После тебя - Мойес Джоджо - Страница 1

• 1/92
• Следующая

Jojo Moyes

AFTER YOU

Copyright © Jojo’s Mojo Limited, 2015

This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency

All rights reserved

© О. Александрова, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство Иностранка®

Здоровяк в дальнем углу бара обливается пoтом. Он сидит, низко склонившись над стаканом с двойным виски, и то и дело оглядывается на дверь. В безжалостном электрическом свете его покрытое испариной лицо влажно блестит. Он маскирует прерывистое дыхание тяжелыми вздохами и снова возвращается к своему напитку.

– Эй, можно вас?

Я поднимаю глаза от бокала, который старательно вытираю.

– Нельзя ли повторить?

Мне хочется сказать ему, что это не самая хорошая идея и выпивка вряд ли поможет. От нее будет только хуже. Но он крупный парень, до закрытия осталось пятнадцать минут, и по правилам нашей компании я не могу отказать клиенту. Поэтому я подхожу к нему, забираю его стакан и подношу к глазам. Он кивает на бутылку.

– Двойной, – говорит он, смахивая мясистой рукой пот с лица.

– Семь фунтов двадцать пенсов, пожалуйста.

Вечер вторника, без четверти одиннадцать, место действия – ирландский тематический паб в аэропорту Лондон-Сити под названием «Шемрок и кловер», который имеет такое же отношение к Ирландии, как Махатма Ганди. Бар закрывается через десять минут после отправления последнего самолета, и на данный момент, кроме меня, здесь только серьезный молодой человек с ноутбуком, две веселые дамочки за столиком номер два и мужик с двойным «Джемисоном» – пассажиры задерживающихся на сорок минут рейсов SC 107 на Стокгольм и DB 224 на Мюнхен.

Я на боевом посту начиная с полудня, так как у моей сменщицы Карли прихватило живот и она отпросилась домой. Вообще-то, я не против. Я спокойно задерживаюсь допоздна. Тихонько мурлыча себе под нос мелодию из «Кельтских свирелей Изумрудного острова», выпуск третий, я подхожу к столику номер два забрать стаканы у женщин, рассматривающих подборку фото на телефоне. Судя по несдержанному смеху, обе под хорошим градусом.

– Моя внучка. Пять дней от роду, – сообщает мне высокая блондинка, когда я наклоняюсь за ее стаканом.

– Прелесть, – улыбаюсь я.

Все младенцы для меня на одно лицо.

– Она живет в Швеции. Я там еще ни разу не была. Как-никак, но все же надо повидаться со своей первой внучкой, а?

– Мы обмываем ножки малышки. – (Очередной взрыв хохота.) – Может, выпьете с нами за ее здоровье? Ну давайте же! Расслабьтесь хоть на пять минут. Вдвоем нам эту бутылку ни за что не осилить.

– Упс! Нам пора! Пошли, Дор.

Увидев сообщение на табло, они собирают пожитки и нетвердой походкой, что заметно, наверное, только мне, направляются к выходу.

Я убираю их стаканы на барную стойку и зорко оглядываю зал в поисках грязной посуды.

– Неужели вам никогда не хотелось? – Женщина, что пониже, оказывается, вернулась за паспортом.

– Простите?

– После окончания смены пройти вместе со всеми на посадку. Сесть на самолет. Мне бы точно хотелось. – Она снова смеется. – Каждый чертов день, будь он неладен!

Я отвечаю им профессиональной улыбкой, способной скрыть что угодно, и поворачиваюсь к барной стойке.

А вокруг уже вовсю закрываются на ночь магазины беспошлинной торговли, опускаются стальные жалюзи, пряча от посторонних глаз дорогущие сумки и шоколадки «Тоблерон» для экстренных подарков. Мерцают и потихоньку гаснут огни у выходов 3, 5 и 11, направляющих в ночное небо последних путешественников. Конголезка Вайолет, местная уборщица, слегка раскачиваясь при ходьбе и поскрипывая резиновыми подошвами туфель, толкает мне навстречу по сияющему линолеуму свою тележку.

– Вечер добрый, дорогуша.

– Вечер добрый, Вайолет.

