Леди Ариэлла Уоторби (СИ) - Звездная Елена - Страница 2

• Предыдущая
• 2/63
• Следующая

— Если ее там оставить, придется переименовать баркентину в «Леди Ариэлла», — с улыбкой сказал капитан.

Представила как это могучее пятимачтовое судно «Бросающий вызов» гордо рассекает волны с моей шляпкой в качестве флага, и весело согласилась:

— Пусть остается, мне все нравится.

Локар, снова самовольно бросив пост, метнулся к волнам, подхватил мой намокающий шарфик, умчался с ним наверх, и на мачте повязал бант! Вышло и вовсе забавно. Я хохотала от души, моряки шутили, что обязательно корабль переименуют, а «Бросающий вызов» упорно нес меня к моей тюрьме.

Вновь повернувшись к приближающемуся берегу, я закрыла глаза и раскинула руки. Мне казалось, что я птица, вольная птица, парящая над волнами. Я не боялась упасть — Локар слишком опытный дух ветра, чтобы позволить кораблю бороться с волнами, и слишком быстрый, чтобы не дать мне долететь даже до волн… Проверено, в первый день моего долгого плавания до края мира. Потому что в первый день мне не хотелось жить, а потом… потом я перезнакомилась со всеми, забылась, решила принять все как есть — тринадцатая невеста все еще холостого герцога!

— Леди Уоторби, — прокуренный голос господина Ирека, — не слишком ли фривольное поведение для девушки? Вы не ребенок!

Нельзя же так портить последние мгновения свободы.

И не открывая глаз, я зло ответила:

— Да, господин Ирек, — я не ребенок, следовательно, не обязана отчитываться перед взрослым, мнящим себя знатоком морали и этики, но не утруждающимся даже банальным прощанием покидая «не ребенка», и уж тем более девушку!

Локар расхохотался, закружил спиралью вокруг меня, окончательно растрепав волосы, оставленный без жесткого контроля корабль, вспарывая очередную волну, окатил солеными брызгами, оставшимися на лице маленькими сверкающими капельками, и не успели они высохнуть, как на нас наползла тень огромной горы, венчаемой неприступным Гнездом Орла.

Здравствуй, моя тюрьма.

Я ушла в каюту сразу, как мы вошли в тень горы, торопливо переоделась, стоя перед зеркалом заплела тугую ученическую косу, помня, что герцог сторонник Андейлского свода. Серое дорожное платье с белоснежными манжетами было коротко, лишь на ладонь ниже колена — мне не успели сшить гардероб соответствующий возрасту, а надевать одно из нарядных, приготовленных для моего выхода в свет, платьев, я посчитала излишним. Да и неуместно смотрелось бы днем вечернее белоснежное платье дебютантки с оголенными плечами. Так что серое, дорожное, с белым кружевом нижней юбки, и бело-серым кружевом длинных панталон в тон манжетам.

Надев серую шляпку, натянула перчатки и в последний раз взглянула на себя в зеркало — заплаканные глаза оттенка первых фиалок, редкий цвет, как говорила мама, красивый цвет всех лордов лишишь покоя, как шептали мне старшие сестры, рассказывая о балах и приемах, где мне, по их мнению, предстояло блистать… Но вот я стою здесь, и едва сдерживаю слезы. Печальный финал, поистине достойный баллад древних менестрелей… И на балу дебютанток никогда не появится последняя Уоторби… представляю, как Сессиль обрадуется.

— Леди Ариэлла, — раздался осторожный стук.

Хотелось сказать «Войдите», но это было бы нарушением всех правил морали.

— Я уже иду, капитан Ордас, — постаралась ответить спокойно.

И лишь вновь глянув в зеркало, поняла, что руки дрожат. Действительно дрожат. Сжала кулаки, постаралась улыбнуться и из каюты, в последний раз бросив взгляд на свое временное пристанище, я вышла почти улыбаясь.

Они все хотели меня проводить. У дверей каюты встретил капитан, а выйдя на палубу я увидела всех собравшихся матросов. С парусов соскользнул Локка, прикоснулся к моей щеке, прошелся по всей длине тугой косы, и отпрянул, словно испугался.

— Леди Ариэлла, у нас для вас, как для первой леди, которая плавала под парусом «Бросающего Вызов», есть подарок, — несколько смущенно начал капитан.

— Большой подарок, — поддержали просоленные, загорелые и такие добрые матросы имперского флота.

