Выбери любимый жанр

Тайное становится явным. ЦОС ФСБ уполномочен заявить - Ставицкий Василий Алексеевич - Страница 6


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

6

Игорь Николаевич ПРЕЛИН — полковник в отставке, сотрудник Пресс-бюро в 1988–1991 годах.

В 1989 году АПН сняло телевизионный фильм «КГБ сегодня», который затем неоднократно и с большим успехом демонстрировался иностранным корреспондентам, народным депутатам, в трудовых коллективах и учебных заведениях. Это был, пожалуй, первый по-настоящему значительный прорыв гласности в деятельности советских органов госбезопасности. Мне кажется, во многом благодаря успеху этого фильма было принято решение преобразовать Пресс-бюро КГБ в Центр общественных связей, наделив его более широкими обязанностями и предоставив ему большие возможности, чем это было прежде.

Этот фильм стал первой значительной работой и для меня, поскольку я участвовал в его создании как сценарист, консультант и ведущий. Представляя себя в начале фильма, я произнес такие слова: «Двадцать семь лет моей жизни связаны с Комитетом госбезопасности. Срок немалый, да и случалось всякое. Но я и представить никогда не мог, что мне придется когда-нибудь водить по зданию КГБ съемочную группу. И вот теперь это входит в мои служебные обязанности».

Это были искренние слова. Они отражали настроения многих сотрудников Пресс-бюро, потому-то, наверное, так запомнились некоторым моим коллегам.

Должен признаться, что мой переход из системы внешней разведки в Пресс-бюро КГБ оказался для меня самого весьма неожиданным и довольно драматическим. Если бы еще за год до этого, летом 1987 года, когда я впервые столкнулся с Пресс-бюро, мне сказали, что я вскоре буду здесь работать, я вряд ли бы в это поверил. А случилось так, что я написал сценарий художественного фильма о репрессиях 30-х годов, показал его на «Мосфильме», и мой старый знакомый Р.Ибрагимбеков сказал, что если будет соответствующее разрешение КГБ, его смогут принять к постановке. Вот за этим разрешением я и обратился в Пресс-бюро. Там сценарий в принципе одобрили, но разрешения не дали, сказав, что еще не настало время для фильмов на столь деликатную тему (кинофильм «Покаяние» был тогда еще под запретом), и при этом намекнули, что я вполне подошел бы им в качестве сотрудника. Но менять внешнюю разведку, где я проработал более двадцати лет на Пресс-бюро? Тогда это не могло даже прийти мне в голову!

Прошло некоторое время, и ситуация существенно изменилась: перспектива вернуться к активной разведывательной деятельности становилась для меня по ряду причин все более призрачной, доживать до пенсии на преподавательской работе в Краснознаменном институте не хотелось, страну захлестнула перестройка (кто знал, во что она выльется!), я чувствовал в себе силы и возможности сделать нечто более полезное, чем подготовка кадров, и вот тогда я вспомнил о сделанном мне когда-то предложении.

Встреча с В.С.Струниным меня вдохновила. Он умел убеждать, и когда он рассказал о состоявшемся решении ЦК КПСС по поводу гласности в КГБ, о том, что наступает «золотая пора» в деятельности Пресс-бюро, и при этом пообещал, что поручит мне работу, связанную с телевидением и кино, я решился на крутой поворот в моей судьбе. 1 июня 1988 года я приступил к работе в Пресс-бюро, и уже через несколько дней состоялась первая встреча с сотрудниками молодежной редакции ЦТ Э.Сагалаевым, А.Лысенко, В.Листьевым, В.Мукусевым, А.Любимовым и А. Захаровым. На ней обсуждались вопросы взаимодействия и творческого сотрудничества Пресс-бюро и программы «Взгляд». Помнится, В.Листьев все допытывался, когда же, наконец, в их программе появится сотрудник КГБ. Я пообещал, что это бу дет скоро, но он настойчиво просил назвать точную дату, и я наобум сказал: 20 декабря. Самое интересное, что так оно и вышло: именно 20 декабря 1988 года я впервые появился на ЦТ сразу в двух программах — «Взгляде» и «Служу Советскому Союзу»! И началось!

