Произнеси её имя (ЛП) - Группа Love in books| Любовь в книгах - Страница 21
- Предыдущая
- 21/50
- Следующая
Бобби закрыла глаза, чувствуя, что ее сердце все еще разбито. Если Мэри приходилось терпеть подобного рода издевательства в Пайпере, то, возможно, это в какой-то степени объясняет, почему ее душа не могла успокоиться. Насколько Бобби понимала, многие люди считали, что призраки — это души умерших, у которых остались на земле какие-то незавершенные дела — их бесплотные пальцы отчаянно хватались за материю этого мира, не имея возможности перейти в мир иной.
Это, конечно же, затрагивало щекотливую тему, готовую разворошить целый муравейник, но, определенно, у Бобби не было на это времени.
Бобби вспомнила, как впервые, находясь в ванной комнате, Сэди рассказала о самоубийстве Мэри. От воспоминаний о жестоком смехе девушек по ее коже поползли мурашки. Если это годами, капля за каплей, подрывало Мэри, нет ничего странного в том, что ей не хотелось жить. Бобби ощущала себя несчастной и лишенной надежды, а ведь это были даже не ее воспоминания. Если предположить, что Мэри покончила с собой, какое незавершенное дело могло у нее остаться? Может, это они должны были завершить его за нее? Бобби вздохнула. Когда кто-то решается на самоубийство, значит, дело дошло до крайней точки, после чего не остается ничего, кроме чего-то незавершенного.
Краткое знакомство с прошлым Мэри говорило о многом, но никак не объясняло судьбы Сэди или того, что может произойти с ними в четверг. Время галопом мчалось прочь.
Приближалось время встречи с Кейном. Восемь тридцать пять. Бобби откинула одеяло. Миссис Крэддок заходила ранее и разрешила ей остаться в постели. Бобби устроила представление, изобразив мученицу: «Нет, со мной все будет в порядке, мне просто нужно принять душ и, может быть, перекусить», после чего Крэддок объявила, что она слишком слаба, чтобы присутствовать на уроках.
Пока что Бобби удалось обвести ее вокруг пальца, но все зависело от того, вернется ли Крэддок проверить ее. Кроме того, оставалась самая трудная задача — выбраться из Пайпер Холла незамеченной.
Она быстро оделась. Бобби придумала гениальную маскировку. Волосы собрала в беспорядочный пучок на голове, нашла какие-то сапоги для верховой езды и одолжила куртку Barbour у Наи. Огромные солнцезащитные очки и шарф от McQueen завершали ансамбль. Она выглядела как мамочка, страстно увлекающаяся верховой ездой, которая приводила в школу дочку. Контингент учащихся в Пайпер Холле включал примерно двадцать процентов приходящих учениц. В иерархии они были в самом низу и старались держаться вместе. Теория была такой — только те, кто имел достаточно твердый дух, чтобы оставить родителей и домашний уют, действительно были достойны звания Леди Пайпер Холла.
Звонок, оповещающий о регистрации приходящих учениц, должен прозвенеть в восемь пятьдесят пять. Это было единственное время в течение дня, когда люди могли свободно входить и выходить из школы. Сейчас или никогда.
Несколько девушек сновали по Бронте, делая последние приготовления перед уроками или переодеваясь после завтрака в школьную форму. Идти по школе переодетой было слишком большим риском. Взвесив все, Бобби решила, что пожарная лестница была надежнее, чем секретный проход, поскольку ей бы пришлось выходить возле кухни как раз в момент, когда персонал убирал после завтрака. Здесь только одна проблема — на лестнице установлена сигнализация. Были такие ненормальные девчонки, которые постоянно натыкались на рычаг «нажмите, чтобы открыть», так что со временем учителя и Крэддок перестали реагировать на внезапный сигнал и не выясняли причины. Сигнализация выключалась сразу же, как только дверь снова закрывалась. По крайней мере, Бобби на это надеялась.
Без очков для зрения, Бобби видела все нечетко и расплывчато, но коридор выглядел безлюдным, и она на цыпочках прошла к выходу. Она стиснула зубы. Ключевым моментом был правильный расчет времени: ей необходимо было преодолеть три пролета шумных дребезжащих металлических лестниц прежде, чем кто-нибудь отреагирует на сигнализацию и застигнет ее. Ну же, Бобби, давай. Быстро и четко. Глубоко вздохнув, она бросилась через пожарный выход.
