Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 24

— Доброго здоровьичка, — обратилась старушка к Мире. — Давненько ты, милка, ко мне не захаживала.

Мира привычно огляделась по сторонам — не слышит ли кто — и негромко ответила:

— И вам всего доброго, Матрена Патрикеевна.

— Чавось пришла? Неужто случилось чаво?

— Да вот… — Мира стащила кепку с головы и показала лицо.

Старушка ахнула:

— Да тьфу на тебя, бестолковку такую! В гроб меня вгонишь переживаньями ненужными! Чаво случилось‑то? Говори как есть, на духу!

Мира рассказала как было — все, начиная с неудачного падения перед Шабашом и заканчивая стычкой с вампирами на пустынной улице и недавним происшествием в ванной.

— Ох, ты ж, золотко мое несчастливо — невезучее! Расправы чинят, живота не дати бедому дитяте, злодеи окаянные! Нераденье и небреженье везде! За что ж судьба‑то у тебя такая злодейка! — запричитала Матрена Патрикеевна, прижав сухонькие ручки к груди.

— Да вот богиня только знает, за что, бабушка.

— Охохоюшки… дела богов нам неведомы и темны потому. Ну, милка, давай‑ка глянем, чем подсобить смогу. Надобен тебе, говоришь, сбор от шишек да синяков твоих, так буде.

— Благодарствую, Матрена Патрикеевна, а от головы есть что‑нибудь?

— Ась?

— Настоечку бы мне ту, волшебную, которую в прошлый раз брала, от головной боли.

Старушка закивала:

— А как же, а как же, и это буде.

Матрена Патрикеевна прошаркала за прилавок и скрылась за дверью в кладовую. Вышла уже через минуту, неся в руках две склянки. Протянула первую с наставлениями:

— По капле днем, без объядения токмо. Это от головы твоей дурной. А от шишек — энтот отвар. Егой‑то и за раз весь проглотишь, как домой воротишься. — Посмотрела на Миру пристально, покачала седой головой. — Не любо оно, ох, не любо, голубушка, живется тебе. С богом поспешай до дому, авось поможет те моя стряпня.

Мира поблагодарила, расплатилась за покупку, вновь натяну кепку на уши и вышла на улицу. За то время, пока она находилась у знахарки, заметно потеплело — солнышко вышло из‑за туч и согрело воздух до приемлемой для июля температуры. Мира оттянула пальцем воротник рубашки с длинными рукавами, но снять ее не могла, так как под ней ничего, кроме лифчика веселенькой расцветки, больше подходящего юной девчонке, чем двадцатидвухлетней ведьме, не было. Мира поспешила домой, пряча лицо от прохожих, старательно глядя себе под ноги, словно клад искала.

Дома она первым делом переоделась в шортики и маечку, а затем приступила к лечению. Выпила каплю — как предписано — одного отвара, затем залпом склянку другого. И стала ждать. Точнее стала приводить квартиру в порядок, не забывая при этом периодически смотреться в зеркало. И через пятнадцать минут прыгала от радости, подбрасывая в воздух мокрую тряпку, которой скопившуюся пыль протирала, — синяки начали заметно бледнеть, а головная боль исчезла еще раньше. Взбодрившись от того, что ее проблемы так быстро и легко разрешились, девушка с неописуемым рвением взялась драить полы и прочие поверхности, нуждающиеся в протирке, уборке и полировке.

Кроме того, девушка помыла метлу, задвинутую в угол в прихожей еще после достопамятного полета на Шабаш. Метла была грязная, местами еще и влажная, что совершенно никуда не годилось. Мира вышла на балкон, где расстелила клеенку, на нее положила средство передвижения, рядом поставила тазик с водой и специальное масло. Опустившись на колени, очень тщательно, скрупулезно ведьмочка счищала грязь с прутиков, следя при этом, чтобы ничего не повредилось и не отломалось, не приведи богиня, а то так и в аварию можно попасть в следующий раз.

Сосредоточенно, высунув кончик языка, Мира натирала маслом теплое дерево, когда в ушах зазвенел уже знакомый голос:

«Эй, подруга, соскучилась по мне?»

