Академия для строптивой - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 35

• Предыдущая
• 35/60
• Следующая

Проснулась я, когда холодное, но яркое весеннее солнышко светило прямо в окно. Ветки бились о стекло, на улице снова было ветрено. И так продолжится еще три месяца до начала лета, когда на империю обрушится удушливый зной. Я ждала тепла, так как весной сама себе напоминала сонную муху. Мне, чтобы хорошо себя чувствовать, нужно было много спать и мало думать. В последние дни это не получалось.

Вставать не хотелось. Я чувствовала себя немного разбитой, но все же лучше, чем с утра. Мышцы болели, ноги не гнулись, зато хотя бы голова соображала, и глаза больше не слипались.

Для того чтобы привести себя в порядок, потребовалось не так уж много времени. Спутанные волосы я расчесала и заплела в косу, так как в распущенном виде они торчали в разные стороны, словно пружины, — мои упругие кудри совершенно не поддавались укладке. Еще раз сходила в душ и смыла с себя остатки кладбищенской пыли, переоделась в ученическое платье и вышла в коридор. Пожалуй, стоило немного поучиться да заодно разузнать, что интересного случилось вчера в мое отсутствие. Наверное, шушель не дремал, а значит, меня ждет много очень занимательных историй.

Когда я пришла в учебный корпус, как раз к обеду, то поняла, что уже с самого утра меня ненавидит вся академия. Слухи о ночных приключениях на кладбище неизвестно каким образом дошли до других студентов, и не избежать бы мне сплетен в связи с компанией, в которой я поднимала мертвяков, если бы умы учащихся не были заняты другой, более серьезной проблемой, а именно — новым-старым преподавателем теории некромантии.

К счастью, наша лекция у него стояла третьей, да и я была морально готова, но вот что творилось в аудитории с самого утра! Говорят, сначала профессора пытались упокоить самые отчаянные студенты-боевики, напутали заклинание, эффекта нужного не достигли, зато до обеда по кабинетам бегали засушенные мышиные трупики, летала, подвывая, туша общипанной безголовой курицы, сбежавшей из столовки, а все дохлые мухи с подоконников задорно жужжали. Когда в аудиторию ворвалась, размахивая огромным тесаком, кухарка, никто в общем-то не удивился. Она пронеслась по кабинету, отгоняя шустрых студентов и пытаясь выловить постоянно ускользающую куриную тушку.

Кухарка была женщиной крупной, со стальными нервами и привыкшая к самым разным студенческим выходкам, но новый преподаватель поразил и ее в самое сердце. Говорят, вопль был слышен даже на первом этаже.

Профессор-лич взирал на все это с непоколебимым спокойствием и только оставил инициаторов безобразия после пар убирать плоды своего колдовского искусства. А юные маги тем и опасны, что им проще создать заклинание, нежели его нейтрализовать. Зачинщики безобразия печалились и готовились ночевать в аудитории под пристальным надзором нового преподавателя, которому спать было не нужно.

Девушкам пришлось хуже. В силу тонкой духовной организации и впечатлительности они верещали. Две упали в обморок, парни возмущались, пытаясь избавиться от мушиных трупов и засушенных мышей, а профессор-лич с интересом наблюдал за творящимся беспорядком, похоже, испытывая от него удовольствие. В академии творился локальный Армагеддон, и учебный процесс на время был остановлен. Когда в кабинет ворвался встревоженный ректор (свидетели рассказывали, что никогда не видели, чтобы Арион фон Расс перед кем-то робел), он попытался немного устыдить профессора. Дескать, стоило бы подготовить студентов, и вчера об этом была договоренность. Дети испугались и перенервничали. На это лич ответил:

— Ваши студенты, Арион, — обыкновенные тряпки. Их нужно не только учить, но и воспитывать. Закалять их волю. Тогда из них вырастут достойные маги, не то что… — Профессор кинул выразительный взгляд на ректора, но, соблюдая преподавательскую этику, все же промолчал. Впрочем, слов и не требовалось.