Не хотел бы показаться нескромным, многое из того, что было тогда сделано, можно было сделать лучше и интереснее, но я до конца дней своих буду гордиться тем, что во многих аспектах нашей работы был первым. Пожалуй, главное — я был первым разведчиком, пришедшим на работу в Пресс-бюро. Одно это обстоятельство сразу вызывало интерес к моей личности на встречах с прессой и представителями общественности, избавляло От ехидных вопросов о личном участии в «неблаговидных» делах органов госбезопасности, которые подвергались наиболее ожесточенным нападкам, и приносило мне определенную популярность в средствах массовой информации. Кстати, иностранные журналисты очень часто спрашивали меня, не является ли моя работа в Пресс-бюро новой формой прикрытия разведывательной деятельности и продолжаю ли я заниматься шпионажем во время поездок за границу. Приходилось отвечать, что у разведчиков есть своя профессиональная этика, и если уж ты заявил публично, что прекратил заниматься шпионажем, то это так и есть на самом деле, потому что если тебя уличат в обратном, то просто перестанут уважать.

Что касается наших мероприятий, то я провел первую пресс-конференцию с участием иностранных журналистов, первым из сотрудников Пресс-бюро появился на экранах телевизоров, опубликовал первый роман о деятельности легальной разведки, участвовал в создании первого телевизионного фильма о КГБ, первым официально поехал за границу и встретился там с коллегами из иностранных спецслужб… Когда на первой пресс-конференции я сообщил советским и иностранным журналистам номер своего служебного телефона, они не сразу поверили, что в КГБ появился контактный телефон. Всю следующую неделю мой телефон не умолкал: звонили не только из Москвы, но из десятков стран мира, желая убедиться, что сообщения информационных агентств не являются очередной «уткой».

А с каким азартом американская телекомпания Эн-Би-Си вела съемку в типографии издательства «Новости», когда там печаталась обложка моего романа «Автограф президента»! Какой сенсацией за рубежом стало интервью с автором советского «шпионского» романа, да еще к тому же профессиональным разведчиком! Сейчас это наверняка выглядит смешно, но тогда вопрос о публикации книги решался целых полтора года! По содержанию романа не было существенных замечаний, но никто из руководителей КГБ не хотел брать на себя ответственность и санкционировать это дело. И я всегда буду благодарен В.С.Струнину и Л.В.Шебаршину, которые помогли пробить первую брешь в этой глухой стене. Теперь подобные книги не пишут только ленивые!

Такое сложное положение с реализацией любой инициативы, направленной на расширение гласности, было вполне объяснимо: шел естественный процесс трансформации заскорузлого мышления, когда каждое правдивое слово о КГБ пробивалось к общественности, преодолевая установившиеся в течение десятилетий стереотипы и сопротивление многих противников новых веяний. Это был период становления Пресс-бюро в качестве подлинного рупора КГБ, поиска новых форм и внедрения в повседневную практику новых методов работы с общественностью.

Что больше всего запомнилось из того времени? Конечно, наиболее яркие личные воспоминания связаны с моими официальными поездками за границу.

Забавный случай произошел во время моей первой поездки в Англию. Заполняя иммиграционную карточку в аэропорту Хитроу, в графе «профессия» указал «сотрудник КГБ», а в графе «цель поездки»— «участие в съемках фильма о К.Филби» (так было указано в запросе на получение визы, направленном в английское посольство в Москве, и менять что-либо было нельзя). Видел бы кто-нибудь выражение лица чиновника иммиграционной службы, когда он прочитал эти слова! У него отвисла челюсть, и он, выпучив глаза, молча на меня уставился. «Что вас так удивило? — спросил я. — Вы что, никогда не видели живого офицера КГБ?» «Наверное, видел, и не раз, — с трудом придя в себя, ответил англичанин. — Вас много тут шастает. Но вы первый, кто честно в этом признался».

Он нажал скрытую кнопку, и через минуту на паспортном контроле появился крупный, с приятной внешностью мужчина, как потом оказалось, шеф службы безопасности аэропорта. Полистав мой загранпаспорт, он набрал какой-то код на компьютере и убедился, что все соответствует действительности, и я получил визу на законных основаниях. После этого мне поставили штамп о въезде в Англию, а шеф службы безопасности обнял меня за плечи и без лишних формальностей проводил до выхода из аэропорта. Прощаясь, он пожелал мне удачи, а затем протянул свою визитную карточку и сказал: «В следующий раз не стойте в очереди, а сразу вызывайте меня, и все будет о’кей!»

6
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело