Пособие для начинающего мага - Шумская Елизавета - Страница 45
- Предыдущая
- 45/78
- Следующая
Друзья на безопасном расстоянии жадно наблюдали за сценкой. Эльф одним плавным движением скользнул на стул, подпер ладонью личико и щелкнул пальцами.
– Вина, прошу вас, – почти шепнул он подавальщице и скосил глаза на оторопевшего от такой атаки дознавателя.
Ива сглотнула.
– Кажется, я знаю, почему влюбилась в Т’ьелха, – пошутила она.
Лучшая четверка факультета Земли заняла освободившийся столик, заказала пива и принялась дожидаться, пока их пятый закончит свою шпионскую деятельность.
Часа через три Калли отчаянно просигнализировал друзьям. Давно пора, а то было такое впечатление, что дознаватель скоро уже влезет ему на колени. Дэй выскользнула через черный ход. На улице вывернула плащ – он превратился в отчаянно красный, распахнула его на впечатляющем декольте и с пинка открыла дверь. Разумеется, взгляды всех присутствующих немедленно обернулись к ней. Нечасто в заведении такого уровня появляется черноволосая красотка с бледным лицом, кроваво-красными губами в вороного цвета платье и алой накидке. До этого момента сие богатство успешно скрывалось под темной стороной плаща.
Гаргулья, презрительно поджав губы, обвела замерший зал холодным взглядом и остановилась на эльфе.
– Ах вот ты где! – на всю комнату провозгласила она и продефилировала, покачивая бедрами, к столику. – Эк’каллизиэнел! Я тебя уже заждалась. Так и знала, что ты опять ошиваешься в какой-нибудь грязной забегаловке!
– Но, милая… – изображая раскаяние, пропел эльф.
– Никаких «но»! Нас ждут! – Дэй схватила светлого за ухо и потянула вверх.
– А-а! По-о-осторожнее! Это же мое ухо!
– Да, я знаю, – промурлыкала гаргулья. – Обожаю твои ушки!
И потащила его на выход. Калли только и успел беспомощно пробормотать какие-то извинения и обещания как-нибудь еще раз зайти.
На улице эту сладкую парочку скоро догнали Ива с Грымом и Златко. Только глянули друг на друга, и всех скрутил приступ истерического смеха.
– А я ему: «Можно присесть?»! А он мне: «Садитесь, пожалуйста!»… – ржал, не мог успокоиться эльф.
– А я его за ухо! А он!..– Гаргулье тоже досталось.
Ребята долго еще плакали от смеха, вспоминая особенно удавшиеся моменты.
– Ну ладно, – постучал себя по груди, выбивая остатки смеха, Златко, – что тебе, юный прелюбодей, удалось узнать?
Калли снова скрутило от смеха, но постепенно все успокоились.
– И все же что по делу?
Они расселись в гостиной в домике девушек. Грым уже что-то грыз. Дэй старательно подтягивала декольте повыше. Златко валялся в кресле с ногами на спинке оного. Ива смешивала два вида чая. Калли уселся на стол и закинул ногу на ногу.
– В принципе ничего нового. Все так, как говорят. Особенность в том, что преступник не оставляет никаких следов – ни на земле, ни в воздухе, ни в магическом слое. Лучшие специалисты проверяли. Собака след не взяла…
– Велика наука, – хмыкнула Дэй, – натереться чем-то отбивающим у собак нюх. И вообще – некоторые виды нежити не пахнут. Помните, нам рассказывали. Вампиры, например.
– Или гаргульи, – подкольнул Грым.
– Гаргульи не нежить.
– Ладно вам! Что дальше? – Златко надоели все эти извечные препирательства.
– Дознаватели думали, что, может, с воздуха подлетел, но штатные маги проверили, говорят, что нет. Там какой-то тоже след остается, я не понял. Ну и приглашенные маги тоже ничего не смогли выяснить. Говорят, что магическим путем его не выследить.
– Но ведь такое часто бывает, – задумчиво произнесла Ива. – Ведь если бы так легко все было, то каждого убийцу маги бы ловили.
– Ив, этого не делают, потому что услуги магов слишком дороги, – пожала плечами гаргулья.
– Не только поэтому, – покачал головой Златко. – В магическом фоне не всегда остается след убийцы. Более того – достаточно редко. Мне когда-то объясняли, но я понял, что там есть какая-то зависимость от того, был или не был потревожен этот фон.
– Как интересно, – наконец-то определилась с соотношением сортов Ива и высыпала заварку в чайник. – А еще что-нибудь?
– Еще никто не знает, чем сделаны надрезы. Для металла – любого, даже адамантина, – слишком тонкие, но при этом глубокие и сильные. Не зубы – порезы ровные. А если это какая-то другая часть тела – ну типа жала мантихоры или чего-то подобного, – то опять же никто не знает, что это за зверь такой.
– Все интереснее и интереснее, – пробурчал Златко.
– И вот еще – жертвы не сопротивлялись.
