После тебя - Мойес Джоджо - Страница 72

• Предыдущая
• 72/92
• Следующая

Я вставила ключ в замок зажигания.

– Когда я вырасту, – сказала Лили дрожащим голосом, – то постараюсь ни в чем не походить на свою мать.

И мы молча поехали домой.

В тот вечер я нашла Лили на пожарной лестнице. Она подняла голову на звук открывающегося окна и помахала мне сигаретой:

– Я решила, что, поскольку ты не куришь, нехорошо курить в твоей квартире.

Тогда я распахнула окно, осторожно забралась на лестницу и села рядом с ней на железную ступеньку. Машины на парковке под нами плавились на августовской жаре, в неподвижном воздухе стоял запах гудрона. Из автомобиля с открытым верхом раздавался тяжелый рок. Металлические ступеньки еще хранили летнее тепло, и я, закрыв глаза, откинулась назад.

– Мне казалось, это сработает, – сказала Лили, и я, насторожившись, сразу открыла глаза. – Мне казалось, если я смогу заставить Питера исчезнуть, то все мои проблемы разрешаться. Мне казалось, если я найду своего папу, то смогу хоть за что-нибудь уцепиться. Но вот Питера нет, Гарсайда нет, я знаю, кто мой папа, и у меня есть ты. Но все почему-то не так, как я ожидала.

Я собралась было сказать ей, чтобы не глупила. Сказать, что за короткое время она многого достигла, получила свою первую в жизни работу, да и вообще, перед ней открыты все двери. Но все это прозвучало бы слишком банально и назидательно.

В конце улице компания офисных работников сгрудилась за круглым металлическим столиком у задней двери паба. Чуть позже улицу наводнят хипстеры и случайные люди из Сити. Они будут гудеть всю ночь, расплескивая на тротуар алкоголь и мешая своими воплями спать.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала я. – Если честно, я до сих пор не пришла в норму после смерти твоего папы. У меня такое чувство, будто я до сих пор не могу найти мотивации. Я по-прежнему на дерьмовой работе. По-прежнему живу в этой квартире, которая, похоже, никогда не станет для меня настоящим домом. Я была на волосок от смерти, но это не сделало меня мудрее, не научило быть благодарной судьбе или типа того. На занятиях группы психологической поддержки я встречаюсь с людьми, которые точно так же увязли в прошлом. Я все понимаю, но ничего не делаю, чтобы изменить жизнь к лучшему.

– Зато ты помогла мне, – немного подумав, сказала Лили.

– Пожалуй, это единственное полезное дело, которое я сделала.

– И у тебя есть парень.

– Он не мой парень.

– Нет, твой, Луиза.

Мы смотрели, как машины ползут в сторону Сити. Лили сделала последнюю затяжку и затушила окурок о металлическую ступеньку.

– А вот это следующий пункт моей повестки дня, – заметила я.

У Лили хватило совести сделать виноватое лицо.

– Я все знаю. Я брошу. Обещаю.

Солнце начало потихоньку клониться к закату, окрашивая оранжевым цветом свинцово-серое вечернее небо над Сити.

– Понимаешь, Лили, возможно, некоторые вещи требуют больше времени, чем другие. Но я уверена, рано или поздно у нас все получится.

Она взяла меня под руку и положила мне голову на плечо. Мы смотрели, как осторожно заходит солнце, как постепенно удлиняются тени, и я вдруг подумала о небесной линии Нью-Йорка, а еще о том, что ни один человек не может быть полностью свободным. Возможно, вся наша пресловутая свобода – физическая и духовная – всегда достигается за счет кого-то или чего-то другого.

Солнце скрылось за горизонтом, и оранжевое небо начало потихоньку чернеть. Когда мы поднялись, Лили одернула юбку и посмотрела на зажатую в руке пачку. Вытащила из нее оставшиеся сигареты, разломала их пополам и швырнула вниз, совсем как конфетти из табака и белой бумаги. Затем лукаво посмотрела на меня и торжественно подняла руку:

– Все. Официально объявляю это место зоной, свободной от курения.

– Вот так просто?

– А почему бы и нет? Ты ведь сама говорила, что путь вперед может занять больше времени, чем мы думали. И это мой первый шаг. А какой твой?