– Милочка, не дело засиживаться здесь допоздна. Тебе надо быть дома рядом с теми, кого любишь, – каждый раз слово в слово повторяет она.

– Да нет, сейчас не так уж и поздно, – каждый раз слово в слово отвечаю я.

Она одобрительно кивает и катит тележку дальше.

Серьезный Молодой Человек с Ноутбуком и Потный Любитель Скотча ушли. Я заканчиваю со стаканами и закрываю кассу, дважды пересчитывая деньги, чтобы наличность в кассе совпала с пробитыми чеками. Я делаю пометки в гроссбухе, проверяю пивные насосы, отмечаю продукты, требующие дозаказа. И тут неожиданно обнаруживаю куртку толстяка на барном стуле. Подхожу поближе и поднимаю глаза на монитор. Ага, вот-вот начнется посадка на рейс до Мюнхена, если я, конечно, готова бежать за владельцем куртки. Я снова смотрю на монитор и медленно подхожу к мужскому туалету.

– Эй! Есть кто-нибудь?

Голос, что слышится в ответ, слегка задушенный, с истерическими нотками. Толстяк, низко склонившись над раковиной, плещет себе в лицо водой. Вид у него – краше в гроб кладут.

– Что, уже объявили посадку на мой рейс?

– Посадка только начинается. У вас еще в запасе пара минут.

Я собираюсь уходить, но что-то меня останавливает. Мужчина буравит меня горящими от волнения бусинками глаз. Затем качает головой.

– Нет, я не могу это сделать, – говорит он, хватает бумажное полотенце и вытирает лицо. – Не могу подняться на борт самолета. – (Я терпеливо жду.) – Мне надо лететь на встречу с новым боссом, а я не могу. И я не решился сказать ему, что боюсь самолетов. – Он покачал головой. – Ужасно боюсь.

Я закрыла за собой дверь.

– А в чем заключается ваша новая работа?

– Э-э-э… – моргает он. – Автозапчасти. Я новый старший менеджер по запчастям для тормозов в «Хант моторс».

– Похоже, классная работа. Значит, у вас есть… тормоза.

– Я уже давно в этом деле. – Он с усилием сглатывает. – Вот почему я не хочу сгореть в огненном шаре. Я реально не хочу сгореть в парящем в воздухе огненном шаре.

Меня так и подмывает сообщить ему, что это будет скорее падающий, нежели парящий в воздухе огненный шар, но я вовремя прикусываю язык. Он снова споласкивает водой лицо, и я подаю ему еще одно бумажное полотенце.

– Благодарю. – Он опять прерывисто вздыхает и выпрямляется, явно пытаясь взять себя в руки. – Спорим, вам еще не доводилось видеть, чтобы взрослый мужик вел себя как форменный идиот, да?

– По четыре раза на дню. – (Его крошечные глазки становятся совсем круглыми.) – По четыре раза на дню мне приходится выуживать кого-нибудь из мужского туалета. А причина у всех одна: боязнь летать. – (Он удивленно моргает.) – Но, видите ли, как я не устаю повторять, ни один самолет, вылетевший из этого аэропорта, еще ни разу не потерпел крушения.

От неожиданности мужчина даже втягивает шею в воротничок рубашки.

– Да неужели?

– Ни один.

– И даже никакой… самой маленькой аварии на взлетной полосе?

Я решительно качаю головой:

– На самом деле здесь тоска зеленая. Люди улетают по своим делам и через пару дней возвращаются. – Я спиной пытаюсь открыть дверь. К вечеру в этих уборных запашок ой-ей-ей. – Да и вообще, лично я считаю, что с вами могут случиться вещи и похуже этого.

– Ну, полагаю, вы правы. – Он обдумывает мои слова и осторожно косится на меня. – Значит, четыре раза на дню, так?

– Иногда даже чаще. А теперь, с вашего позволения, мне действительно пора назад. А то, не дай бог, решат, будто я что-то зачастила в мужскую уборную. – (Он улыбается, и я вижу, каким он может быть при других обстоятельствах. Энергичный человек. Жизнерадостный человек. Человек, отлично руководящий поставками импортных автозапчастей.) – Знаете, мне кажется, уже объявили посадку на ваш рейс.

• 1/92
• Следующая