История Русской Церкви - Зубов Андрей Борисович - Страница 19

В духовном плане ничего не меняется, потому что как раз будучи противником вмешательства государства в церковные дела, что никогда до добра не доводило нашу страну, царевна Софья сказала, что все, что связано с вопросами веры, это церковь, патриарх, вы там и решайте. А это раскол, и церковь официально продолжала гнать раскольников, потому что они были не только противники царя, Софье было это все равно, она считала, что экономическое изменение всех приведет в стан ее сторонников, но потому что они были противниками официальной церкви и хулили ее, называли антихристовой церковью. Здесь произошла удивительная либерализация гражданской жизни и еще большее ухудшение ситуации в отношении раскола, именно потому, что по западным либеральным лекалам Софья и князь Голицын не хотели вмешиваться в церковные дела.

Но в 1689 году происходит переворот, к власти приходит Петр, и после заточает Софью, Василия ссылает сначала в Каргополь, потом на Пинегу. Устанавливается режим нового типа. Петр тоже западно образованный человек. Вообще, считать, как говорил Пушкин, что Петр прорубил окно в Европу, это абсолютная ошибка. Это окно никогда полностью не закрывалось. Во-вторых, в 17 веке Алексей Михайлович и Софья имели это окно широко распахнутым, говорили на многих языках, читали на латыни, на польском, библиотеки многих боярских родов были большие и активно используемые. Речь идет не о прорубании, а об изменении отношения к Европе. Весь 17 век, особенно вторая его половина, это была попытка создать в России органическую, современную тогдашней Европе, страну, тогда страна постепенно станет богатая и медленно, не за одно поколение, вольется в круг европейских государств, потому что оно как христианское православное государство совершенно естественно европейское, пусть и другое. Но тогда и Европа была разделена, были католики, были протестанты, в Польше было немало православных. Это был бы еще один элемент Европы.

У Петра была другая идея. Для него была идея не всеобщего мира, а идея великой империи, завоевания земель. Немедленно, сейчас, здесь. Притоком европейцев европеизировать. Не своих вырастить до уровня европейцев, а пригласить европейцев, чтобы они Россию меняли. Кроме того, бедная Россия могла дать мало средств для ведения больших войн, соответственно надо было выжать из людей все, чтобы создать военную промышленность, чтобы строить корабли и т. д. Для этого Петр не идет путем Софьи, не освобождает крестьян от тягла, но напротив делает тягло абсолютным. Частная собственность исчезает. Крестьяне больше не имеют своей собственности, даже и дворяне. Все принадлежит в стране царю, совершенно архаичная форма, классическая восточная деспотия. Царь дает дворянам крестьян, и они живут их трудами. Крестьяне не имеют никаких гражданских прав, соборы перестают собираться. При Петре ни разу не созывается собор, все заканчивает, абсолютное управление страной. Петр явно показывает, что он презирает все нравственные законы. В отношении своих противников мнимых или истинных он ведет себя как Иван Грозный. Он убивает людей пачками, любит сам казнить, рубить головы. В Москве говорили: «Которого дня государь и князь Ромодановский крови изопьют, того дня и те часы они веселы, а которого дня не изопьют, и того дня им хлеб не естся». Это был очень жестокий правитель. Но, кроме того, он абсолютно игнорировал и русскую церковь. Он лишает ее обычного, сложившегося с эпохи Византии, буквально с 4 века, системы возглавления, что местная церковь возглавляется патриархом, при котором есть церковный совет. То есть церковь достаточно автономная от государства структура. Да, в Московском государстве много раз пытались эту автономию поколебать, но формально она всегда сохранялась. За эту автономию и за право церкви действовать свободно умер митрополит Филипп. Даже Никон, при всех минусах, действовал как автономная церковь. Церковную автономию уважала царевна Софья.

Теперь же она ликвидируется институционально. После смерти последнего патриарха Иоакима патриархи больше не выбираются. Царь предлагает другую систему. Совет, по гречески Синод, архиереев, который возглавляется царем, и представителем царя в совете является его обер-прокурор, светское лицо, которое наблюдает за делами церкви, говорит, что государству нужно от церкви и соответственно проводит политику нужную государству. И русская церковь, до этого обессиленная расколом, терроризированная страшными репрессиями, которые царь Петр проводил против всех сословий, вполне соглашается с этим.