Я растерянно взглянула на господина Ордаса, потом на всех остальных. Леди не должна принимать подарки от мужчин, они же знают это, не могут не знать.

— Мы не переступим границ дозволенного, леди Ариэлла, — поспешил заверить меня капитан, — в конце концов, это просто небольшой подарок, который, мы надеемся, вы сохраните в памяти об этом путешествии.

— Вы интригуете, — с улыбкой заметила я.

— Никакой интриги, просто подарок прекрасной леди, скрасившей наше путешествие и носившейся по палубе и лестницам с воплями «Море, какое оно громадное!».

Все рассмеялись, даже я, хотя и было немного неловко за свою детскую реакцию на впервые увиденные водные просторы подобного масштаба.

— Вверх, — мягко приказал капитан.

Я вскинула голову, и почти сразу прозвучал приказ бомбардира:

— Огонь!

Выстрел… выстрел… выстрел… И в небе, на фоне нарастающей мрачной громады скалы яркая огненная птица, раскинувшая крылья и мчащаяся навстречу волнам. Я едва не закричала, когда воплощение феникса прошлось едва ли не коснувшись парусов, но снова выстрел и птица, став более яркой, воспарила в небеса, туда, где светило заходящее солнце, где не было тени от скалы, на свободу…

Я стояла, смотрела ей вслед и кажется, плакала. Да нет, не кажется, даже носом шмыгнула, едва птица исчезла из виду.

— Леди Ариэлла, мы вас порадовать хотели, — укоризненно произнес капитан, и протянул платок.

Уже и не знаю, какой по счету за это путешествие.

— Да просто красиво так… до слез, — ответила я.

Все рассмеялись, я тоже. А потом взглянула в сторону пристани и увидела, что нас ожидают три высокие фигуры. Вновь посмотрела в небо, хотелось смеяться и полететь вслед за птицей, хотелось обнять всех и каждого на этом прекрасном корабле, хотелось прижаться к гротмачте и слушать, как поскрипывают паруса на ветру… Если бы у меня была вторая жизнь, я хотела бы провести ее на корабле. Если бы я только могла, я бы хотела, чтобы это путешествие длилось вечно… Если бы я еще могла прекратить плакать.

— Знаете, — я вытерла слезы и лучезарно улыбнулась всем, — в моей жизни было всего два путешествия, первое, это паломничество с монахинями Пресвятого по святым местам пешком шесть дней. Так вот, признаюсь честно, искренне и откровенно — вы все лучше монашек, да простят меня святые сестры.

Над «Бросающим Вызов» грянул хохот. Хохотали все, даже суровый и сдержанный капитан Ордас.

— «Лучше монашек»! Ну, леди, — рулевой господин Хаве, вытирал слезы, выступившие от смеха, — ну скажете тоже.

Наше веселье прервал старпом, скомандовавший:

— По местам.

И все тут же вернулись к своим обязанностям — баркентина входила в гавань. А я, я сделала то, что хотела все эти дни.

— Капитан Ордас, — и едва он посмотрел на меня, прошептала искреннее, — спасибо. За все.

Он улыбнулся, достал подзорную трубу, вгляделся в ожидающие нас фигуры, и произнес:

— Не могу не сказать, леди Ариэлла, герцога там нет.

Удивленно взглянула на него, а капитан, тяжело вздохнув, пробормотал:

— Занят, наверное.

Я стояла как громом пораженная. Моего будущего мужа там нет! Восхитительно. И хороша же была бы я, спустившись и протянув с поклоном свиток брачного договора вникуда! Как же нелепо я смотрелась бы! Нелепо и неловко!

— Спасибо, — я подавила очередной порыв просто сесть и заплакать.

Господин Ордас ничего не сказал на это, он, как и я все прекрасно понимал, и, кажется, ему как и мне было неприятно от ситуации.

— У вашего супруга шрам на правой щеке, остался после схватки с верховным магом Харгара, — вдруг тихо сказал капитан. — Он немного выше меня, худощав, как большинство военных, волосы короткие черные с синеватым отливом, виски едва тронуты сединой, глаза, как и у всех магов его специализации — черные. К сожалению, я немного могу сказать о нем помимо внешних характеристик — это сильный, властный и решительный человек, справедливый военачальник, один из лучших магов империи, достойный уважения лорд.

• Предыдущая
• 2/63
• Следующая