Сказ о ведьме Буяне - Шумская Елизавета - Страница 49

• Предыдущая
• 49/77
• Следующая

Усилий каких-то со стороны Ивора будто не было вовсе. Однако и не было сомнений, что это его сила, его суть, его присутствие позволили и пробудиться оберегу, и отозваться земле. И энергия была подарена. И была усвоена. В самом наилучшем виде. Сам же волхв будто и пальчиком не пошевелил. Буяна же пыталась справиться с потрясением. Она слышала о таком, но это было более привилегией нечисти, людям такое редко было дано. Однако вот же – стоит перед ней светловолосый мужчина с легкомысленным хвостом на макушке, даже не улыбается. Спокойный и собранный. Будто бы и не делает ничего, а результат налицо. А ведьме видно, что своей энергии волхв не потратил ни капли. Равно как и чужой не взял.

– Буян, ты рот-то закрой, – фыркнула ведьме на ухо княжна. – Да объясни толком, что произошло.

– А ты не видишь?

– Вижу, что оберег силой наполнился. И что волхв этот не устал ни капли. А вот почему ты такие круглые глаза делаешь, мне непонятно.

Буяна с трудом справилась с истерическим смешком и попыталась придумать, как это объяснить мало что смыслящей в колдовстве княжне.

– Велислава, если он у нас не останется, – шепнула ведьма подруге, – я тебя лично придушу.

– А что я-то сразу?

– Тебе с ним наказали нянчиться? Вот и займись делом. А только таких людей нельзя упускать.

На этом девушка шагнула вперед, перебросилась парой фраз с волхвами и Горыней и умотала обратно домой, благополучно свалив миссию великую на Велиславу. Ничего, ей даже полезно. В конце концов, она державна дочка, пусть и думает, что лучше для родного княжества и как это устроить.

Горыня тем временем отвлек Белозора по каким-то их общим делам, и княжна неожиданно оказалась один на один с Ивором. «Предательница!» – подумала она вслед ведьме. Какое-то время молодые люди просто молчали. Потом волхв сделал пару шагов и оказался у края стены, положил руку на каменную кладку.

– Красивое тут место, – ровным тоном произнес он.

Велислава была вынуждена подойти и встать рядом. Тоже посмотрела вдаль. Сбоку вилась-змеилась дорога. Расплескался под стенами посад. А дальше – простор насколько глаз хватает, только через десяток перестрелов[19] лес начинался.

– Зареслава вообще красива, – выдавила из себя княжна.

– Красива… – кивнул Ивор. – И полна добрым духом. Много тут людей разных. Плохих, хороших. Обычных. Но больше доброго в людях здешних, и земля добром пропитана. Жизнью. Радостью. Полна как речка широкая водами.

Велислава с удивлением повернула голову к волхву. Куда делся насмешник и острослов?

– Только чудится мне что-то… – продолжил он тем временем. – Точно не скажу, пока не могу понять… Будто песок перед бурей ветер гонит.

Княжна поежилась:

– Не нравится мне то, что ты говоришь. Беду, смотри, не накликай.

Ивор посмотрел на собеседницу, будто глупость какую несусветную она сказала.

– В твоих ли правилах от правды отворачиваться?

Велислава была вынуждена признать, что как раз наоборот.

– Ты лучше скажи, реальное это что-то или так, предчувствие, которому и сбыться не суждено?

Волхв помолчал, подумал.

– Нет у меня ответа, княжна. Чутье – это хорошо, конечно. Да только оно предупреждает, но не донос пишет. Тут надо более положение вещей знать.

– И что же ты знать хочешь? – Велислава, повернувшись, в упор уставилась на Ивора.

– Я тебе скажу, – серьезно произнес он и умолк. Княжна ждала продолжения. Продолжением оказалась белозубая улыбка и… – Когда сам узнаю.

Сначала Велиславе захотелось ругаться, но смешинки в странных очах были так заразительны… Как она ответила на улыбку, как рассмеялась, сама не поняла. Но вдруг стало как-то тепло и хорошо.

– А не ошибаешься ли ты, волхв? – все так же искрясь весельем в серых глазах, вопросила княжна.

Ивор только плечами пожал легкомысленно:

– Может, и ошибаюсь. Но иной раз лучше ошибиться с подозрениями, чем потом волосы на себе в бессилье рвать.

