Непристойная Блистательная Ложь (ЛП) - Райан Кендалл - Страница 14
- Предыдущая
- 14/31
- Следующая
Выставляя сэндвичи на островок, и забирая свои тарелки, мы возвращаемся обратно в берлогу.
— Мне любопытно, почему ты здесь… — Я делаю паузу, наблюдая за ее реакцией. Явно из-за денег, но у меня в голове не укладывается, как такая девушка как Софи, могла оказаться в настолько отчаянном положение, чтобы продать себя. Она — чистое золото, нормальная девочка по всем внешним признакам, и я сильно сомневаюсь, что у нее есть игровая зависимость или денежные долги. Откусывая сэндвич, я дожидаюсь ответа. Честно говоря, я чувствую смешанные чувства по поводу получения более подробной информации о ней, о личном, но я чертовски любопытен, чтобы не спросить.
Вначале, мне кажется, что она колеблется, медленно пережевывая и останавливаясь, чтобы оттянуть время.
— Моя сестра больна, — говорит она тихо, так тихо, что я едва ее слышу. — Уход за ней обходится слишком дорого, — продолжает она. Это не то, чего я ждал и ее честность поражает меня.
— Деньги… помогут? — спрашиваю я.
— Очень, — шепчет она. Могу сказать, что она испытывает противоречивые эмоции по поводу всего этого. С одной стороны — облегчение, ведь она заботиться о своей сестре, но также, я ощущаю тянущее чувство вины, поскольку ей пришлось покинуть дом не в самый легкий период времени.
Я не намерен обнажать свою душу, как она. Я не могу. И сомневаюсь, что она будет слоняться поблизости, если узнает настоящую причину, своего пребывания здесь. А я, просто не готов позволить ей уйти, особенно сейчас, до того, как исполню обещанное сделать с ее сладким, соблазнительным телом.
Ее ответ заставляет меня чувствовать себя чуточку менее эгоистичным. Возможно, я и потратил миллион долларов, чтобы привести ее сюда для своих собственных эгоцентричных потребностей, но зная о том, что заплаченная сумма идет на достойное дело, мне становится легче.
— То есть, ты продала единственное имеющее значение, чтобы спасти ее? — Это скорее утверждение, а не вопрос, но Софи кивает.
Она — интересная девочка, совсем не такая как я думал, когда наблюдал за ней, стоящей на сцене и прикрывающей себя, бросая нам вызов. Она милая и робкая, и что-то внутри меня подсказывает, что я должен быть с ней осторожен. Я вспоминаю, как она спала прошлой ночью, позволяя мне обнимать ее, и держала меня за палец, как новорожденный цепляется за свою мать, пока к ней наконец не пришел сон. Ее самоотверженное решение жить со мной, фактически незнакомцем, обрушивается на меня с полной силой. Она бесстрашна. Женщина, которую стоит узнать.
Мы едим в тяжелой тишине и каждый из нас обдумывает новое открытие в природе наших отношений.
— Как ты потерял девственность? — спрашивает она.
Я проглатываю последний кусочек сэндвича и делаю глоток воды. Дерьмо. Она серьезно спрашивает у меня это? Хотя, пожалуй, лучше отвечать на вопросы о своем прошлом, чем объяснять почему я купил ее.
— Мне было семнадцать. На каникулах, в Италии, где я отдыхал со своей семьей перед четвертым годом обучения в средней школе. Я встретил местную девчонку и… — я приподнимаю бровь. Софи усмехается. Что еще тут можно сказать? Улыбка все еще возникает на моих губах, когда я думаю о Лучане. Она была на четыре года старше и не боялась своей сексуальности. И секс был феноменальным. Но, если говорить начистоту, любой секс для семнадцатилетнего парня был бы феноменальным.
— Как сегодня обстояли дела с Мартой? Я надеюсь, теперь у тебя есть все, в чем ты нуждаешься?
Она кивает:
— Да, спасибо тебе. Марта… милая.
Слова срываются нерешительно с ее губ и я начинаю подозревать, что есть еще что-то, что она хочет сказать.
— Она такая, — подтверждаю я. А еще она может быть твердой, как камни, когда от нее это требуется, именно поэтому я доверяю ей свои личные дела. — Она здесь завсегдатай. Она отвечает за мой домашний штат и делает любую личную работу, когда нужна мне.
Ее глаза поднимаются к моим:
— Ты спишь с ней?
