Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 8
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
- Не из-за него, а из-за ее греха, стыда. Я хочу ей помочь, чтобы он оставил ее. Я обещала ей. Купить его отъезд и молчание. Может быть, немного денег будет достаточно.
- Ты полагаешь, достаточно немного денег? – взорвался Ренато в буйном гневе. – Думаешь, Хуан настолько низок, настолько подлый, настолько продажный мужчина?
- Да, Ренато, да. Это правда, из-за него Моника помешалась. Она знает, что мама умерла бы, если бы она вызвала скандал. Я обещала ей поговорить с этим зверем, сдержать, попросить его, – Вскоре она прервалась, увидев, как уходит Ренато, и испуганно спросила: – Куда ты?
- Я пойду туда, а ты пойдешь со мной!
Он потащил Айме за собой. Напрасно она боролась, сопротивлялась. Он шел, словно безумный, ослепший, ничего не различая в хаосе чувств, его разум и жизнь вертелись в сумасшедшем вихре. Напрягшись изо всех сил, Айме взмолилась:
- Нет, Ренато, нет! Пожалуйста, подожди, послушай!
- Перед Богом ты скажешь то, что должна сказать!
- Нет, нет! Ты сошел с ума! Не надо так со мной! – И отчаянно закричала: – Пожалуйста!
- Ренато, Айме, дочка, дочка! – напрасно взывал голос перепуганной Каталины, поскольку Ренато как смерч несся через залы и сад, волоча Айме, в то время как голос Каталины де Мольнар неустанно кричал: – Ренато, Айме!
Старая женщина предчувствовала, предвидела трагедию. Она побежала, но ей не хватило воздуха, в глазах помутилось, и она упала на колени. Она увидела маленькую темную тень. Это был Колибри, но тот не остановился на ее отчаянный голос, который всхлипывая звал:
- Мальчик, мальчик! Быстро, на помощь!
- Что происходит? Кто зовет? – приближался голос старого нотариуса, обеспокоенного криками о помощи, он воскликнул изумленно: – Донья Каталина!
- О, Ноэль, друг мой! Быстро! Нужно помешать этому! Позовите донью Софию! Нужно это предотвратить!
- Помешать чему?
- Он убьет мою дочь! Ай!
Она замерла, ничего не чувствуя. Дрожащий Ноэль посмотрел по сторонам. Мрак и тишина стояли в ближайших окрестностях и в садах. Недалеко грянул гром, встряхивая пространство, и шквал ветра просвистел меж листьев в густой чаще. Он тоже интуитивно предчувствовал, дрожа от подступавшего ужаса, но тщетно вознес глаза к небу, когда уже приближался шторм. Как бесполезно желание сдержать бурю, как невозможно схватить молнию, так невозможно было предотвратить все это. И перед своей беспомощностью, он воскликнул, словно молясь:
- Боже мой! Боже мой!
4.
- Вы лжете! Вы пришли помешать мне, потому что выяснили, что мы сбежим, вы шпионите.
- Я пришла сюда, потому что Айме попросила! Я пришла от ее имени, чтобы заставить вас понять ваше безумие и низость! Я пришла попросить вас…
- Бесполезно просить меня!
Свирепо Хуан стоял перед Моникой, гневом горели гордые глаза. Он шел к ней, словно хотел уничтожить, ударить ее своими мощными кулаками, но бледная, холодная и грустная фигура гордо стояла перед ним, останавливая и внушая непреодолимое уважение, одновременно в нем вспыхнул красный огонь ненависти, сверкнувший в потрясающих глазах.
- Я предупреждаю вас, если Айме не появится в течение пяти минут, я пойду ее искать, где бы она ни была, никто и ничто меня не остановит. Даже ее муж!
- Вы хотите забрать ее силой? Вы что, не понимаете, что она не хочет ехать? – протестовала Моника в гневном порыве. – Она умоляет! Ладно, не умоляет! – отчаялась Моника. – Она не хочет ехать с вами. Она пришла в себя от этой ничтожной глупости, которая теперь для нее ничего не значит. Айме сожалеет о своем безумии. Она плакала, просила у меня, чтобы я остановила вас; она молилась, наверное, впервые в своей жизни, просила Бога, чтобы он спас ее от вашей жестокости, дикости, грубой страсти, которая для вас имеет значение.
