Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 59

— Лежать! — рявкнул Петр и отвесил кровососу хлесткую оплеуху. Как ни странно, голова пленника от удара дернулась и стукнулась об пол.

— Вот вам и бестелесный… — прокомментировала Мира шепотом.

После ей стало не до этого — вампир начал остервенело вырываться, но придавленный призрачной ладонью ангела, потерял почти все силы. Его движения больше напоминали судороги, поэтому ребята без труда удерживали пленника.

— Надеюсь, мне за это ничего не будет, — прошептал взволнованный парень. — Не знаю, кто ты есть, но если что, я все свалю на тебя.

— А вали, — разрешила Мира великодушно. — Меня все равно через пару минут здесь не будет. А завтра, возможно, не будет уже на этом свете.

Уточняющие вопросы парень задавать не решился, а стиснул зубы и сильнее прижал ноги вампира к полу. Петр закончил читать молитву, и его рука проникла в грудь вампира по локоть, отчего у кровососа вырвался придушенный, полный боли визг.

Мира не была бы собой, если бы не улучила момент и не сунула в открытую клыкастую пасть пачку печенья, валявшую без дела рядом, а так и польза, и прибралась немного. Вампир криком подавился и судорожно задергался, из последних сил пытаясь спасти свою жизнь. Из пасти хлынула кровавая пена, глаза закатились, из них полились красные слезы. Восковая кожа посерела и пошла складками, словно вампир резко потерял в весе, и через полминуты обтягивала отвратительный череп с ввалившимися глазницами и скулами, а руки ребят сжимали практически кости. Костюм, еще недавно сидящий ладно, почти в обтяжку, теперь напоминал бесформенный балахон на вешалке.

И как завершающий аккорд, ладонь ангела вынырнула из костлявой груди и с силой ударила по лбу вампира. Тот невнятно — помешала пачка печенья — вскрикнул и обмяк. Вверх взметнулись крошки и обрывки почти сжеванной упаковки. Внутри вампира вспыхнул голубой очищающий огонь и в мгновение ока охватил все тело.

Мира с парнем только и успели, что отскочить в сторону.

— Ух, ты!

— Вот это да!

Два восхищенных возгласа слились в один, когда ребята застыв наблюдали, как холодное пламя пожирает тело вампира, не оставляя даже всегдашнего черного пепла.

— Слышь, убогая, ты со мной за это не расплатишься, поняла? Я с тебя три шкуры сдеру за подобные услуги, этого в правилах нет, и если бы не обстоятельства…

Надо было отправляться домой. Мира решительно выдохнула, помахала на прощанье парню, который все порывался что‑то сказать или спросить или поблагодарить, и взялась за кольцо. Осторожно передвинула лепесток и… ничего не произошло. Вскинула полные разочарование глаза на ангела.

— Ничего не вы…

И мир завертелся вместе с ней.

Мира сидела за столом и бубнила текст молитвы. Точнее, это была даже не молитва, а хвалебная песнь, но Петр посоветовал именно с нее начать, мол, в ней лучше всего раскрыто понятие Истины. Правда это или он опять поиздеваться решил, Мира так и не поняла, а разбираться было некогда. Поэтому послушно села за стол и начала зубрить.

Ежели вы во сомненье впадете,

Истины дар во себе убиете… — монотонно повторяла девушка.

По прибытии в квартиру Мира еще некоторое время не могла прийти в себя. Перво — наперво путешественница содрала с пальца кольцо и сунула в мешочек, где лежало зеркало, и все это затолкала в ящик прикроватной тумбочки от греха подальше. Затем приняла душ, и с великим тщанием отскребла себя от ощущения прикосновений жестких пальцев к горлу. Что огорчало больше всего — на шее остался четкий отпечаток ладони, синюшный, устрашающий. Из своей квартиры Мира не взяла ничего. Во — первых, было страшно туда заходить, во — вторых, элементарно брезговала — кто знает, что там громилы с вещами делали. Да и теорин ещё не выветрился. Если останется в живых, обновлять придется не только место обитания, но и гардероб полностью. Теперь же за простенький шифоновый шарфик Мира была готова убить. Еще пару раз повторив строчки песни — молитвы, девушка решила позвонить Тиму и спросить, нет ли в его гардеробе забытого какой‑нибудь девушкой шарфика или на худой конец платочка.

