Академия для строптивой - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/60
• Следующая

— Вот же шушель! — выругалась я и мрачно выдала: — Ну и? — В глаза магу, который оказался слишком близко ко мне, я старалась не смотреть.

— Что «и»? — огрызнулся Демион, прижавшись еще ближе. — Мы что-нибудь придумаем.

— Да правда, что ли? Нас тут найдут лет через десять, а то и больше!

На секунду помещение погрузилось в давящую на уши тишину, которую нарушали лишь мерно гудящие прутья клетки. Свет давали тоже они, от этого лицо Демиона, стоящего напротив, казалось мертвенно-бледным, пугающим.

Я шумно выдохнула и завозилась, стараясь устроиться поудобнее. Ноги затекли сразу, как только осознала, что стоять придется долго, камни были холодные, и я начала замерзать. И вообще мне было неудобно и хотелось как можно быстрее вырваться из ловушки. К тому же Демион находился слишком близко, и это не нравилось Труселям. Они медленно сжимались, превращаясь в броню.

— Осторожнее! — прошипел Демион и, как назло, прижался теснее, и еще руками за плечи обхватил, гад. — Если ты еще не заметила, — сказал он, — у нас мало места для маневра, а прутья клетки жгутся, не прислонишься. Поэтому прошу тебя, не толкайся!

— А кто во всем виноват? — возмутилась я и уставилась в злые темные глаза. Их синева в сумраке стала чернильной.

— Я виноват! — не стал отрицать Демион. — Тебе от этого легче?

— Нет. — Я мотнула головой и попыталась успокоиться.

Это было непросто. Мы стояли в темном холодном погребе на краю сада. Никто не знал, где мы, и кинутся нас искать вряд ли раньше, чем наступит утро. Нерадостные перспективы.

Папа, конечно, перевернет всю академию вверх дном, чтобы меня найти, но все равно на это понадобится время. А я, может быть, уже умру тут от голода, жажды, усталости и холода. Так себе картинка будущего вырисовывается.

От подобных мыслей начало потряхивать, и я всхлипнула.

— Касс, ты чего? — изумился Демион. — Перестань.

— Ка-а-ак? А если мы тут останемся навечно? — не сдавалась я.

— Не останемся. В самом крайнем случае, если даже нас не найдут, клетка продержится дня два, не больше…

— Два дня? — на меня напала истерика. — Я не выдержу здесь два дня-а-а! Спасите-э-э меня немедленно!

— Касс?! — Демион отшатнулся и едва не впечатался спиной в прутья клетки. — Не кричи так! Никто не услышит, а голос сорвешь. Да и меня оглушишь!

Успокоиться было сложно, и постоять тихо я смогла лишь минут пять, не дольше. Время тянулось удручающее медленно, паника нарастала, и в итоге я снова начала орать: «Ну выпустите нас кто-нибудь отсюда!»

Вообще, я никогда не страдала боязнью замкнутых пространств или просто никогда не оказывалась заперта где-то по-настоящему. Все комнаты, где меня запирали в качестве наказания, воспринимались временной мерой, а тут я боялась остаться навсегда и разумно мыслить была просто не в состоянии.

Демион не стал слушать мои вопли, не дал пораниться о прутья клетки, просто сжал в объятиях и совершенно неожиданно поцеловал. Труселя возмущенно сжались, заставив меня вздохнуть глубже, попытались щипаться, но больше ничего сделать не смогли.

Губы его были теплыми, несмотря на сырой холод помещения, я захлебнулась очередным криком и обмякла в его руках. Я слишком долго этого ждала. Наш первый, фальшивый поцелуй на подоконнике пансиона благородных девиц оставил неизгладимое впечатление, но сейчас было еще лучше и слаще. Напор и агрессия сменились нежностью. Этим поцелуем Демион словно успокаивал меня и обещал, что все будет хорошо, и я верила. Закрывала глаза и знала — нас найдут, и мне не грозит опасность, если рядом он.

Когда маг чуть отстранился, я уже была совершенно спокойна и не хотела кричать. Только открыла глаза, намереваясь задать вопрос, но Демион приложил палец к моим губам и тихо произнес:

— Тсс.

Я не стала возражать. Слова сейчас и правда были не нужны, они не могли сделать лучше, а вот все испортить — запросто.

