После – долго и счастливо - Тодд Анна - Страница 71

• Предыдущая
• 71/101
• Следующая

– С этого момента. По-другому у нас не получалось. Так почему не попробовать что-то еще?

Из-за его беспечности у меня отвисает челюсть.

– По-твоему, это настолько просто? Если бы это было просто, мы могли так общаться и раньше.

– Нет, раньше я был другим человеком. Да и ты тоже. – Он пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

– Не все так просто. Важно то, сколько времени у нас на это ушло, Хардин. Важно то, что мы это пережили, но теперь мне нужно побыть одной. Мне нужно время, чтобы понять, кто я, что собираюсь делать со своей жизнью и как мне этого добиться. И я должна дойти до этого самостоятельно. – Я произношу эти слова с показной бодростью, но такое ощущение, будто во рту желчь.

– Значит, ты уже все решила? Ты не хочешь жить вместе со мной в Сиэтле? Поэтому ты так замкнулась в себе и не хочешь услышать то, что я говорю?

– Я тебя слушаю, но я уже все решила… Я больше не могу бегать по замкнутому кругу. Не только в отношениях с тобой, но и с самой собой.

– Я тебе не верю, тем более что ты и сама себе, похоже, не веришь. – Он откидывается на спинку кресла и закидывает ноги на стол. – Где в таком случае ты собираешься остановиться? В каком районе Сиэтла?

– Не в Сиэтле, – коротко отвечаю я. Мой язык внезапно словно налился свинцом, и у меня не получается выговорить ни слова.

– О, и где же тогда? В каком пригороде? – ехидно интересуется он.

– Это Нью-Йорк, Хардин, я хочу переехать…

Тут до него начинает доходить.

– Нью-Йорк?! – Он убирает ноги со стола и встает. – Ты имеешь в виду тот самый Нью-Йорк? Или это какой-то хипстерский район Сиэтла, о котором я пока не слышал?

– Тот самый Нью-Йорк, – уточняю я, а он начинает мерить шагами террасу. – Я уезжаю через неделю.

Хардин молчит, слышен стук звук его шагов по деревянному полу.

– Когда ты это решила? – наконец спрашивает он.

– После Лондона и после того, как умер отец. – Я встаю.

– То есть из-за моего поведения ты решила собрать свое барахло и свалить в Нью-Йорк? Ты и за пределы штата Вашингтон никогда не выбиралась. С чего ты взяла, что сможешь жить в таком месте?

Я невольно начинаю защищаться:

– Я смогу жить везде, где захочу! Не смей меня унижать.

– Унижать тебя? Тесса, ты в тысячу раз лучше меня по всем параметрам. Я не пытаюсь тебя унизить. Я всего лишь спрашиваю, с чего ты решила, что сможешь жить в Нью-Йорке? Где ты вообще собираешься там жить?

– С Лэндоном.

Глаза Хардина вылезают из орбит:

– С Лэндоном?!

Я боялась именно этого взгляда, надеясь, что обойдется без него. Но теперь, к сожалению, мне даже немного полегчало. Хардин все так правильно воспринимал, был таким спокойным и понимающим, как никогда осторожно подбирал слова. Это меня несколько обескураживало.

А этот взгляд мне знаком: Хардин пытается обуздать гнев.

– Лэндон. Ты и Лэндон отправляетесь в Нью-Йорк.

– Да, он и так собирался, а я…

– И чья же это была идея – твоя или его?

Хардин говорит очень тихо, и я понимаю, что он вовсе не так зол, как я ожидала. Однако тут кое-что похуже злости – боль. Хардину больно, и у меня скручивает живот и сдавливает грудь от захлестнувшей его волны удивления и предательства.

Мне не хочется рассказывать Хардину, что это Лэндон предложил переехать в Нью-Йорк. Не хочется рассказывать, что Лэндон и Кен помогли с рекомендательными письмами, копиями документов и заявлениями.

– Я собираюсь пропустить семестр после переезда, – говорю я, надеясь отвлечь его от предыдущего вопроса.

Он поворачивается ко мне. В свете фонарей его щеки горят красным, глаза сверкают от бешенства, руки сжимаются в кулаки.

– Это он придумал? Все это время он знал об этом, а сам, убедив меня, что мы – не знаю – друзья… даже братья, проворачивал свои делишки у меня за спиной.

– Хардин, все совсем не так, – защищаю я Лэндона.

