11/22/63 - Кинг Стивен - Страница 14

– Ведь ты об этом? О Далласе в шестьдесят третьем?

– Совершенно верно, – ответил он. – Я хотел, да не вышло. Но ты не болен, дружище. Ты здоров и в расцвете сил. Ты можешь вернуться туда и не допустить этого.

Он наклонился вперед, его глаза не просто блестели – пылали.

– Ты можешь изменить историю, Джейк. Ты это понимаешь? Джон Кеннеди останется в живых.

Я знаю основные принципы написания триллеров (поскольку немало прочел их за свою жизнь), и главное тут – заставлять читателя строить догадки. Но если в свете этих экстраординарных событий у вас уже сложилось впечатление о моем характере, вы поймете: я хотел, чтобы меня убедили. Кристи Эппинг стала Кристи Томпсон (найди свою половинку на собрании АА, помните?), и я остался один. У нас не было детей, за которых мы могли бы бороться в суде. Конечно, я работал и знал свое дело, но солгал бы, сказав, что нахожу работу невероятно интересной. За всю жизнь я только раз пустился в авантюру – отправился с приятелем путешествовать автостопом по Канаде, а если учесть, какие канадцы в большинстве своем веселые и гостеприимные, авантюрой это и не назовешь. Но теперь, внезапно, мне предложили стать главным игроком не просто в истории Америки – в мировой истории. Поэтому… да, да, да, я хотел, чтобы меня убедили принять вызов.

Но при этом боялся.

– А если что-то пойдет не так? – Я допил ледяной чай четырьмя большими глотками, кубики льда застучали о зубы. – Что, если мне удастся, одному Богу известно как, не допустить убийства, но это изменит все к худшему? Что, если я вернусь сюда, а тут будет фашистский режим? Или настолько загрязненная окружающая среда, что все должны ходить в противогазах?

– Тогда ты снова вернешься туда, – ответил Эл. – В девятое сентября тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года, за две минуты до полудня. И все отменишь. Каждое путешествие – первое, помнишь?

– Звучит неплохо, но вдруг изменения будут такими кардинальными, что твоей маленькой закусочной здесь не окажется?

Он улыбнулся:

– Тогда тебе придется прожить оставшиеся годы в прошлом. Но разве это так плохо? Ты учитель английского языка и литературы, а эта профессия востребована всегда, однако тебе, возможно, и не придется работать. Я прожил там четыре года, Джейк, и сколотил небольшой капиталец. Знаешь как?

Я мог бы высказать достаточно обоснованную догадку, но покачал головой.

– Делал ставки. Осторожно, чтобы не вызвать подозрений – не хотел, чтобы какой-нибудь букмекер подослал ко мне своих громил, – но, зная победителей каждого спортивного состязания между летом пятьдесят восьмого и осенью шестьдесят третьего, можно позволить себе осторожничать. Не обещаю тебе королевскую жизнь, потому что такая жизнь опасна. Но ты сможешь жить в достатке. И я думаю, закусочная останется здесь. Для меня же осталась, а я много чего изменил. Иначе не получается. Даже прогулка к магазину на углу, чтобы купить булку и кварту молока, изменяет будущее. Когда-нибудь слышал об «эффекте бабочки»? Занятная гипотеза, которую можно свести к идее о том…

Он вновь начал кашлять, и впервые после того, как он впустил меня в дом, приступ затянулся. Эл схватил из пачки прокладку. Прижал ко рту как кляп, потом согнулся пополам. Отвратительные рвотные звуки поднимались из его груди. Казалось, половина внутренних органов оторвалась и теперь колотится друг о друга, будто электромобили в парке развлечений. Наконец приступ закончился. Эл глянул на прокладку, поморщился, сложил ее и бросил в мусорную корзину.

– Извини, дружище. Эта оральная менструация – такая гадость.

– Господи, Эл!

Он пожал плечами:

– Если не можешь относиться к этому с юмором, зачем жить? На чем я остановился?

– «Эффект бабочки».

– Точно. Согласно этой гипотезе маленькие события могут иметь большие, да что там, огромные последствия. Идея такая: если какой-нибудь парень убьет бабочку в Китае, то через сорок лет – или через четыреста – в Перу будет землетрясение. Ты тоже думаешь, что это бред?

