Во сне и наяву - Басби Ширли - Страница 11
- Предыдущая
- 11/97
- Следующая
— Когда-нибудь вы зайдете слишком далеко, — прорычал Хайрам, едва сдерживаясь. — У меня только одно желание — оказаться в «Магнолиевой роще» в этот день! Единственное, что мне непонятно, — почему никто еще не преподал вам урока. Вы даже представить себе не можете, как у меня сейчас чешутся руки отхлестать вас по щекам!
Настроение Маргарет внезапно изменилось. Ей надоело дразнить управляющего и кокетничать с ним.
— Убирайтесь! — резко Сказала она. — Плевать я хотела на ваши угрозы… Они вызывают у меня только скуку, как и вы сами.
С трудом овладев собой, Хайрам поклонился и буркнул на прощание:
— Как вам угодно, мадам.
Управляющий быстро направился к двери. Маргарет пристально смотрела ему в след. Потом усмехнулась и пошла к той же двери, за которой несколько минут назад исчез Янси.
Только после того, как холл опустел, Сара заставила себя уйти в свою комнату. Она была в полном замешательстве от всего увиденного и услышанного; мысли путались у нее в голове. Девушка разделась и улеглась на уютную пуховую перину. Она попыталась уснуть, но сон не шел.
Прошло полчаса, а Сара все вертелась с боку на бок. Наконец, решив, что уснуть все равно не удастся, она перестала терзать себя, встала с постели и направилась к высоким застекленным дверям, ведущим на маленький балкончик. Выйдя на балкон, Сара с наслаждением вдохнула теплый ночной воздух, напоенный ароматом магнолий. Напряжение, в котором она пребывала весь вечер, спадало. Через несколько минут Сара окончательно успокоилась и собралась уже возвращаться в комнату, когда внизу послышались голоса.
Сара почти сразу узнала голоса Энн и Маргарет и решила, что сыта по горло ядовитыми репликами хозяйки «Магнолиевой рощи». За прошедшие несколько часов она — помимо своей воли — слишком хорошо узнала красавицу Маргарет. Саре не хотелось подслушивать разговор сестер, и она уже сделала шаг к двери, но неожиданные слова Энн заставили девушку остановиться.
— Том считает, что ребенок, которого ты носишь, от него, — заявила Энн Шеллдрейк. — Это правда?
После столь прямого вопроса на несколько секунд воцарилась тишина.
— О Господи, как ты узнала о нашем романе? — зазвенел в ночной тишине веселый смех Маргарет. — Неужели беднягу замучила совесть, неужели он тебе во всем признался?
— Да, Том рассказал мне несколько недель назад.., о вашем романе. Не буду лгать, что я отнеслась к этой новости с полным безразличием, но Том поклялся, что между вами все кончено, и я решила простить его. Он очень расстроился, когда ты заявила ему, что это его ребенок. Я пообещала ему поговорить с тобой. — В голосе Энн послышались жесткие нотки.
— Ты что, завидуешь? — усмехнулась Маргарет Кантрелл. — Хочешь, чтобы не у меня, а у тебя был ребенок?
— Это его ребенок? — допытывалась Энн Шеллдрейк.
Сара ругала себя за то, что подслушивает разговор сестер, но она не могла уйти, не дослушав до конца. Ей показалось, что если хорошенько присмотреться, то даже можно в темноте разглядеть злорадную улыбку, играющую на губах Маргарет.
— Возможно, и его, но…
— Иногда, — в ярости прошипела Энн, — я молю Господа Бога, чтобы Янси убил тебя! Но еще чаще бывают минуты, когда мне хочется избавить его от лишних хлопот и самой сделать это!
— О, Энн, давай не будем ссориться! Я знаю, что ты дуешься на меня за то, что я увела у тебя Сэма, но сейчас тебе не на что жаловаться — у тебя есть Том. Он моложе Сэма, намного богаче и так же красив. Что же касается нашего романа, то и здесь тебе нечего сердиться. Ведь ты не любишь Тома. Нисколько не сомневаюсь, что ты вышла за него замуж только из-за денег. Так что не пойму — чего ты сейчас злишься на меня?!
— Не поймешь? — прохрипела Энн. — Злюсь потому, что Том мой муж! И если с ним что-то происходит, то это касается и меня. Плевать я хотела на ваш роман! С этим сейчас покончено. Сейчас он видит тебя насквозь и уже не влюблен.