О, богиня Ярости, опять началось! Мира тряхнула головой и проигнорировала голос, зато скорость протирания метелки возросла на порядок. Попутно огорчилась, что забыла у знахарки спросить снадобье от шизофрении. Старушка, несмотря на свой ангельский вид, была прогрессивна и сведуща даже в таких болезнях, к ней глава города ходил за настойками от цирроза печени в свое время, и ведь помогло! Поставила себе на вид, что завтра перед визитом в участок надо будет Марену Патрикеевну еще разочек повидать, да порасспросить, может, слышала чего про голоса странные, да только тобой и слышимые.

«Да ладно, цыпа, я тут можно сказать за тебя великую битву выиграл, так что не волнуйся, скоро будем с тебя проклятия снимать, дабы работу мне облегчить в дальнейшем, а то за тобой не набегаешься».

От сказал, так сказал, ошеломленно подумала Мира. Это ж надо такое завернуть.

— Сгинь, нечистая сила, — прошептала еле слышно. И на всякий случай через левое плечо поплевала.

«А ты чистая, да? В зеркало на себя глянь, корова, прежде чем обзываться».

— Я — корова? — возмутилась Мира уже громче. — Это я корова? А ты… ты — моя психованная фантазия, так что я приказываю тебе заткнуться. — И даже метелкой замахнулась в сердцах, да только не на кого.

«Какая фантазия, ну какая фантазия? Ты как себя вообще чувствуешь? Головой часом не ударялась в мое отсутствие? Дай‑ка в архиве посмотрю… ну вот, ударялась совсем недавно, когда я на суде показания давал».

— Заткнись, этого не может быть, это все в моей голове.

«Какие ж вы, бабы, прости Истина, упертые дуры, а? Смотри и ужасайся! Ладно, это я прикалываюсь, ничего страшного во мне нет».

Мира вскочила на ноги, выпучила глаза, когда в воздухе, прямо перед ее носом материализовалась мальчишеская голова. Огненно — рыжие волосы цвета взбесившейся морковки вились тугими колечками, нос и щеки были щедро усыпаны веснушками, большой рот улыбался. Над всем этим великолепием полыхал нестерпимым солнечным светом самый настоящий нимб. Все это было слегка прозрачным, но вполне себе реальным.

— Ну что? — спросила голова знакомым голосом. — Признала, голуба?

— Да как… да что…

Мира с размаху плюхнулась на попу — прямо на пол, но даже не поморщилась. Все ее внимание было сосредоточено на этом… ангеле? Нимб‑то есть, значит, ангел. И голос — тот самый, что с ней уже пару дней разговаривает, с ума сводит. Значит, все‑таки ангел? Ангел — хранитель? Вот так номер, вот так поворот сюжета.

Мира сидела, вылупив невероятным образом глаза и открыв рот, не зная, что сказать. Никогда в жизни она не встречала ангелов, даже не задумывалась об их существовании, что было странно для ведьмы. Хотя они, ведьмы, все этим отличались — служили богине Ярости, поклонялись ей, некоторые даже жертвы кровавые приносили, но в бога Жизни и Истины как‑то не верили. Или даже не задумывались о его существовании, так же как о божественном наказании после смерти за грехи и так далее. Словно если проблему игнорировать, она сама собой отвалится, как сантиметровая грязь от борова. Вот и Мира, теоретически об ангелах знала, но до сего момента о них думала — раз или два за всю жизнь — как о мифических существах. И явление перед ней самого настоящего ангела было сравни схождению богини Ярости на землю — то есть незабываемо и трудноперевариваемо.

— Чего, дар речи потеряла, убогая?

— Сам ты… ты — ангел? Настоящий ангел?

— Ну ангел, ангел, ты чего — ангелов никогда не видела?

— Н — нет.

— Эх, темные люди — дети гор, чего с вас возьмешь, кроме анализов, как говорится.

— Ка… каких анализов?

— Проехали, я смотрю, нехило тебя прибило. Как в себя приходить будешь?

— Что? Как?

— В себя, говорю, приди, а то помочь придется. У нас с тобой времени в обрез, надо план действий составить, травок разных закупить, с колдуном договориться и так далее.

— С каким колдуном? Какие травки? Какие планы? — Мира окончательно потерялась, чем разозлила рыжего.

— Да ты, я смотрю, не только убогая, а еще и тупая как пробка. Проклятий, говорю, на тебе висит немеряно, снимать надо срочно, а то копыта отбросишь, никто ж плакать не будет. Кроме меня, естественно, да и то потому, что после такого меня до четвертого ранга уж точно понизят, а это, знаешь ли, не шутки.