Сигнализация сработала — неприятный, грубый, жужжащий, словно разъяренная пчела, звук разнесся по всему Дому Бронте, но Бобби не оглядывалась. Перескакивая через две ступеньки, она почти дрейфовала вниз по влажным железным перилам, позволяя гравитации тянуть ее за собой. Она не переставала думать, сколько глаз могли видеть ее через окна, мимо которых она бежала. Оставалось надеяться, что все увидят не более чем размытый силуэт.
Звон прекратился. Бобби прижалась спиной к стене. Если бы она подняла глаза, то могла бы видеть сквозь отверстия в гофрированном металле. Никто не вышел на пожарную лестницу. Отлично. Все так, как она и предполагала — кто-то (наверное, бедняжка, у которой комната рядом с пожарной лестницей) должно быть, вышел и просто закрыл дверь. Бобби судорожно испустила вздох облегчения. Она продолжила спускаться вниз по ступенькам. Когда она добралась до твердой почвы, то обнаружила себя стоящей на лужайке напротив автостоянки для персонала. Она надеялась, что к этому времени все учителя уже были в здании. Прижимаясь плотнее к стенам, но избегая окон, Бобби прокралась по периметру школы к центральному выходу.
Все-таки романы о «спецшколах для шпионов» не были такой уж бесполезной тратой времени.
Перед школой был кольцевой подъезд с фонтаном посередине, предназначенный специально для того, чтобы ученицы могли выйти прямо перед главным входом. Ученицы входили через невзрачную дверь в конце старого крыла, в то время как главными двустворчатыми дверьми с мрачными, потрепанными от непогоды каменными львами с обеих сторон, могли пользоваться только посетители.
Большинство родителей или нянь выступали в качестве шоферов, ненадолго притормаживавших свои БМВ или мерседесы, чтобы высадить свое потомство, но были и такие, кто провожал детей до самых дверей. Бобби подумала, что выглядела бы гораздо более убедительно, если бы у нее была какая-нибудь собачка, поскольку многие родители совмещали поход в школу с утренней прогулкой с домашним любимцем.
Как можно небрежнее, она зашагала рядом с тремя мамашами, проходившими через вход для посетителей. Вероятно, они заходили, чтобы оплатить библиотечные штрафы или купить билеты на концерт фортепианной музыки или еще что-то, такое же нецелесообразное. В любом случае, время было идеальным; даже одежда их была похожа. Когда они подошли к концу дорожки, Бобби ускорила шаг — угрожающее строение позади нее с каждым шагом становилось все меньше и меньше. К тому времени, как она вышла через кованые ворота в конце дорожки, Бобби осознала, что из-за задержки дыхания у нее кружилась голова.
Она сделала это. Она на самом деле была свободна.
Далеко внизу волны разбивались о скалы — рев, а затем дрожь, когда волна откатывалась по галечному берегу. Потрепанный с виду фиат, одна дверь которого была выкрашена в отличный от корпуса оттенок красного, ждал у турникета на прибрежной дорожке. Должно быть, это машина Кейна. Она рванула через дорогу и увидела, что впереди сидят Кейн и Марк. Что он здесь делал?
Бобби постучала в окно, и Кейн развернулся, чтобы открыть для нее заднюю дверь.
— Милый прикид, — сказал он, оглядывая ее сверху вниз. — Ты же в курсе, что Хэллоуин был на прошлой неделе, верно?
— Очень смешно. Это маскировка, которая, кстати сказать, сработала. Привет, Марк. Не в обиду, но почему ты здесь?
Коренастый парень закатил глаза. Кейн ответил.
— Маме понадобилась машина сегодня. Марк сказал, что свободен и подбросит нас.
— О. Хорошо.
— Угу, я сегодня таксист. И, должно быть, совсем спятил, если трачу свое свободное время на поездку в какую-то долбаную психушку. Я должен быть в постели, чувак. — Посмотрев через плечо, Марк выехал на дорогу и направил автомобиль в Оксли. В это время дня движение было ужасным — поездка могла продлиться вечность.
— Как бы там ни было. — Кейн сел боком так, чтобы говорить с ними обоими. Сегодня на нем симпатичный джемпер, похожий на винтажный костюм для фигурного катания. Насыщенный темно-бордовый цвет превосходно смотрелся на его смуглой коже. — Ты должна это увидеть.
- Предыдущая
- 21/50
- Следующая
