Приключение ваганта - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/70
• Следующая

Погоня за степными разбойниками явно затянулась. Как и предполагал Андрейко, похитители вскоре присоединились к чамбулу, в котором насчитывалось около двадцати человек. Ему повезло, что татары захватили много пленников, поэтому они не могли быстро передвигаться, так как на всех не хватало лошадей, и уставшие, полуголодные бедолаги еле плелись, хотя людоловы и подгоняли их разными способами – били нагайками, покалывали саблями и просто ругали разными нехорошими словами.

Шел пешком и Ивашко Немирич. На удивление, он не выглядел раскисшим. Похоже, в нем взыграла гордость предков, которые добывали свое шляхетство в боях и походах. Ивашко смотрел по сторонам, как затравленный волчонок. Андрейко хорошо его понимал – он искал малейшую возможность, чтобы сбежать. Но крымчаки были бдительными. Они не спускали глаз со своего ясыра даже ночью, хотя пленники и были связаны.

Несколько раз Андрейко подбирался в ночное время почти вплотную к месту привала степных разбойников. Он знал татарский язык достаточно хорошо, чтобы уяснить из разговоров между крымчаками самое главное: они держат путь в Тану. От этого у Андрейки на душе и вовсе кошки заскребли, и он едва не застонал от отчаяния и бессилия: что он один может сделать с двумя десятками опытных воинов?! Он намеревался освободить Ивашку ночью, ближе к утру, когда сон особо крепок, но хитрые крымчаки взяли пленников в круг.

Поэтому Андрейко не стал искушать судьбу и продолжил следовать за чамбулом, надеясь на авось, хотя новость о том, куда следуют татары, его сильно обескуражила. Если Ивашко попадет в Тану, пани Галшка больше никогда не увидит сына. А ему придется примкнуть к ватаге «уходников» и не возвращаться в Киев, что было невыносимо больно, – там ведь остался дед Кузьма.

Тана находилась неподалеку от города Азак[29]. К началу XIV века Азак стал одним из крупнейших городов Золотой Орды. Венецианские и генуэзские купцы неподалеку от Азака основали торговую крепость, которую в честь древнего торгового города Танаиса назвали Тана. Вскоре Тана стала средоточием мировой торговли. Порт принимал итальянские корабли и восточные караваны. Через Тану проходил Великий шелковый путь из стран Западной Европы в Индию, Китай, Персию. Кроме того, Азак был крупным рынком работорговли и большим ремесленным центром. Однако в 1395 году все было кончено – Азак разгромили войска Тамерлана, а Тану разрушили до основания.

Но Тана вскоре была восстановлена предприимчивыми венецианскими и генуэзскими купцами, которые на месте развалин построили мощный замок с крепкими стенами, башнями, бойницами, рвами и подъемными мостами. По рассказам деда Кузьмы, который немало хаживал по бела свету, Тана имела просторный двор, где находились склады и казармы для генуэзских стражников – копейщиков и стрелков. Въезд во двор тщательно охранялся, а крепкие дубовые ворота крепости были усилены толстыми железными полосами.

Перед воротами Таны находился большой и шумный рынок. Для обмена на товары татары доставляли сюда скот, шерсть, кожу, конские хвосты. В Тану приезжали и купцы из Маджара[30]. Они привозили ковры, шелк, золото, серебряные украшения, драгоценные камни. Из окрестных мест на рынок в Тану доставлялись мед, воск, хлеб, сыр, коровье масло. Здесь же продавали и рабов, большей частью русских, угнанных в неволю. Невольников, которые попадали в Тану, обычно увозили за море, и они никогда не возвращались в родные места.

Основными предметами вывоза из Таны были пшеница и рыба. Огромные прибыли венецианцы и генуэзцы получали от продажи икры; кроме того, они закупали у татар большое количество скота и отправляли его через Польшу и Трансильванию в Италию. Татарская знать была заинтересована в развитии торговли, поэтому покровительствовала генуэзским и венецианским купцам, которые щедро одаривали местных князьков.