— Я не думаю, что это твое дело, Софи. — Мой голос удерживается на краю предупреждения. Если я стараюсь быть любезным и приятным, это не значит, что я собираюсь обсуждать с ней свою личную жизнь. И она должна уже привыкнуть к этому. Она здесь для одной цели, и возможно, сейчас подходящий случай, чтобы напомнить об этом.
Ее взгляд отрывается от моего и она неловко мнется на своем месте.
— Ты помнишь, что я сказал тебе сегодня, перед тем как уехал?
Она кивает:
— О моем… моем рте.
Я поднимаю руку и смахиваю беспризорную крошку с ее щеки, позволяя своему большому пальцу пройтись по ее нижней губе. При моем прикосновении она вздыхает. А я, удерживая ее взгляд своим, еще раз обвожу пухлую нижнюю губу своим пальцем.
— Я хочу, чтобы единственное о чем ты беспокоилась, когда речь заходит о моем члене — это то, как глубоко ты сможешь его взять. — Двойной смысл омывает ее грудь жаром.
Мы оба знаем, что как девственнице, вначале, чтобы привыкнуть к моему размеру ей придется туго. Мысль, которая до этого меня мучила, теперь будоражит до чертиков. Представление о том, что я буду первым, кто возьмет ее, будит во мне инстинкты пещерного человека. Гребанный звёздный час.
— Иди наверх и подготовься для меня. — Вставая с дивана я протягиваю ей руку. И она принимает ее, поднимаясь на ноги. Проклятье, крошечные джинсовые шорты, которые на ней надеты, делают ее чертовы ноги еще длиннее. Невозможно не представить, как они будут выглядеть, обвивая меня, пока я буду в нее входить.
Я наблюдаю за тем, как она бесшумно уходит, покачивая своей округлой задницей. Святой ад.
Возвращая наши тарелки на кухню, я отправляюсь наверх к ней.
Софи стоит в центре комнаты, выглядя совершенно потерянной, в ожидании от меня дальнейших инструкций. И то, как она смотрит, делает меня полутвердым. Господи.
Входя в комнату я становлюсь к ней лицом, на расстоянии нескольких фунтов:
— Сними верх.
Она стягивает с себя майку и роняет ее возле своих ног. Опережая мой приказ, тянется руками назад и расстегивает застежку лифчика, который тоже скидывает. Хорошая девочка.
Ее грудь прекрасна. Полный, дерзкий третий размер. Я знаю, что они будут чувствоваться горячо и весомо в моих ладонях, и мои пальцы просто жаждут коснуться ее мягких изгибов. Но также я знаю, что пока не стоит ее трогать, ведь она может испугаться и отстраниться от моих прикосновений, поэтому я раздумываю. Когда, я наконец, прикоснусь к ней, она будет выгибаться мне навстречу, со стоном произнося мое имя.
Я скидываю свою рубашку и расстегиваю пуговицу на джинсах, предоставляя своему члену больше пространства.
— Иди сюда.— Произнося это, я дотягиваюсь до ее руки и она выходит вперед, скользя своей ладонью в мою. Подталкивая ее ближе и прижимая к своей груди одной рукой, я обхватываю ее за шею сзади и поднимаю лицо к своему.
Я впиваюсь в ее рот своим, и ее мягкие губы не сопротивляются. Обрисовывая линию ее рта, я жду пока она не раскроет свои губы и не впустит меня. Когда она делает это, я врываюсь внутрь, углубляя поцелуй. Ее тело слабеет в моих руках, и мне нравится чувствовать ее мягкую грудь напротив своей. Кожа к коже — изумительно.
Мой язык поглаживает ее, и Софи встречает мой толчок собственным толчком. Сила поцелуя посылает волну жажды к моему паху. Я не в силах препятствовать своим бедрам вжиматься в нее, в то время как мой член трется напротив ее теплого живота. Не разрывая контакт, я опускаю руку ниже, поправляя себя, затем нахожу руку Софи и подношу ее к выпуклости на моих джинсах. Без дальнейших уговоров, ее рука начинает поглаживать мою длину, заключенную в джинсы, и когда она сжимает его из моего горла вырывается низкий рокот.
— Покажи мне еще раз, на что способен твой рот, — рычу я, разрывая поцелуй.
Она становится коленями на ковер, подмигивая мне. Бл*дь, она невероятна. Желание опуститься вниз и ласкать ее груди, пока соски под пальцами не затвердеют, практически невыносимо. Но вместо этого я расстегиваю штаны и спускаю джинсы вместе с боксерами вниз по ногам, беря свой член в правую руку и предлагая его Софи.
- Предыдущая
- 14/31
- Следующая
