Аэростат. Воздухоплаватели и Артефакты - Гребенщиков Борис - Страница 17

В энциклопедиях пишут: «Free свели звук британского блюза к его минималистской, грубой и сырой основе, заложив основы будущего хард-рока». Можно сказать и так, только зачем тратить слова? Музыку Free сложно описывать, что ни говори, главное все равно остается за кадром, вне слов.{132}

Первые записи Free были приняты довольно спокойно, люди еще не успели привыкнуть к такому простому звуку. Но как говорится: «Секрет любого трудного деяния прост – нужно относиться к трудности не как к злу, а как к благу».

Группа репетировала и играла; играла и репетировала; играла, играла; играла постоянно; по их собственным словам, они «проехали Англию из конца в конец раз шесть или семь», играли везде, где только можно было играть, – сначала классические блюзы, потом начали писать свои собственные.

Free были уверены, что они – лучшая группа в мире. Вопрос был только в том, когда это поймут все остальные. Все изменила одна песня с их третьего альбома «Fire & Water».{133}

После песни «All Right Now» Free стали мега-звездами, а сама песня побила все мыслимые рекорды популярности. Free записали еще три альбома – но слава, наступившая в юности, часто дает кислые плоды. Саймон Керк, ударник, говорит: «Мы совершенно не были готовы к таким масштабам. Все стало неуправляемо и пошло не туда». Начались конфликты, а Пол Коссофф (даром что родился в Англии, а все равно русский) впал в тяжелое состояние и практически перестал шевелить пальцами; проведя четыре года вместе, участники Free разошлись по своим делам.

Старики говорят: есть просто певцы, есть суперпевцы и есть Пол Роджерс.

Придет время, и его будут называть просто Голос; больше тридцати лет он будет считаться лучшим голосом рок-музыки. Юные пионеры на допросах будут говорить: «Мы решили заниматься музыкой, потому что хотели быть как Пол Роджерс»; его голос продаст более ста двадцати пяти миллионов пластинок, выведет на свет группы Bad Company, The Firm, The Law; с ним будут играть Jimmy Page, Jeff Beck, Queen и черт в ступе.

Да и вообще, его пение породит целое направление в музыке – «сильный мужчина немногословно поет о своей трагической жизни», и это направление даст жизнь многим известным коллективам. А что тексты его песен немного уступали текстам Шекспира, то, как говорил Конфуций, «блажен тот, кто ничего не знает, он не рискует быть непонятым».

Но в то время, о котором мы говорим, Пол был просто певцом группы Free, и то, что он делал, не описать никакими словами. Все будущие попытки «спеть, как он» – пустая трата времени. Никто не пел так, как пел Пол Роджерс в группе Free.{135}

Если, допустим, кто-нибудь спросит меня: «Так что же хорошего в этой вашей Free? Чего-то я ничего особенного не слышу» – я отвечу притчей.

LP «Fire and Water», 1970

Однажды два монаха отправились куда-то. Они шли день, два, три, ночевали где придется; на третьи сутки пошел дождь. И вот ночью, в лесу, под дождем, голодный и мокрый младший монах не выдержал и спросил: «Далеко ли нам еще идти?» Старший, не сбавляя шага, сказал: «Мы уже пришли».

Мы уже пришли. Любой момент, в котором мы живем, – это вершина нашей жизни, точка, к которой вело все, что мы когда-либо делали, полное и окончательное осуществление наших желаний.

Вот об этом – для меня – и звучит музыка Free. В ней нет никакой рефлексии, никаких философских отсылок, она проста, она вся здесь. Free не светились в светской хронике, не ставили своей целью заработать несчитаные миллионы – они жили своей музыкой. А это уже – достойно.

Мы уже пришли.{136}

{137} Питер Гэбриэл – чудесный, упоительный и искрометный джентльмен, даже не просто джентльмен, а джентльмен из джентльменов – впервые появился на виду у широкой общественности в составе прогрессивного коллектива Genesis в конце 60-х. Группа была студенческая и воспринимала себя как «группу композиторов». Поэтому каждая их песня в обязательном порядке представляла собой многоуровневое полотно, где каждый из композиторов по очереди выражал себя – и собственно песню было порою трудно вычленить из этой волнующей панорамы.

Гэбриэл в этом союзе композиторов был задействован и как автор песен, и как певец. А чтобы сделать концерты более доступными для простых людей, желающих хлеба и зрелищ, Питер организовывал зрелища – к разным песням переодевался в разные костюмы, а между песнями, чтобы отвлечь внимание публики от кропотливой настройки инструментов, рассказывал увлекательные истории. Особенной любовью слушателей пользовался костюм брюссельской капусты (время покажет, что связь Питера с миром овощей далеко не случайна).

Питер Гэбриэл в костюме брюссельской капусты

В 1975 году, после тура с успешным альбомом «The Lamb Lies Down On Broadway» (то есть на самом взлете к славе и коммерческому успеху), Питер уходит из группы. Это не было неожиданностью: как истинный джентльмен он предупредил коллег за восемь месяцев до ухода. Певческую вахту в Genesis принял ударник Фил Коллинз, под чьим чутким присмотром группа стала по-хорошему коммерчески популярной, а джентльмен Питер записал сольный альбом.{138}

Всех, конечно, интересовало – что побудило Питера уйти из успешного коллектива? Питер вежливо отвечал, что ему хотелось петь более простые песни, именно песни, а не симфонические произведения с вкраплениями мелодий и текста. Оказавшись сам по себе, Питер продолжил изучение овощей (помимо брюссельской капусты он начал экспериментировать с морковью и брокколи), а в свободное от них время начал заниматься йогой, биофидбэком, часами играл на фортепиано – в общем, вел себя как подлинный человек Возрождения. А заодно продолжал заниматься звукозаписью.

LP «Peter Gabriel» I, 1977

Но нельзя сказать, что Гэбриэл особо лез вон из кожи, чтобы облегчить людям восприятие своего творчества. Например, первые четыре его альбома попросту назвались «Gabriel», без всякого другого названия, и отличить их можно было только по картинкам на обложке – по замыслу автора это было «как будто журнал». Да и песни были совсем не про любовь.{139}