Воины бури (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 28

• Предыдущая
• 28/70
• Следующая

Трупы корчились в огне, извивались и сморщивались, посылая зловоние смерти на восток вместе со столбом дыма. Рагналл, решил я, увидит дым и задумается, не знак ли то богов. Остановит ли это его? Я сомневался. Он, несомненно, поймет, что так яростно пылает именно Эдс-Байриг, но честолюбие убедит его проигнорировать предзнаменование. Он придет.

И я хотел поприветствовать его, и потому оставил сорок три бревна стоять как столбы вокруг Эдс-Байрига. Мы прибили к ним отрубленные головы, а на следующий день прибили отрубленные руки к деревьям по обе стороны римской дороги. Так что, когда Рагналл возвратится, его встретят сначала руки, а затем исклёванные воронами головы вокруг разрушенного форта.

— Ты действительно думаешь, что он придет? — спросила меня Этельфлед.

— Придет, — твердо заявил я.

Рагналл нуждался в победе, а чтобы победить Мерсию, не говоря уже об Уэссексе, ему нужно захватить бург. Он мог напасть и на другие бурги, но его привлекал Честер. Контролируя Честер, он воцарится на морских путях в Ирландию и завладеет всей северо-западной Мерсией. Это победа дорого ему обойдется, но Рагналл мог себе позволить потерять часть воинов. Он придет.

Ночью, через два дня после захвата Эдс-Байрига мы вдвоем стояли над северными воротами Честера, глядя на небо, сияющее бесчисленными яркими звездами.

— Если ему настолько нужен Честер, — тихо спросила Этельфлед, — то почему он не напал сразу после высадки? Зачем сначала отправился на север?

— Поскольку, захватив Нортумбрию, он вдвое увеличил своё войско. И он не хочет, чтобы за спиной таился враг. Если бы он осадил нас, не взяв Нортумбрию, то дал бы Ингверу время собрать собственное войско.

— Ингвер из Эофервика слаб, — презрительно сказала она.

Я сдержался и не спросил, почему же она сама в это верит, но категорично отказывается захватить Нортумбрию. Я знал ответ — она хотела сначала укрепить оставшуюся часть Мерсии и не станет завоевывать север без поддержки брата.

— Может, он и слаб, — сказал я вместо этого, — но все еще король Йорвика.

— Эофервика, — поправила она.

— Стены Йорвика впечатляют, — продолжил я, — а у Ингвера пока еще есть сторонники. Если Рагналл даст ему достаточно времени, то, вероятно, Ингвер сможет собрать тысячу воинов. Отправившись на север, Рагналл заставит Ингвера запаниковать. И нортумбрийцы сейчас встали перед выбором — Ингвер или Рагналл, а ты знаешь, кого они выберут.

— Рагналла, — тихо произнесла она.

— Потому что он могучий воин. Они его боятся. Если у Ингвера есть здравый смысл, то сейчас он уже на корабле на пути в Данию.

— И ты думаешь, Рагналл придет сюда? — спросила она.

— Меньше, чем через неделю, — предположил я, — может, даже завтра.

Она смотрела на сияние костров на восточном горизонте. Эти костры зажгли наши воины, оставшиеся в Эдс-Байриге. Им предстояло завершить уничтожение форта, а потом, как я надеялся, найти способ захватить те немногие корабли, что Рагналл оставил на северном берегу Мерза. Я оставил молодого Этельстана командовать, хотя прежде удостоверился, что у него есть опытные воины в советниках, но даже учитывая это, я прикоснулся к висящему на шее молоту Тора и вознес молитву богам, чтобы Этельстан не наделал глупостей.

— Я превращу Эдс-Байриг в бург, — сообщила Этельфлед.

— Да, но у тебя нет времени сделать это до возвращения Рагналла.

— Я знаю, — нетерпеливо ответила она.

— Но без Эдс-Байрига, — сказал я, — он окажется в беде.

— А что ему помешает построить новые стены?

— Мы ему помешаем, — твердо заявил я. — Знаешь, как много нужно времени, чтобы построить настоящую стену вокруг того холма? Не ту фальшивую, что возвел Хэстен, а настоящую? Целое лето! А сюда идет твоя армия, у нас есть фирд, через неделю мы будем превосходить их числом и не оставим в покое. Мы будем нападать, убивать и преследовать. Он не сможет построить стены, если его воинам постоянно придется носить кольчуги и ждать нападения. Мы перережем тех, кто поставляет ему провизию, пошлем крупные отряды, чтобы превратить его жизнь в кошмар. Он протянет не больше двух месяцев.