– Конечно, не так! Вы оба совсем не те, кем притворялись! – кричит он, неистово размахивая руками. – Ты слушала, как я выставлял себя дураком, предлагая тебе женитьбу, усыновление и прочую чепуху, хотя знала – черт возьми, прекрасно знала, – что собираешься уехать? – Он дергает себя за волосы и поворачивает к двери, а я пытаюсь его остановить.

– Пожалуйста, не ходи туда в таком настроении. Останься со мной, и мы поговорим об этом. Нам столько всего нужно обсудить.

– Отстань! Черт, просто отстань от меня! – Он сбрасывает мою руку с плеча, когда я дотрагиваюсь до него.

Хардин дергает за дверную ручку и, судя по звуку, срывает дверь с петель. Я не отстаю от него ни на шаг, надеясь, что он не станет делать именно то, о чем я думаю, именно то, что он всегда делает, когда в его жизни, в нашей жизни происходит что-то плохое.

– Лэндон! – врывается Хардин на кухню. Хорошо, что Карен и Кен, по всей видимости, уже поднялись в спальню.

– Что? – отзывается Лэндон.

Я вхожу вслед за Хардином в столовую: Лэндон и София до сих пор сидят за столом, между ними почти опустевшая тарелка со сладостями.

При виде разъяренного Хардина – зубы стиснуты, кулаки сжаты – Лэндон меняется в лице.

– Что происходит? – спрашивает он, с опаской оглядывая сводного брата, прежде чем посмотреть на меня.

– Не отвлекайся, смотри на меня, – рявкает Хардин.

От неожиданности София вздрагивает, но быстро берет себя в руки и переводит взгляд на меня. Я стою перед Хардином.

– Хардин, он не сделал ничего плохого. Он мой лучший друг и просто хотел помочь, – говорю я. Мне известно, на что способен Хардин, и, когда я думаю о том, что может случиться, если его ярость направлена на Лэндона, мне становится дурно.

– Не лезь в это, Тесса, – произносит Хардин не оборачиваясь.

– Ты о чем? – спрашивает Лэндон, хотя совершенно ясно, что он знает причину, почему так разозлился Хардин. – Погоди-ка, это ты про Нью-Йорк?

– Черт возьми, да, про Нью-Йорк! – ревет Хардин.

Лэндон встает, и София одаривает Хардина убийственно-предостерегающим взглядом. Именно тогда я решаю, что не против, если соседская дружба между ней и Лэндоном перерастет в нечто большее.

– Я просто хотел сделать лучше Тессе, когда пригласил ее ехать со мной! Ты ее бросил, и она была раздавлена, просто раздавлена. В Нью-Йорке ей будет лучше всего, – спокойно объясняет Лэндон.

– Ты хоть понимаешь, что ты за ублюдок? Прикидывался моим другом, а сам такое устраиваешь? – Хардин снова начинает ходить взад-вперед, на этот раз на маленьком пятачке свободного пространства столовой.

– Я не притворялся! Ты снова облажался, а я пытался ей помочь! – восклицает Лэндон в ответ. – Я друг вам обоим!

У меня начинает бешено колотиться сердце, когда Хардин, пройдя через комнату, сгребает Лэндона в охапку.

– Помочь ей, забрав ее у меня! – Хардин прижимает Лэндона к стене.

– Тебе-то было наплевать! – кричит Лэндон ему в лицо.

Мы с Софией, застыв, наблюдаем за происходящим. Я знаю Хардина и Лэндона гораздо лучше ее, но даже мне неясно, что сейчас нужно сделать или сказать. Воцарился полный хаос: эти двое кричат друг на друга, Кен и Карен с шумом бегут вниз по лестнице, звенит и дребезжит посуда от того, что Хардин приложил Лэндона о стену.

– Ты ведь, черт возьми, знал, что делал! Я же доверял тебе, ублюдок!

– Ну давай! Врежь мне! – вскрикивает Лэндон.

Хардин заносит кулак, но Лэндон и глазом не моргает. Я зову Хардина по имени, и Кен, кажется, тоже. Краем глаза замечаю, как Карен хватает его за рубашку и оттаскивает назад, чтобы он не втиснулся между двумя парнями.

– Врежь мне, Хардин! Ты у нас такой крутой, чего тебе стоит, давай, врежь мне! – продолжает подначивать Лэндон.

– И врежу! Я… – Хардин опускает руку, но тут же вскидывает ее снова.

Щеки Лэндона раскраснелись от гнева, грудь вздымается, но, похоже, он ни капли не боится Хардина. Он выглядит очень злым, но в то же время собранным. А я наоборот. Не знаю, что сделаю, если двое дорогих мне людей сейчас подерутся.

• Предыдущая
• 71/101
• Следующая