Вот это было по княжне. Сама она так же думала. Отчего многие из служивых, дьяков Разбойного приказа и приближенных к ее светлой персоне выли перевертышами на луну.

– Тогда нужно завтра нам к Буяне Гориславовне наведаться да прокатиться куда она скажет.

– А что такое? – мигом заинтересовался Ивор.

«Будто охотничий пес след почуял», – усмехнулась Велислава про себя, боясь даже подумать, насколько приятна ей такая манера, и начала рассказывать…

– Гроза. – Буяна стояла в светлице и смотрела в окно.

– Да, погода сегодня разгулялась, – ответил варлок, подняв голову от какого-то свитка, который уже битый час разглядывал, посмотрел в окно и снова уткнулся в такой любезный его сердцу пергамент.

– Люблю грозу, – произнесла ведьма.

Лихослав вновь оторвался от своего занятия и в который раз уже полюбовался на жену:

– Знаю.

– Молнии прямые и ветвистые… Гром в небесах… Шум дождя, – словно не заметив ответа, продолжила она. – И конечно же этот… запах… свежести, чистоты, обновления…

– Не только это. – Чародей подошел к милой, обнял и тоже посмотрел в окно. – Твоя колдовская суть просыпается. Магия в тебе также бушует и бурлит. Радуется и ликует.

– И это тоже, – не стала отпираться ведьма и облокотилась на мужа, почувствовав себя необыкновенно – просто-таки восхитительно – счастливой. Не зря же говорят, что любовь – это не столько смотреть друг на друга, сколько смотреть в одном и том же направлении. – Ты общался со Светочем?

– Да.

– И что он сказал?

– Да много разного… Вот пытаюсь это как-то в систему привести, но что-то мысли разбегаются.

– А ты мне расскажи, может, и уложатся.

– И то верно… Вообще, Светоч долго смеялся, когда узнал, что Родомил с Ветрогоном к нам поехали. Они только в Белограде обрадовались, что эти красавцы свалили, а они у нас нарисовались. И теперь им – Светочу со товарищи – все равно придется разбираться с этой проблемой.

– Слушай, я что-то смысл не улавливаю. Ты можешь попонятнее?

– Ну, в общем, в Белограде у Ветрогона и Родомила очень нехорошая слава.

– А именно?

– Я это, еще когда регулярно бывал в Белограде, слышал, но как-то близко не сталкивался, вот и не вспомнил сразу. Ветрогон давно ратует за уменьшение Совета Чародейского. Якобы чем больше народу к власти допущено, тем больше беспорядка. Мол, мнения людей пристрастны, а истину могут только избранные видеть. Да и не на самого сильного колдуна могут со стороны повлиять, заставить под чью-то дудку плясать.

– И много у него единомышленников? – нахмурилась Буяна, слишком хорошо понимая, чем грозит средоточие власти в руках у малой кучки.

– Не то чтобы много… Всем власти хочется, да. Но сама подумай, как можно реально властвовать над магами, чародеями? – Варлок усмехнулся. – Нечисть мы и есть.

Ведьма рассмеялась:

– Ну по духу… да, согласна с тобой.

– А как можно управлять такими свободолюбивыми, сильными и вредными существами? Только если мы сами признаем авторитет тех людей, которые будут на верхушке.

– Угу, – кивнула Буяна. – Да и при всем моем уважении – чихать я хотела на этот Совет Чародейский. Что хочу, то и буду творить. А уж нравится ли это ему, до того мне дела нет.

– Да так везде и происходит. Если колдун не зарывается, как тот же Хотобуд, то Совет Чародейский и не лезет. А вот Ветрогон всегда ратовал за усиление контроля. А уж в последнее время совсем на этой почве помешался. Причем это же не вчера началось. И чем больше он увлечен этой идеей, тем меньше его авторитет… у большинства. А значит, и меньше власть. И тем больше он бесится.

– Замкнутый круг прямо. А при чем тут Родомил?

– А княжич – его воспитанник. И ему очень нравится эта идея. Ведь если подчинить себе магов, то это весьма сильно укрепит княжескую власть. А в данном случае при хороших отношениях с одним из немногих, кто чародеями «управляет»…

– Глупость какая-то… Да у Совета Чародейского не такая уж и большая власть…

• Предыдущая
• 49/77
• Следующая