В общем, все выходило на то, что рисковое предприятие, затеянное Андрейкой, должно было закончиться неудачей…

Андрейко все никак не мог уснуть. Он страдал. Ему было жалко Ивашку, но еще жальче себя. Как ему жить без деда Кузьмы? Ведь он не может даже весточку подать старику, что с ним ничего плохого не случилось. А что дед Кузьма будет сильно переживать, он совершенно не сомневался. Карпо Юряга скоро привезет в Киев страшную весть, и все будут считать Ивашку Немирича и Андрейку Нечая погибшими. Или захваченными людоловами в плен, что еще горше. Жалкой участи раба, тем более на чужбине, большинство русичей предпочитало смерть…

Неожиданно Андрейко ощутил какие-то изменения в окружающей обстановке. Это было предчувствие чего-то серьезного и важного, но чего именно, он пока не понимал.

Подросток бросил взгляд на коня. Животное бросило щипать молодую зеленую траву, которая в затененной ложбине была особенно густой и сочной, подняло голову и застыло в позе легавого пса. Уж что-что, а нюх у татарского коня был потрясающим. Как и слух. В этом Андрейко уже успел убедиться. Нимало не раздумывая, он схватил лежавший рядом с ним лук и приготовился к стрельбе. Но в ложбину никто не заглянул, и Андрейко поднялся выше.

Луна уже появилась на небе, ночная мгла немного рассеялась, и небо посветлело, приобрело зеленоватый оттенок. Но небесное светило время от времени пряталось за тучами, которые наползали с южной стороны. Широкие тени бродили по бескрайней равнине, как облака по небу, собираясь в причудливые образы. Разбросанные там и сям по степи редкие деревца и кусты, мрачно черневшие на более светлой холстине степи, казались человеческими фигурами, и у Андрейки по спине пробежал невольный озноб. Он понимал, что это обман зрения, но ему казалось, будто деревья двигаются.

«Чепуха! – успокаивал он себя. – Это всего лишь разыгравшееся воображение». Андрейко облегченно вздохнул и уже намеревался спуститься ниже, чтобы снова очутиться в своей «постели», на которую пошло несколько охапок травы, как вдруг кусты зашевелились (это почти при полном безветрии!) и пришли в движение. Как раз в этот момент луна спряталась в глубокий темный карман и степь освещали лишь звезды. Андрейко застыл, боясь не то что шевельнуться, но даже лишний раз вздохнуть. Кусты и впрямь двигались! Но не в его сторону, а по направлению к биваку крымчаков.

Андрейко до предела напряг свое и так острое зрение и наконец понял, что собой представляли «кусты». Ими оказались вооруженные люди, одежда которых была утыкана ветками и пучками ковыля. Они явно окружали стоянку татар, причем делали это настолько искусно и бесшумно, что Андрейко восхитился. Но кто эти люди? Вдруг Ивашко попадет из огня да в полымя? Понимая, что он бессилен хоть как-то изменить ситуацию в свою пользу, подросток крепко стиснул зубы и приготовился ждать дальнейшего развития событий.

Первым делом неизвестные сняли ночную стражу. Степные разбойники удалились на достаточно приличное расстояние от мест, где могли находиться враги татар, поэтому их бдительность оставляла желать лучшего. Теперь они не боялись даже того, что кто-то из пленников может ночью сбежать. Куда денется человек в бескрайней степи, когда у него нет ни коня, ни оружия? Найти беглеца для опытных крымчаков-следопытов не составит большого труда.

Поэтому стража в количестве двух человек была занята вычесыванием вшей из своих лохматых голов и почти не слушала степь. Именно не слушала, потому как ночью мало что увидишь, а вот услышать можно почти все. Для этого татары прижимали ухо к земле и надолго застывали в такой позе. Опытный «слухач» мог расслышать даже осторожный заячий скок, не говоря уже о человеческих шагах или далеком топоте конских копыт.

Стражи, находившиеся на некотором отдалении от бивака (чтобы их не высветило пламя костра), умерли, даже не поняв, что случилось. Темные фигуры будто выросли из-под земли позади каждого из них, и острая сталь мигом отправила крымчаков туда, где всегда вечное лето, где на тучных пастбищах пасутся стада молодых кобылиц и где текут молочные реки. А затем не менее двух десятков вооруженных людей набросились на спящих татар, и началась жуткая резня.

• Предыдущая
• 26/70
• Следующая