– О боже! Быть может, мне удастся уговорить Ричарда позволить не надевать этот проклятый нейлоновый парик.

– Отличный первый шаг. Наконец-то меня не будет бить током от дверных ручек в твоей квартире, – заразительно улыбнулась Лили.

Я поспешно забрала пустую пачку, чтобы Лили больше не замусоривала парковку, и посторонилась, дав Лили возможность первой пролезть в окно. Но она неожиданно остановилась, словно ей в голову вдруг пришла умная мысль, и повернулась ко мне:

– Знаешь, чтобы сохранить с ним связь, тебе вовсе не обязательно быть грустной. – (Я изумленно смотрела на Лили.) – Я о своем папе. Так, просто в голову пришло. – Она пожала плечами и влезла в окно.

Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что Лили уже ушла на работу. В записке она написала, что в обеденный перерыв занесет домой хлеб, так как у нас его вообще нет. Я выпила кофе, позавтракала, натянула спортивные штаны, чтобы пойти прогуляться (Марк: «Физические упражнения укрепляют не только ваше тело, но и ваш дух!»), и тут кто-то позвонил мне на мобильник. Номер был незнакомым.

– Алло? – От удивления я на минуту потеряла дар речи. – Ма?

– Выгляни в окно!

Я подошла к окну гостиной. На тротуаре стояла мама и энергично махала мне рукой.

– Что… что ты здесь делаешь? А где папа?

– Он дома.

– Что-нибудь с дедушкой? Дедушка хорошо себя чувствует?

– Он себя чувствует прекрасно.

– Но ты никогда не ездила в Лондон одна. Ты ведь даже заправить машину без папы не могла.

– Ну, за это время я успела здорово измениться. Разве нет? Можно мне подняться? Я боюсь, что израсходую все минуты на своем новом телефоне.

Я впустила ее в дом и совершила экстренный обход гостиной, чтобы убрать оставшуюся с вечера грязную посуду, и к тому моменту, как мама подошла к двери квартиры, я уже стояла на пороге с раскинутыми для объятий руками.

На маме была ее парадная куртка, сумка висела на плече («Грабителям так будет сложнее ее отнять»), волосы мягкими волнами обрамляли лицо. Мама буквально сияла, ее губы были аккуратно накрашены кораллово-розовой помадой, в руках она сжимала домашний телефонный справочник, датируемый 1983 годом.

– Поверить не могу, что ты рискнула приехать одна.

– Разве это не чудесно? У меня даже слегка кружится голова. Я сказала одному молодому человеку в подземке, что впервые за тридцать лет еду в метро без сопровождающих, и он отодвинулся от меня как от прокаженной. Я так смеялась, что едва не опи?салась. Может, поставишь чайник? – Она села, сняла куртку и осмотрела стены гостиной. – Ну что ж… Серый – это даже интересно.

– Цвет выбирала Лили. – На секунду мне показалось, что меня разыгрывают и в квартиру вот-вот со смехом ворвется папа и скажет, какая я все-таки лопоухая, если купилась на их розыгрыш и поверила, будто Джози может хоть куда-то отправиться одна. Я налила маме чая. – Ничего не понимаю. Почему ты приехала без папы?

– Ой, чай замечательный. Ты всегда умела заваривать чай, – похвалила меня мама и поставила кружку на стол, предусмотрительно подложив под нее книжку в бумажной обложке. – Ну, я сегодня проснулась и вспомнила о делах, которые мне предстоит переделать. Постирать, помыть окна, выходящие во двор, поменять дедушке постельное белье, купить зубную пасту. И внезапно подумала: нет, я не стану тратить чудесный субботний день на то, что делала целых тридцать лет. Я устрою себе маленькое приключение.

– Приключение.

– Вот я и подумала, что мы могли бы сходить на шоу.

– На шоу.

– Да, на шоу. Луиза, чего ты все повторяешь как попугай? Миссис Казинс из страховой компании сказала, что на Лестер-сквер есть киоск, где можно дешево купить билеты на дневные спектакли. Вот я и подумала, почему бы тебе не сходить со мной?

• Предыдущая
• 72/92
• Следующая