Помощь пришла, вопреки моим опасениям, довольно быстро. Часа через два. Правда, за это время меня снова начало трясти, а Демион, как назло, больше не целовал и даже почти не разговаривал. Да и вообще вел себя странно. Я хотела поинтересоваться и уже открыла рот, но именно в этот момент маг побледнел и исчез. Я только чувствовала теплые руки на плечах, дыхание на волосах и готова была поклясться, что Демион сделал это специально, лишь бы не отвечать на мои вопросы.

— Появись! — зло потребовала я и тихонько ткнула кулаком в то место, где предположительно должна была быть его грудь.

— Не могу, — последовал незамедлительный ответ. — Не получается.

— Врешь ты все! Знаю же, что профессор научил тебе основным принципам контроля. Ты сейчас практически не исчезаешь и умеешь появляться обратно. Между прочим, на медитациях я бываю вместе с тобой!

— И прекрасно знаешь, что иногда у меня не получается. Сейчас именно такой случай.

Демион врал без зазрения совести, и я на него обиделась. Подозревала, что он опять струсил и о поцелуе жалеет. Правда, я и сама не знала, как к этому относиться, и чувствовала себя до невозможности неловко. Но поведение мага бесило.

Разругаться нам не позволила только скрипнувшая дверь погреба.

— А, вот вы где! — счастливо заявила Лира, и Демион оперативно появился, подтвердив тем самым, что секунду назад мне врал. — Вижу, шушеля тоже не поймали!

— Не понимаю, откуда в тебе столько энтузиазма? — буркнул Демион. — Нам нужно, чтобы кто-то снял сетку.

— Нас еще не учили… — печально отозвалась валькирия и позвала: — Леон!

— Нет уж! — Демион даже дернулся. — Только этого бедового не хватает! Ему вообще нельзя ничего серьезного доверять!

— Ну извините! — оскорбился рыжий, который заглянул в погреб. — Не хотите — стойте дальше. Когда-нибудь клетка развеется.

— Лучше позовите кого-нибудь серьезного, а? — несчастным голосом попросила я. — Например, папу.

— Не надо папу! — раздался хор нестройных голосов, который возглавлял Демион. — Касс, ты сошла с ума? Нам не нужен сейчас папа, поверь! — постарался образумить меня охранничек.

— Ты не хочешь, чтобы сеть снимал Леон, — возразила я. — Мне тоже этого не хочется! Не доверяю я магам-недоучкам! Нужно кого-то позвать. Предлагаю папу. Он, по крайней мере, просто наорет, потом поржет, потом освободит. И все! Десять минут позора — и мы на свободе. Считаю, так мы отделаемся малой кровью.

— Тебе не кажется, что это очень длинная и унизительная цепочка.

— Всерьез думаешь, что будет лучше, если нас освободит кто-то другой, а потом, приврав и приукрасив, расскажет все папе? — хмыкнула я и снисходительно посмотрела в упрямые глаза. — А до него обязательно все дойдет. Надоест потом оправдываться! Поверь, я его знаю лучше!

— Значит, нужно обратиться к тому, кто не будет ничего говорить! — Демион нахмурился и упрямо выдвинул вперед подбородок. Сдаваться он, видимо, не любил. Но и я была упряма.

— Ага, ночью тьма желающих! Прямо в очередь выстроились. Хотя да, поржать сюда могут многие сбежаться. Мне-то что! Я — глупая студентка, а вот тебе потом насмешек не избежать!

— Переживу как-нибудь!

— С удовольствием посмотрю, как ты будешь объяснять, почему мы в магической клетке. И вообще, папа про шушеля запретил говорить!

— Ну тебе-то это не помешало собрать целый отряд! — ощерился Демион, видимо, мой последний аргумент попал в цель. — Подумаешь, еще кому-нибудь будет известно. Можно позвать случайно оживленного тобой профессора — он лич, не спит и единственный, кто не боится твоего папу. Если повезет, он поможет и не разболтает.

— А это мысль… — согласилась я и хотела уже сказать об этом девчонкам, но пока мы с Демионом препирались, наш спасательный отряд сбежал.

Нет, я не боялась, что они нас бросят, но вот кого приведут на помощь, оставалось загадкой. Хотелось верить, что лича они боятся меньше, чем ректора. Если, конечно, дослушали до разговора о нем.

• Предыдущая
• 41/60
• Следующая