир, не заметный под слоем ржавчины. Я понятия не имел, кто и когда сделал это полезное усовершенствование. Просто пользовался им, время от времени не забывая смазывать шарнир, чтобы не приржавел, не схватился намертво.
Еще два прута повторили судьбу первого, открыв нам достаточно широкий проход. Вошли. Майор хоть и неплохо знал окрестности, но здесь оказался явно впервые – водил лучом фонаря по сводам и стенам рукотворного грота, внимательно изучая пещеру.
Туннель, поглотивший речку, тянулся прямо, ни изгибов, ни поворотов. Будь он ровным и гладким, укрыться и спрятаться здесь никому не удалось бы, однако своды и стены оказались сложены из одинаковых железобетонных конструкций, из громадных полукруглых арок-тюбингов, опирающихся на берега. По краям каждой арки имелись дугообразные выступы, ребра жесткости, и в результате по берегам тянулся ряд укрытий, расположенных через каждые четыре метра, за каждым из которых мог спрятаться один человек. А вот двоим было бы тесновато.
– Эта нора – настоящая ловушка, – тихонько сказал майор. – Не укрыться толком и не отступить, под пули не подставляясь…
– Нам по берегу недолго пройти, метров двести, – пояснил я, восстанавливая целостность ограды. – Потом свернем в коллектор, ведущий к очистным.
– Пошли, – сказал майор в полный голос, даже, пожалуй, громче, чем нужно. Наверное, хотел послушать эхо. Эхо здесь было знатное.
И мы пошли.
Луж-омутков здесь не было, и речка, ставшая ручейком, катилась по ровному бетонному руслу практически бесшумно. Шаги отдавались громким эхом под железобетонными сводами. Казалось, что кто-то идет позади, дышит в затылок.
А впереди…
Впереди в темноте послышался легкий шорох, затем металлический щелчок. Я остановился, остальные, идущие следом, тоже.
Фонари мы погасили, шли с приборами ночного видения. Но сколько я ни всматривался вперед, никого не видел…
И все же там кто-то был. Прижался, спрятался за ребрами тюбингов и терпеливо поджидал нас.
До коллектора, ведущего к очистным, мы не добрались буквально полсотни метров.
Люди, если то были люди, притаившиеся впереди, никак не проявляли себя. Зато сзади послышался знакомый противный визг… Кто-то открыл лаз в решетке.
Короче говоря, мы попали в окружение, без какой-либо свободы маневра. И, судя по всему, предстояла драка. А огневая мощь нашего отряда снизилась за минувшие сутки вдвое…
Прошло еще несколько минут. Те, что были впереди, никак не проявляли себя. Зато сзади донесся слабый, на грани восприятия, звук. Тихий-тихий шорох. Словно кто-то невзначай, вскользь, коснулся краем одежды бетонного выступа. Вошедшие в туннель следом за нами приближались…
Еще один тихий звук… Вроде бы ближе… Мне показалось, что донесся он с другого берега. Логично. Если стрелять через Волковку, ребра тюбингов защитят от пуль значительно хуже.
– Надо что-то ре… – начал майор, но конец его фразы потонул в грохоте выстрелов. В тесном пространстве туннеля звучали они оглушительно, болезненно били по барабанным перепонкам.
Стреляли очередями – там, впереди. Работал один ствол, и не по нам. Три короткие очереди, и все смолкло.
Затем спереди послышался крик:
– Давайте быстрее, я их сделал!
Эхо искажало голос, но он показался знакомым. Шмайсер?
Мы поспешили вперед. И тотчас же за спиной раздались очереди из нескольких стволов. Два «космонавта», повинуясь неслышной команде майора, открыли ответный огонь, укрываясь за ребрами тюбингов. Остальные перебежками, от укрытия к укрытию, бросились вперед. И вскоре добрались до круглого отверстия трубы, темневшего сбоку в арке. Нижний край отверстия возвышался почти на метр над уровнем пола, и под ним бетонный уступ был прорезан широким желобом, наклоненным в сторону речки. Коллектор был метра полтора диаметром, можно идти, если пригнуться.
- Предыдущая
- 31/80
- Следующая