И я так думал, но вспомнил избитый парадокс относительно путешествий во времени и привел его:

– Да, конечно, но, допустим, ты отправишься в прошлое и убьешь собственного дедушку?

Он в недоумении вытаращился на меня:

– На хрена?

Хороший вопрос. Я попросил его продолжать.

– Сегодня днем ты изменил прошлое по мелочам, хотя бы тем, что зашел в «Кеннебек фрут»… Но ступени, ведущие в кладовку и в две тысячи одиннадцатый год, остались на месте, так? И Фоллс не претерпел никаких изменений.

– Это так. Но ты говоришь о более серьезном изменении. О спасении жизни Джей-Эф-Кея.

– Я говорю о большем, потому что это тебе не какая-то китайская бабочка, дружище. Я также говорю о спасении жизни Эр-Эф-Кея, потому что если Джон выживет в Далласе, Роберт скорее всего не станет баллотироваться в президенты в шестьдесят восьмом году. Страна не будет готова к тому, чтобы заменить одного Кеннеди другим.

– Ты не знаешь этого наверняка.

– Нет, но послушай. Ты думаешь, Роберт Кеннеди окажется в отеле «Амбассадор» в четверть первого ночи пятого июня тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, если ты спасешь жизнь Джону Кеннеди? А если и окажется, думаешь, Серхан Серхан будет по-прежнему работать на кухне?

Возможно, но вероятность этого ничтожно мала. Если вводишь в уравнение миллион переменных, разумеется, ответ должен измениться.

– А Мартин Лютер Кинг? Будет ли он в Мемфисе в апреле шестьдесят восьмого? Выйдет ли на балкон мотеля «Лоррейн», чтобы его застрелил Джеймс Эрл Рей? Как думаешь?

– Если исходить из «гипотезы бабочки», вероятно, нет.

– И я так думаю. А если Эм-Эл-Кей останется жив, не будет и расовых бунтов, которые последовали за его смертью. Может, и Фреда Хэмптона[22] не застрелят в Чикаго.

– Кого?

Мой вопрос он проигнорировал.

– Возможно, не будет и Симбионистской армии освобождения[23]. Не будет САО – не похитят Патти Херст. И это пусть в малой степени, но поспособствует ослаблению страха белых среднего класса перед черной угрозой.

– Я теряю нить. Не забудь, у меня диплом по английскому языку и литературе.

– Ты теряешь нить, потому что о Гражданской войне девятнадцатого столетия знаешь больше, чем о той, что раздирала страну после убийства Кеннеди в Далласе. Если я спрошу тебя, кто играл главные роли в «Выпускнике», уверен, ты мне ответишь. А на вопрос, кого пытался убить Ли Освальд за несколько месяцев до того, как застрелил Кеннеди, скажешь: «Что?» Потому что каким-то образом эта информация затерялась.

– Освальд пытался убить кого-то до Кеннеди?

Я слышал об этом впервые, да и вообще большую часть знаний об убийстве Кеннеди почерпнул из фильма Оливера Стоуна. В любом случае Эл не ответил. Он, похоже, оседлал любимого конька.

– А Вьетнам? Именно Джонсон начал эту безумную эскалацию. Кеннеди отдавал предпочтение «холодной войне», в этом сомнений нет, но Джонсон поднял ее на следующий уровень. Он страдал комплексом «мои-яйца-больше-твоих», тем же, что и Дабья[24], заявивший перед телекамерами: «Пусть попробуют»[25]. Кеннеди умел менять свою позицию. Джонсон и Никсон – нет. Из-за них мы потеряли во Вьетнаме почти шестьдесят тысяч солдат. Вьетнамцы, северные и южные, потеряли миллионы. Получился бы счет мясника таким же длинным, если бы Кеннеди не убили в Далласе?

– Я этого не знаю. И ты, Эл, тоже.

– Это правда, но я стал очень прилежным исследователем новейшей американской истории и думаю, что спасение его жизни многое могло улучшить. И уж точно не ухудшило бы. Если что-то пойдет не так, ты просто вернешь все на круги своя. Это не сложнее, чем стереть ругательство с классной доски.