Судя по жарким речам, новый профессор как раз и вознамерился заниматься в академии взращиванием настоящих магов, что ленивых и разбалованных студентов совершенно не радовало. О появлении преподавателя, который может безнаказанно хамить ректору, скоро узнали все, как и о героине дня, которая невольно стала причиной его появления.

Поэтому до аудитории я добиралась перебежками, стараясь нигде не задерживаться. Боялась, что кто-нибудь меня побьет, и ловила возмущенные взгляды. К виду профессора я была готова и поэтому не орала, не шугалась и даже смогла улыбнуться восседавшему за преподавательским столом умертвию, несмотря на хищно блеснувшие алым провалы глаз. Белые патлы волос, череп, обтянутый желтоватой кожей, и новенькая преподавательская мантия — все это выглядело ужасно и нереально. Я прекрасно понимала Риз, которая была близка к обмороку и шептала мне на ухо: «Кассандра, я тебя ненавижу». Но саму меня больше волновало знакомство с личем, которое у меня не задалось с самого начала (ну не знала я, что не стоит его лупить лопатой). Знаниями я не обладала, а значит, в сессию мне грозили серьезные проблемы со сдачей.

Вот только я могла засветить лопатой тому, у кого предстоит сдавать зачет, а такого точно не разжалобишь. Зато пара прошла в гробовом молчании, даже Леон не пытался отпускать свои обычные шуточки, и девчонки на задней парте строчили конспект, я тоже делала вид, будто всецело поглощена работой. Примерно к середине пары стало предельно ясно, что проблемы со сдачей будут абсолютно у всех. По мнению лича, ни один из присутствующих в аудитории не обладал даже зачатками знаний.

Все же интересно, как профессору и после смерти удалось сохранить свои способности и ясность ума? Ведь мозга-то как такового нет. Может, это из-за магии?

После окончания пары я планировала сбежать как можно быстрее вместе с остальными. Правда, бросаться вперед в образовавшуюся в дверях пробку не стала. Ну не до такой степени мне было страшно, чтобы устраивать давку в проходе. А когда неторопливо сложила конспекты в сумку, услышала старческий скрипучий голос:

— Кассандра, задержитесь на пару слов.

Вот тут мне стало очень не по себе. Я сглотнула, но послушно кивнула и, игнорируя дрожащие колени, подошла к сидящему за преподавательским столом мертвецу. Было не страшно. Жутко. Правда, виду я не подала, настроившись на то, что сейчас буду получать нагоняй, но ошиблась. А это со мной случалось крайне редко. Когда живешь с папой, очень быстро учишься предугадывать события.

— Мне понравились ваши решительность и азарт, — без предисловий начал лич, попытавшись немного сменить позу. Скрип суставов, между которыми уже не было хрящевых связок, заставил внутренне содрогнуться. — Вряд ли из вас получится хороший специалист по проклятиям. Не хватит усидчивости и вдумчивости. Но потенциал у вас большой. Можно бы пойти в боевые маги… — Профессор замолчал. — Но там не приветствуют своеволие и отсутствие почтительности, а вы, судя по всему, девушка своенравная и дерзкая. Из вас получится отличная некромантка, если захотите.

Я была ошарашена и даже не нашла, что ответить, поэтому пообещала подумать и ретировалась. Предложение было неожиданным, но заманчивым. Очень хотелось посмотреть на реакцию папы. Что-то мне подсказывало: лич ее тоже предвкушал.

С девчонками собраться и поговорить мне удалось только совсем вечером, и то бегом, потому что в десять мы договорились встретиться с Демионом в библиотеке и обсудить папино задание. До этого я изображала из себя прилежную ученицу рядом с личем и пыталась не дрожать от отвращения. Мы с Демионом отрабатывали грехи на медитации, которая показалась невероятно скучной. Язвительный, давно умерший преподаватель не делал занятие приятнее или веселее.

Еще неделю назад я бы ни за что не приняла предложение, которое мне сделал профессор-умертвие. Оно показалось бы ужасным. А сегодня я размышляла и прикидывала. Бегать с лопатой по кладбищу было определенно веселее, чем лепить голову воскового голема. Стоило серьезно подумать над тем, чем я хочу заниматься в свой жизни.

• Предыдущая
• 35/60
• Следующая