Петр опять куда‑то улетучился, зато вместо него появился Касс — как раз тогда, когда девушка набирала номер. Пришлось временно дать отбой.

— Милая дева, я смотрю, вы не пренебрегаете моими советами, я очень рад, что в некотором роде помог вам открыть в себе тягу к истине.

Мира согласно покивала — никакой тяги она не ощущала, кроме желания выжить вопреки всему, а для этого все средства хороши, как известно. Ангел залетел ведьмочке за плечо:

— Оооо, я смотрю, вы знаете, что к чему. Очень, очень правильный выбор. Вы — истинное дитя бога Жизни. Только вдумайтесь, сколько света и веры в словах: «Нам Истина всех искушений дороже, что правильный путь отыскать нам поможет». Искушений дороже, как звучит, а? Или вот еще: «Коль скоро вы очи свои распахнете и правды целебный глоток отхлебнете»… В них — наше спасение, в них — смысл бытия и откровение Жизни!

На приземленный взгляд ведьмочки, это были обыкновенные стихи, ни больше, ни меньше. Даже слегка корявые. Но перебивать ангела казалось кощунством. Надо же, думала она, вполуха слушая Касса, рыжая морда на этот раз не соврала — и вправду нужный стих. И принялась зубрить еще активнее.

— А могу я вас отвлечь на пару минут? — нерешительно спросил Касс.

Мера мельком взглянула на часы — было начало первого, то есть она никуда пока не опаздывала.

— Да?

— Хотел вас предупредить — переубедить своего подопечного мне не удалось, увы. Стыд и позор на мою голову, но Рич оказался слишком упрям и черств.

— Он — колдун, — сказала Мира так, словно это все объясняло. С ее точки зрения, именно так и было.

— Да, колдун, но разве в этом дело? — начал Касс. — Разве он виноват в том, каким родился? Разве виновата вода в горном ручье в том, что она ледяная? Разве виноват снег, что тает на солнце? Рич — мой подопечный, и я сделаю все, чтоб спасти если не его душу, то хотя бы физическую оболочку.

Ведьмочка не вполне разделяла эту точку зрения — по ней, так катился бы этот подлец подальше, как только поможет с ритуалом, но спорить с ангелом не стала. Вдруг вспомнила одну вещь и решила уточнить, пока есть возможность.

— Послушай, — начала вкрадчиво, — а как получилось, что Рич тебя молнией достал? Ты же привидение… тьфу, лик? Так кажется? Молния тебя не должна была даже задеть.

Касс заметно стушевался и даже глаза прикрыл от стыда. Помолчал и сказал:

— Все просто. Мы представляем собой эфемерный лик, но эту форму существования надо контролировать. Она являет собой как бы переходную стадию от полноценного призрачного облика до физического тела. Это требует значительных усилий. Под влиянием сильных эмоций внутренний контроль ослабевает и в моем случае акцент сместился в сторону обретения плотности. Признаюсь с истинным прискорбием, что не обратил должного внимания на предупреждение Петра и поплатился в полной мере.

— То есть вы можете, так сказать, овеществиться в нашем мире?

Касс огорченно кивнул.

— А зачем такие сложности? — не преминула спросить Мира. — Почему нельзя выбрать, допустим, полноценный призрачный облик или физическое тело? В чем смысл лика? Если, по вашим словам, выходит такая петрушка.

— Проблема в том, что лик в своем роде универсален — способен говорить, воздействовать магически в минимальных дозах, если придется, и неуязвим в физическом плане. Тот же призрак может лишь рот открывать беззвучно и глазами хлопать — и что с такого взять? А тело — оно то болеет, то ломает себе что‑то, в общем, очень подвержено действиям извне. То жарко, то холодно. Есть хочет постоянно — и как это терпите? Сплошное неудобство, — в серебристом голоске ангела звучало искреннее недоумение. — Вот нам и приходится болтаться посередине в вашем мире.

Мира призадумалась — чем больше она узнавала, тем сильнее было ее удивление. Надо же, как интересно устроен мир! А она и не знала. И не узнала бы, кабы не проклятие. Решив, что с вопросами у нее все, девушка не очень вежливо сменила тему: