Завтра нас похоронят (СИ) - Ригби Эл - Страница 11

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая

– Сам видишь, – голос звучал тускло и безнадёжно. – Я на ней сдохну.

Она разложила горку бутербродов прямо на широкой деревянной доске и села напротив Рихарда. Он протянул руку и накрыл её маленькое запястье ладонью:

– Нет, старушка. Не допущу.

Она рассмеялась, качая головой, и отпила пива. Со вздохом заглянула в горлышко бутылки, точно ожидая увидеть там возможное решение своих проблем, и медленно начала, подаваясь вперёд:

– Рихард… Служба разведки мне кое-что сообщила…

– У тебя всё ещё есть служба разведки? – с невольным удивлением спросил Ланн.

Она откусила сразу половину бутерброда, некоторое время жевала, осуждающе глядя на комиссара, и наконец гордо произнесла:

– У каждого президента есть служба разведки. Так вот… Наши западные друзья засылают к нам шпиона. Точнее, собираются. В ближайшее время. Псевдоним – Красная Гроза.

– Красная, говоришь? – заинтересованный Рихард даже отставил бутылку. – В таком случае ты уверена, что друзья западные?

– Более чем. Но ты верно угадал, наш гость из бывших.

– И ты желаешь, чтобы я отследил его появление и застрелил раньше, чем он что-то разнюхает? Для этого у тебя есть служба…

– Нет, Рихард… – она усмехнулась. – Я хочу, чтобы этот человек попробовал сделать именно то, для чего его и отправляют. Попался мне. Я хочу приручить его.

– Дальновидно, – Рихард, немного успокоившись, одобрительно улыбнулся: – Свой чужой шпион никогда не помешает. А когда ожидается гость?

– Пока не знаю. Скоро. Но пока забудь о нём, – она отодвинула доску и, положив руки на стол, опустила на них голову: – Как же у тебя одиноко, Рихард… Как ты тут живёшь? Заведи себе кого-нибудь. Девушку… – на лице появилась хитрая улыбка, – или хоть собаку.

– Не надо, – коротко сказал Ланн.

На секунду изящные брови удивлённо приподнялись. Потом Госпожа президент снова улыбнулась и вздохнула:

– А ты не меняешься. Мой большой злой волк.

Она отошла к окну. И только тогда, обернувшись через плечо, спросила:

– Как там Карл? Ты не жалеешь, что он теперь твой помощник? Не обижаешь?

Рихард потянулся за сигаретами. Ответить ему было нечего. Гертруда Шённ по-прежнему наблюдала за ним. Потом вернулась к столу, наклонилась, почти вплотную приблизив губы к его лицу, и прошептала:

– Я люблю тебя, Рихард. Очень. Но если я узнаю, что…

– О чём ты?

Она выпрямилась, не сводя с комиссара взгляда:

– О том, что людей не спасают из огня, чтобы потом издеваться над ними. А я очень хорошо знаю, как ты умеешь последнее. Ричи, не забывай, к этому человеку у меня особое отношение. Ты ведь помнишь, кем был его отец. Так вот, если с герром Ларкрайтом что-то случится по твоей вине… или по чьей-либо ещё, а ты не помешаешь… я убью тебя. Припомню все мелкие нарушения устава, которые ты допускал, и их будет достаточно для расстрела. После этого я продолжу тебя любить, но тебе уже будет всё равно.

Он невольно улыбнулся:

– Не горячись. Я стараюсь. Просто с ним тяжело.

Гертруда смотрела сверху вниз:

– Какой ты всё-таки дурак, Рихард.

Он пожал плечами:

– Может быть. Но за это не расстреливают.

Она медленно направилась в коридор и уже у двери ответила:

– К сожалению. И не нужно меня провожать.

[Квартира Карла Ларкрайта. 22:02]

Можно сказать, что моё пробуждение было приятным. Потому что впервые за последние четырнадцать лет я проснулась в кровати, на подушке и накрытая одеялом. Правда, у меня немного ныла челюсть – напоминание о встрече с Котами. Но всё остальное, казалось, было в порядке. Кто-то обработал мои ссадины, и теперь они почти не болели.

На улице по-прежнему было темно, и времени могло быть как десять вечера, так и шесть утра. Почему-то мне хотелось верить, что сейчас всё же десять. Может быть, Карл Ларкрайт тогда не выгонит меня из своего дома сразу?

Я слабо помнила, что произошло, когда почти потеряла сознание от удара. Кажется, Джина с Леоном меня всё же догнали, и брат уже собирался взвалить меня на плечо, в то время как сестра стала кому-то звонить. И в этот момент на неё прыгнула здоровенная рыжая собака. Точнее, собака лишь показалась мне огромной, а потом я узнала Спайка, сеттера инспектора Ларкрайта. Но даже тогда я и подумать не могла, что он сам появится из-за угла. Потом я помнила какими-то обрывками – он нёс меня на руках по какой-то лестнице, а в тёмной душной комнате его пёс лизал мою руку. На этом поток смутных образов обрывался окончательно.

Я села, свесив ноги с кровати. Помещение, где я спала, было совсем маленьким, почти чулан. Из-под двери пробивался свет: в другой комнате работал телевизор, и я невольно прислушалась. Стрельба, мужские голоса…. Инспектор Ларкрайт наверняка любит гангстерские фильмы. Надо сказать ему спасибо.

Я осторожно открыла дверь и оглядела помещение – чуть более просторное, но так же скудно обставленное: телек, стол, шкаф, стеллаж с книжками, огрызок ковра, на котором спал пёс, и большой очень старый диван. На экране телевизора действительно стреляли, бегали, ругались и целовались. Я приблизилась к дивану, где сидел, поджав ноги, хозяин квартиры, и осторожно опустилась на самый край:

– Ну… здравствуйте.

Я говорила тихо и прикрывала рот рукой. Мне не хотелось, чтобы он брезгливо отодвинулся. Но он улыбнулся мне и ответил:

– Привет, Вэрди. Полегче?

– Да, спасибо, – я устроилась удобнее и стала рассматривать инспектора – растрёпанного, какого-то невыспавшегося и с синяком на скуле. Заметив последний, я спросила:

– Леон?

– Ерунда, – Ларкрайт пожал плечами. – Эти двое боятся пистолетов, поэтому драться врукопашную мне пришлось не так уж долго.

– Да, они не пользуются оружием, – медленно ответила я. – Теперь. Потому что кто-то хочет ловить нас живыми.

– Кто? – насторожился он.

– Не знаю, эта тварь так сказала, – произнесла я, имея в виду Джину.

Инспектор, видимо, хотел сделать мне замечание, но передумал: снова стал смотреть на экран.

– Как вы меня нашли? – полюбопытствовала я.

– Привидение привело, – просто сказал он. – Такое синее и старое.

«Карвен волновалась… наверное она его и прислала…» – от этой мысли стало теплее, и я улыбнулась. Потом поспешно пообещала:

– Я сейчас уйду скоро, вы не думайте, и… я не заразная, не бойтесь.

Он снова повернул ко мне голову и посмотрел как будто с недоумением:

– О чём ты? Если хочешь уйти, то только утром, когда будет безопаснее. И поверь, мне ли не знать, что все вы здоровы. Чувствуй себя как дома.

– Правда можно? – удивлённо спросила я.

Он кивнул:

– Конечно. Не бойся.

Гангстер на экране пропел какую-то тягучую бранную фразу и открыл огонь по толпе полицейских.

– Тогда… может быть, вы есть хотите? Я могу что-нибудь приготовить, если у вас в холодильнике что-нибудь найдётся.

– Что-нибудь наверняка есть, – усмехнулся он. – Но я не хочу. А ты бери всё, что найдешь.

На кухне, почти такой же тесной, как и вторая комната, я провела минут пять: просто сделала себе бутерброды – кажется, впервые за пять последних лет на белом хлебе, с настоящей колбасой и сыром. Потом вскипятила чайник и заварила чай. Вернувшись в большую комнату, протянула инспектору Ларкрайту чашку:

– У вас замученный вид.

– Спасибо, – он глянул на меня с удивлением, но чашку взял.

Я ещё раз сходила на кухню, принесла бутерброды и кружку для себя и опять опустилась на диван. Фильм про гангстеров продолжался, и я стала смотреть на экран. Только сейчас я подумала, что в последний раз видела вблизи телек четырнадцать лет назад – когда жила с родителями. Мой отец тоже любил кино с перестрелками, а я обычно смотрела мультики – хотя как сказать, обычно, их ведь тогда особенно не показывали. А сейчас, наверно, вообще не показывают – зачем они нужны в стране, где почти нет детей?

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая