Пока страсть спит - Басби Ширли - Страница 13

• Предыдущая
• 13/87
• Следующая

С чувством вины Элизабет признала правоту подруги, и разговор перекинулся на другие темы. Это были самые приятные часы за многие недели, и обе женщины так стремились выговориться, что не заметили, как из-за домов стали наползать тени.

Элизабет не собиралась много рассказывать о себе, а Стелла, совсем наоборот, — очень хотела поговорить о своих делах. И когда она рассказывала о своей новой жизни, то надеялась, что истории о бывших испанских провинциях, ставших американским штатом, разожгут воображение Элизабет и та в один прекрасный день отправится туда, чтобы увидеть все своими глазами. Истории о нападениях команчей на белых задевали в душе Элизабет какую-то странную струну. Ей казалось, что в какой-то другой жизни она уже переживала нечто подобное. Как на пути в Новый Орлеан ей являлся таинственный ночной незнакомец, так и эти сцены она видела ясно, будто реальные.

Они настолько увлеклись беседой, что не заметили, как во дворик вошел муж Стеллы, Хуан. Стелла представила его, и Элизабет отметила, что стройный и чувственный испанец подходит Стелле.

В отличие от Стеллы, которая была испанкой только наполовину, Хуан был чистокровным испанцем, причем кастильцем. Об этом можно было догадаться даже по достаточно формальному приветствию, с которым он обратился к Элизабет. При этом он склонил свою темноволосую голову в почтительном поклоне. Он был ненамного выше своей супруги и при первом взгляде не выглядел красивым мужчиной. Но стоило только заглянуть в его темные глаза и увидеть пляшущих там чертиков или обратить внимание на мужественную линию его красивого рта и правильность его носа, как его подлинная красота становилась очевидной. Чувствовалось, что между ним и его женой существуют искренние близкие отношения, и Элизабет поняла, что так ведут себя мужчина и женщина, любящие друг друга. Ей было приятно заметить это, и она захотела, чтобы между Натаном и ею установились такие же отношения.

Хуан знал во всех подробностях о школьной дружбе Элизабет и Стеллы и поэтому приветствовал подругу жены с искренним удовольствием и теплотой. Поначалу Элизабет показалось, что его восторги несколько театральны, но потом она поняла, что такова его натура. Не прошло и нескольких минут с момента знакомства, как ей уже казалось, что они знают друг друга целую вечность. Обычная светская болтовня продолжалась до тех пор, пока Хуан не поинтересовался с неподдельной искренностью:

— Не хотели бы вы с вашим мужем пообедать сегодня с нами? Я понимаю, что не очень вежливо приглашать так вдруг, но ведь мы скоро уезжаем, а Стелла хотела бы провести вместе с вами каждую оставшуюся минуту…

Его темные глаза блеснули, когда он добавил:

— А я со своей стороны не имею ничего против, если за нашим столом будет присутствовать еще одна красивая дама.

Стелла очень горячо поддержала приглашение Хуана. Но когда Элизабет согласилась и собралась послать Натану в отель записку, чтобы уведомить его об этом, Стелла вдруг всплеснула руками и воскликнула:

— Хуан, ты, наверное, забыл, что именно сегодня вечером мы приглашены в дом Коста. Хуан с улыбкой успокоил ее:

— Я ничего не забыл, дорогая. Я просто объясню хозяйке возникшую ситуацию, и она пришлет приглашение чете Риджвеев.

— О нет! — воскликнула Элизабет. — Мне неудобно таким образом навязываться незнакомым людям. Это ужасно невежливо.

— Чепуха, — возразила Стелла. — Маргарита Коста с огромным удовольствием познакомится с моей старой подругой. Она совершенно не чопорный человек. И к тому же очень дружелюбна — ей просто лень было бы быть другой. И ее муж такой же. Узнав, что вы были в городе и не попали к ним, они нам не простят, что мы не познакомили их с тобой и твоим супругом. Так что быстро соглашайся отобедать с нами и потом поехать на бал. Соглашайся, а то будет хуже!

— Кстати, насчет обеда. Не будут ли возражать против нашего визита те, у кого вы остановились?

Хуан рассмеялся:

— Вряд ли. Мои дядя и тетя уехали и возвратятся в город не раньше завтрашнего вечера. Поэтому в нашем распоряжении весь дом. Мы можем делать все что угодно. Да если бы они и были дома, то порадовались бы знакомству с легендарной Стеллиной Бет. Ваша слава опередила вас.

Ну что Элизабет оставалось делать? Конечно, принять приглашение. Она написала Натану короткую записку о новых планах. Тот же слуга, которому было поручено доставить послание Натану, понес и записку Стеллы донне Маргарите. Не прошло и получаса, как были получены оба ответа. Донна Маргарита просто требовала от Стеллы в обязательном порядке доставить к ней ее гостей. А Натан сообщил, что просит простить его, но он не может отменить ранее намеченные дела, но не возражает, если Элизабет проведет вечер со своими друзьями.

Мысли о том, что ей придется быть одной, чуть не заставили Элизабет отказаться от ужина и бала, но Стелла даже не стала слушать ее объяснения:

— Не будь смешной, дорогая! Хуан будет нашим общим кавалером, и все пройдет нормально. А теперь не спорь со мной, потому что ты знаешь, как я страшна во гневе!

Последние слова Стелла произнесла с напускной категоричностью. И Элизабет не поняла, шутит она или говорит серьезно.

По настоянию Стеллы, Элизабет даже не стала заезжать в отель перед вечером. Туда в спешном порядке была отправлена еще одна записка, и через некоторое время Мэри Имс появилась в доме на Эспланада-авеню с ворохом одежды и всего того, что понадобилось Элизабет.

Ужин был выше всяких похвал: жирная пряная креольская кухня пришлась по вкусу Элизабет, хотя ее небо едва выдерживало пытку специями. Основным блюдом были цыплята-дюксель. Так назывались цыплячьи грудки под сметанным соусом в окружении поджаренного миндаля, нанизанного на специальные вилочки. Элизабет никогда не доводилось есть что-либо более вкусное, и она смаковала каждый кусочек! На десерт подали крем-брюлле из апельсинов, маленькие пирожные, в каждом из которых было по крупной клубничине. У Элизабет создалось впечатление, что такие обеды должны вкушать боги!

Умиротворенная и совершенно избавившаяся от каких-либо неприятных мыслей, благодаря тому, что Стелла и Хуан окружили ее теплом, сердечностью, а последний — и завидной мужской галантностью, Элизабет почти с нетерпением ожидала своего первого в жизни взрослого бала.

— Как это прелестно — первый в жизни бал! — воскликнула Стелла, когда Элизабет призналась, что никогда еще не была на взрослых балах. В это время они сидели в одном из салонов и медленно потягивали сухое шерри.

— Тогда, дорогая, будем надеяться, что этот вечер ты долго не забудешь. Я уверена, что там будет несколько молодых людей, которые окружат тебя восторженным вниманием. Ты выглядишь как ангел, — закончила она с приятной улыбкой.

Мэри Имс, горячо поддерживая намерения Родригесов и искренне считая, что для ее хозяйки настало время обзавестись кругом собственных друзей, превзошла сама себя, готовя Элизабет к этому балу.

На Элизабет было сверхмодное платье из набивного шелка интенсивно розового цвета, который при определенном освещении переходил в лиловый, и она действительно напоминала ангела. Но ангела очень земного, о чем свидетельствовали белые плечи и манящие очертания ее маленького красивого бюста, только полуприкрытого платьем с низким вырезом, обшитым красивым кружевом. Стройность ее талии подчеркивал искусный крой платья, а волнующие завихрения нижних юбок, когда она делала какое-нибудь движение, не могло не приковывать мужской глаз. Серебряно-русые волосы пробор разделял на два густых пучка, которые сплетались на затылке в водопад кудрей, не скрывавший тем не менее ее стройной шеи и изящных розовых ушек. Не совсем удовлетворенная своим творчеством, Мэри для усиления эффекта вплела в волосы украшение из золота и аметистов, и это сделало прическу просто неповторимой. А вот подкрашивать сверкающие фиолетовые глаза или правильные темно-золотые брови никакой необходимости не было. В этот вечер Элизабет не нуждалась в косметике. Щеки ее и так уже горели от возбуждения, а пухлые губы были коралловыми от природы. Она вся светилась внутренним светом, глаза сверкали, а кожа была чистой и белоснежной, как алебастр.

• Предыдущая
• 13/87
• Следующая