— Но он нас атакует, — сказала она.

— Рано или поздно ему придется, — ответил я, — очень на это надеюсь! Он потерпит поражение. Стены Честера крепки. Я больше беспокоюсь за Брунанбург. Нужно усилить тамошний гарнизон и углубить ров. Если он захватит Брунанбург, то получит желаемую крепость, а мы — проблемы.

— Я уже укрепляю Брунанбург, — ответила она.

— Углуби ров, — повторил я, — сделай его глубже и шире, увеличь гарнизон на две сотни воинов. Ему в жизни не захватить Брунанбург.

— Все будет исполнено, — ответила она, коснулась моего локтя и улыбнулась. — Ты выглядишь уверенным.

— К концу лета я получу меч Рагналла, а он — могилу в Мерсии, — мстительно пообещал я.

Я дотронулся до молота Тора на шее, гадая, уж не искушаю ли я тем, что произнес это вслух, трех норн, прядущих нити нашей жизни у подножия Игдрасиля. Ночь не была холодной, но я вздрогнул.

Wyrd bi? ful ar?d. Судьба неумолима.

За ночь до праздника Эостры перед «Ночным горшком» случилась очередная потасовка. Убили фриза, что состоял на службе у Этельфлед, а второй воин, один из моих, потерял глаз. По меньше мере еще с десяток получили тяжелые увечья, пока моему сыну с Ситриком не удалось положить конец уличной драке. Эти вести принес мне сын, разбудив посреди ночи.

— Нам удалось остановить драку, — сообщил он, — но она едва не переросла в настоящее побоище.

— Что случилось? — спросил я.

— Мус случилась, — отрезал он.

— Мус?

— Она очень красива, — ответил сын, — мужчины дерутся из-за нее.

— И давно уже? — проворчал я.

— Третью ночь кряду, — ответил сын, — но это первая смерть.

— И не последняя, если мы не остановим сучку.

— Какую еще сучку? — спросила Эдит. ?Он проснулась и теперь сидела, прижав концы простыни к груди.

— Мус, — ответил сын.

— Мышь?

— Шлюха, — пояснил я и повернулся к сыну: — передай Бирдноту, еще одна драка, и я прикрою его заведение!

— Она больше не работает на Бирднота, — ответил сын, стоя в дверном проеме, где казался тенью на фоне темного двора. — Люди леди Этельфлед горят желанием продолжить драку.

— Мус больше не работает на Бирднота? — переспросил я.?Я поднялся с постели и рыскал по полу в поисках одежды.

— Уже нет, — ответил Утред, — раньше работала, но как мне сказали, другие шлюхи ее невзлюбили. Она пользовалась большим успехом.

— Так если остальным девкам она не по нраву, то что она делала в «Ночном горшке»?

— Её там не было. Она творит свою магию в соседней лачуге.

— Магию? — буркнул я, натягивая штаны и куртку.

— В пустом сарае, — сын пропустил мимо ушей мой вопрос. — Одно из заброшенных хранилищ для сена, принадлежавших церкви Святого Петра.

Церковное здание! Стоило ли удивляться? Этельфлед раздала половину городских зданий церкви, и добрая часть этих строений пустовала. Я полагал, что Леофстан поселит в них своих калек и сирот, сам же хотел пристроить туда фирд, что станет гарнизоном Честера. Большая часть фирда уже прибыла. Крестьяне, стар и млад, несли топоры, копья, мотыги, охотничьи луки.

— Шлюха в церковном здании? — спросил я, натягивая сапоги. — Епископу это не понравится.

— Может, и понравится, — радостно возразил сын, — она весьма способная девица. Но Бирднот требует выселить её из сарая, поскольку она подрывает его торговлю.

— Так почему бы ему не вернуть её? Почему бы не обуздать остальных девок и нанять шлюшку?

— Теперь её не нанять. Она заявила, что ненавидит Бирднота, ненавидит остальных девиц и «Ночной горшок».

— А вы, болваны, не даете ей простаивать, — напустился я на сына.

— Она прелестная мышка, — вздохнул он.?Эдит захихикала.

— И дорогая? — справился я.

— Куда там! Покажешь ей яйцо, да хоть утиное, и она будет на тебе скакать, так что стены сарая затрясутся.

• Предыдущая
• 28/70
• Следующая