– Один удар по горлу… – Грым вытащил все пять кружек из шкафа. – Это быстро. Могли не успеть хоть как-то среагировать.
– Дэй, а удар по горлу спереди был нанесен? – Синекрылый повернул голову к гаргулье, вверх ногами висевшей под потолком – уже в истинном обличье. Та помолчала, почесала крылом затылок.
– Думаю, да. Иначе она упала бы лицом в грязь и ее пришлось бы переворачивать. А одежда, кроме крови, ни в чем не была испачкана, а остров Каменных Грифонов совсем не блещет чистотой.
– Дознаватель говорит, что их люди установили, будто удары в обоих случаях были нанесены спереди, – явно процитировал Калли.
– Вот выскакивает перед тобой нечто, – задумчиво начал Грым. – Ив, твои действия?
– Э-э, отскакиваю назад.
Тролль резко развернулся и выбросил руку в сторону знахарки, в последний момент остановив ее в пальце от ее шеи. Травница отшатнулась, но будь в руке Грыма нож, он располосовал бы ей горло как пить дать.
– Да-а… похоже на правду, – согласился Златко. – Не думаю, что у девчонок реакция хоть в чем-то лучше, чем у Ивы.
Травница еще в шоке принялась тереть шею:
– Боги, напугал до смерти!
– Значит, существо с быстрой реакцией, – не обратил внимания на ее причитания Синекрылый.
– Или девки просто шли задумавшись, а он в тени стоял, – предположила Дэй.
– Ив, ты часто ходишь ночью задумавшись, да еще мимо теней, где может кто-то прятаться.
Знахарка только передернула плечами.
– А что они вообще ночью на улице делали? – переключилась на другую тему гаргулья.
Все посмотрели на Калли.
– Никто не знает, – отрапортовал он. – Родственники говорят, что не должны были.
– Хм, тайный воздыхатель? – предложил Златко самую напрашивающуюся версию.
– А точно не просто загуляли? Или с родителями поссорились, а те теперь молчат? Или что-то запрещенное покупали? – Грым шумно отпил свежезаваренного чая. – Ива, ты талант, – похвалил он тут же. Всегда полезно подольститься к тому, кто чаще всего еду готовит.
– Владигор запретил мне выходить ночью одной в город, – невесть к чему вспомнила травница.
– О! Золотые слова! – поддержал Златко. Калли и Грым согласно кивнули головами. Дэй только хмыкнула: ей никто ничего не мог запретить.
Ночь… Щапа только что уснул, утомленный боями со знахаркой, которая на этот раз впихнула в бедное животное все, что посчитала нужным для его выздоровления. Идей у будущей волшебницы было всегда много.
Ива умиленно погладила звереныша между ушками. Тот только засопел громче. «Забыла спросить у Златко про шушей»…
Было совсем уже поздно. Пока они с друзьями обсудили все новости, доделали домашние задания, пока с Владигором переговорила, Щапа опять же…
Однако спать Иве не хотелось. Она взобралась на подоконник и привычно свесила одну ногу на улицу, а вторую согнула в колене.
«Какая ночь… Бледная луна – круглая, с отчетливо видными пятнами – царит в темном, чуть тусклом небе. Рвутся на ветру куда-то вдаль деревья. Листья уже стали опадать. Куда они так мчатся? Что ждет их там? Скоро уже Осенние праздники, – улыбнулась знахарка. – И Карнавал Кленовых Листьев – главный осенний день… Нет, вечер… и ночь. Надо костюмом озаботиться, – с удовольствием подумала девушка. – О! Даже идея есть. Надо бы Владигора припрячь…».
Все вокруг такое темное. Это неправда, что черный – это единый цвет, нет, он – бесконечная гамма оттенков. И, глядя во тьму осенней ночью, учишься их различать. Ива прикрыла усталые глаза. Где-то в соседних домиках играла музыка. Кто-то явно еще веселится. Знахарка попыталась прислушаться, что это за мелодия. Но та постоянно ускользала. А может, и просто не давалась пальцам полупьяного барда. А вот ветер пел мастерски. Травница слушала и слушала его. И казалось, он хочет о чем-то ей рассказать. Ей представились скалы, и море, и прибой, и полет, и темные ночные улицы, и звуки одиноких шагов… Шелест материи и тихий вскрик на грани сознания. А ветер все пел и пел. Его голос менялся, повышаясь и вновь опускаясь, взмывал в поднебесье и вдруг снова начинал играть кленовыми листьями у земли. Он кружил в танце и выплетал колыбельную. Звал и манил. И хотелось все бросить и шагнуть ему навстречу. Отдать свою душу и навсегда превратиться в один из ароматов, что ветер разносит по миру. Вот сейчас пахло осенью. Этот запах невозможно описать, но его ни с чем не спутаешь. Просто однажды приходит тоска, и мы понимаем, что в гости пожаловала красавица осень. Все вокруг вспыхивает красками – от золота до багрянца – потом начинаются дожди. И наступает холод.
- Предыдущая
- 45/78
- Следующая