Это естественно имеет еще одно печальное последствие. Кроме того, что значительная часть верующих ушла в раскол, теперь те, кто не ушли, но оказались рабами новой политической системы, в первую очередь крестьянство, но и уральские горнозаводские рабочие и т. д., они и в церкви перестали видеть своего независимого заступника. Теперь церковь стала элементом госслужбы, не более того. Соответственно доверие к церкви еще больше пошатнулось. В той степени, в которой мы располагаем данными, можно сказать, что первая половина 18 века ознаменована уходом большого числа новообрядцев в старообрядчество, потому что оно по крайней мере давало факт реальной веры и гонения. Значительная часть людей просто абсолютно охладела к вере. Уровень, скажем, среди крестьян, люди стали причащаться раз или два в год. А во многих местностях началось движение против причастия, потому что люди ощущали себя недостойными.

Обычаи христианские стали исчезать из жизни. Это также связано с упадком образования. Дело в том, что при Петре произошло еще одно важное и страшное разделение русского общества: на элиту и народ. До этого они имели одну культуру. Они имели разный уровень доходов, у них были свои социальные группы в общении, но это была одна культура, мужик и боярин могли говорить и понимать друг друга. Теперь же Петр насильно внешне вестернизирует дворянство, меняет все, вплоть до того что нельзя носить бороду и русский покров платья. Он продолжает быть таким никонианином, именно внешние вещи для него самые главные, то, что внешне отличает европейца от русского. Заставляет людей пить алкоголь, курить, устраивает всешутейшие всепьянейшие соборы, на которых имитируется и крещение, и причастие, глумятся над таинствами. Это делает царь в своих ассамблеях, которые он собирает, а если ты на них не пойдешь, там надо пить курить, там достаточно свободные отношения полов, сам царь заточил в монастырь свою жену Евдокию, и менял женщин до тех пор, пока, наконец, не женился на безродной немецкой женщине, непонятно какого рода племени, и при этом даже не потрудился развестись со своей первой женой. Все это абсолютно деморализовало общество.

В этой ситуации тонкий слой нерелигиозного внешне вестернизированного и учащего уже по западным образцам дворянства резко отличился от традиционно русского, тоже одичавшего, но ни в малой степени не вестернизированного большинства России. Они даже перестали понимать друг друга, они постепенно перестали говорить на одном языке. Возникли две субкультуры, дворянская субкультура и народная, чужие друг другу. И церковь, по внешнему виду оставаясь старой русской церковью, священники так же носили бороды, им все это позволено, по сути поддерживала дворянскую субкультуру, которая была чужой, не их, не русской. Произошел страшный раскол, который усугубился тем, что в первой половине 18 века после смерти Петра власть практически до 41 года, до воцарения Елизаветы Петровны, дочери Петра, была у немецких временщиков. Власть в руках немецких временщиков, тоже безобразная и жестокая, еще больше отчуждала народ от власти. Фактически, немецкая партия управляла Россией до Елизаветы Петровны, и Елизавета пришла к власти путем заговора, финансировавшегося из Франции. Это была французская партия, те, кто привели ее к власти, лейб-компанцы, их деятельность была организована французским послом в России. Во многом Россия перестает быть даже независимой страной.

Сейчас у нас эксплуатируются природные богатства, нефть, газ, кто-то получает от этого много, кто-то ничего, но тогда, не это было ценностью. Ценностью были рабочие руки, потому что земли было изобилие, а рук не хватало, поэтому тогда контроль над руками был такой же как сейчас над нефтью. Поэтому в России было введено абсолютное рабство. Рабство доходило до того, что крестьянин не мог создать семью без разрешения помещика. Помещик определял, кого ему брать в невесты, он не имел собственности, вся собственность принадлежала помещику и государю. Он даже не подводился к присяге. Когда к власти приходил новый царь, присягали все сословия, кроме крестьян. За них присягал помещик, а они уже не были гражданами, это была крещеная собственность. Что в этой ситуации было печально в нашей с вами теме — Церковь ни разу не выступил против этого! Церковь, к сожалению, была одним из крупнейших владельцев имуществ, имела огромное количество крестьян, земли, но никогда не стремилась к тому, чтобы освободить человека и образовать его. Упал уровень образования, и нам не известно, были ли специальные указы, видимо, не было, но по молчаливому согласию крестьян не учили даже грамоте. Потому что крещеная собственность, образованная и грамотная, способна не подчиняться, поэтому их держали в полном скотстве, и Церковь на это соглашалась, хотя, как вы помните, слова Евангелия, Самого Христа, «шедше научите все народы, крестя их во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». Церковь изменила этому принципу образования людей ради познания истины. Не говоря о том, что даже для грамотных все менее и менее понятным становилось Священное Писание, оно было на церковно-славянском языке, который становился все более древним, язык уходил от ЦСЯ. У старообрядцев он сохранялся, у них и грамотность была на совершенно ином уровне, там учили, а здесь язык уходил, и даже кто умел читать, не могли читать Священное Писание. А те из дворян, кто были верующие, все чаще и чаще читали Писание на немецком, французском или польском языках.