Но твоя беременность касается и нас с Томом. Том опасается, что ребенок действительно от него и что Сэм узнает, кто настоящий отец. — Энн умолкла, и Саре показалось, что она старается взять себя в руки, — Если станет известно, что ты носишь ребенка Тома, то все его планы рухнут. Ты же знаешь, что он хочет баллотироваться на место судьи округа Остин на следующих выборах. Если о вашем романе и его отцовстве станет известно, пойдут сплетни, разразится громкий скандал и ему придется поставить крест на своих планах. Его карьере придет конец. — Энн сделала очередную паузу и продолжала сдавленным голосом:
— Том готов на все, только бы стать судьей. И я тебя предупреждаю: не ставь ему палки в колеса!
— Ох, если бы ты знала, как мне надоел этот разговор!
Пойдем лучше к нашим мужчинам.
Сестры удалились, но ужасная тайна, которую узнала Сара, повергла ее в смятение — женские голоса еще долго звенели у нее в ушах. Она вернулась в комнату с твердым намерением уснуть — уснуть и не думать о подслушанном разговоре. «Сама виновата, не надо было подслушивать», — отчитывала себя расстроенная Сара, забираясь в постель. Она лежала в темноте, глубоко и ровно дышала и пыталась думать о чем-нибудь приятном, а не о злой и развратной жене Сэма. Прошло несколько минут, и перед ее мысленным взором возник смуглый красавец Янси. Девушка улыбнулась — и тут же уснула.
На следующее утро Сара Роулингс проснулась, как всегда, рано. Несколько минут она нежилась в постели, наслаждаясь уютом, потом вспомнила о событиях вчерашнего дня и вздохнула. «Лучше не привыкай к роскоши и уюту, девочка моя, — нахмурившись, подумала Сара. — Сегодня Маргарет наверняка выгонит тебя из Розовой комнаты и переселит куда-нибудь на чердак».
Сара обрадовалась, обнаружив, что кто-то уже успел побывать в ее комнате. На столике у кровати она увидела серебряный поднос, на котором стояли серебряный кофейник с горячим кофе и корзинка, полная булочек с изюмом. Сара решила подождать с завтраком и только после того, как умылась, набросилась на булочки с золотисто-коричневой корочкой и кофе. Она строго-настрого запретила себе думать о том, что произошло накануне. После завтрака Сара в последний раз посмотрелась в зеркало, пригладила юбки розового льняного платья, в котором проделала долгий Путь до «Магнолиевой рощи», на всякий случай дотронулась до аккуратно уложенных в корону кос и только после этого решилась выйти из комнаты.
Хотя уже взошло солнце, в доме царила удивительная тишина. Сара спустилась в холл и остановилась, не зная, куда идти дальше. Она решила, что лучше всего выйти из дома, поскольку Маргарет наверняка рассердится, если увидит ее.
Впрочем, Маргарет, наверное, рассердится в любом случае, подумала девушка.
Сара вышла из дома. Апрельское утро было чудесным. На ослепительно голубом небе, по которому проплывала всего лишь одна белая пушистая тучка, светило ярко-желтое солнце. Девушка прошла через сад и вышла на лужайку. Увидев неподалеку уютную беседку, из которой открывался великолепный вид на живописные окрестности, она направилась к бельведеру.
Сара по-прежнему старалась не думать о том, что произошло накануне; она заставляла себя любоваться роскошной природой и прекрасным утром. К тому же, промелькнула у нее мысль, когда она подходила к решетчатой беседке, не стоит торопить события. Может, все еще как-нибудь образуется.
Кто знает, вдруг ночью Маргарет Кантрелл замучили угрызения совести, и она решила оставить сироту в покое…
Сара вошла в залитую солнечным светом восьмиугольную беседку, посреди которой стоял белый металлический столик.
Вдоль стен тянулась широкая удобная скамья, на которой в беспорядке лежали большие ярко-желтые и синие подушки.
Сара огляделась и, увидев на полу у противоположной стороны стола ворох синего шелка, подумала, что это подушка, упавшая со скамьи.
Решив поднять ее, Сара обошла стол — и замерла, увидев, что на полу лежит вовсе не подушка. У подушек не бывает золотистых волос и мертвенно-бледных лиц.
- Предыдущая
- 11/97
- Следующая