- Кто это сказал?
- Она сказала! Вы уже знаете, Хуан: она не хочет следовать за вами. Она просит, чтобы вы оставили ее в покое!
- Вы смеетесь надо мной?
- Нет никакой насмешки. Она раскаивается, сожалеет о своих грехах, желает исправить свою жизнь, стать преданной и верной человеку, уважающего свою жену.
- Ложь! Ложь! Пусть она придет! Пусть она в лицо мне скажет, поклянется всем, что есть, скажет, что не хочет возвращаться и видеть меня, пусть потребует забыть ее имя, и только тогда…
- Замолчите! – прервала Моника властным жестом. – Кто-то идет, кто-то идет, да. Спрячемся! – Вдруг словно мир обрушился на нее, и она вскрикнула: – Ренато! – И еще более испуганно: – Айме!
- Да, я! – подтвердил Ренато, приближаясь к ним. – В самый лучший момент, Моника. Знаю, что ты притворялась, не обращая внимание ни на что. Знаю, будешь упрекать сестру за то, что она рассказала мне, но она не могла молчать, не могла смолчать, потому что хочешь ты этого или нет, я хозяин дома и глава семьи.
- Ренато! – пробормотала Моника в полном замешательстве.
- Мне важно лишь то, что ты думаешь, а не что Хуан может сказать. Вы в моем доме, а в моем доме идут по верному пути, играют по правилам, ведут себя с честью и с достоинством. Если ты позабыл, Хуан, я здесь, чтобы напомнить тебе об этом и потребовать у тебя полного отчета в поведении с Моникой.
- Что? – изумился Хуан, не понимая, что хочет этим сказать Ренато.
- Пойми наконец, Хуан, что этот вопрос решать будем мы с тобой, а не с женщинами, с одной из которых ты меряешься силой.
- Не представляешь, как мы это отпразднуем! – согласился Хуан оскорбительно. – Я желал встретиться с тобой лицом к лицу!
- Ну в таком случае я здесь! – предложил Ренато жестко. – Ты будешь иметь дело со мной и только со мной!
- Как пожелаешь! – бросил вызов Хуан, делая шаг вперед и двинул руку к поясу.
- Нет! Нет! Это нож! – предупредила Моника испуганным криком.
- У меня нет оружия! – заметил Ренато благородно и свирепо.
- Тем лучше! – согласился Хуан, швырнув нож на землю. – Лицом к лицу, как мужчина с мужчиной! Руками, зубами, ногтями, как пожелаешь! Я пришел, чтобы увезти ее с собой и заберу, вопреки тебе!
- Ты не увезешь ее, если не женишься на ней!
- Что? – растерялся Хуан. – Не женюсь на ней?
- Моника для меня как сестра. Если у тебя есть достоинство, то ты должен это исполнить!
- Моника? – ошеломленно запнулся Хуан.
- Моника, да, да! – прервала Айме решительно. – Не отрицайте этого, Хуан Дьявол, не пытайтесь лгать. Вы до предела сделали несчастной мою бедную сестру. Вы запугали, загнали ее в угол и страхом подчинили. Вы, вы…!
- Айме! – душераздирающе упрекнула Моника.
- Это правда! Правда! Прости, что рассказала Ренато, но я не могла молчать. Не могла! Прости меня, Моника, прости! Я должна была ему сказать. Это было нужно! Ты слышишь? Понимаешь? Ужасно, что Ренато поверил. Я должна была сказать ему правду. Это была ты… ты… ты!
Она подошла к ней, сжав руку, но Моника резко оттолкнула ее, похолодела, напряглась, ее охватила нервная дрожь. Хуан отступал, подавляя в горле изумление, но Ренато шагнул к Айме, схватив ее, словно когтями, устремляя взор на лицо Моники, словно вглядываясь в бездну:
- Моника, Айме мне сказала, что Хуан твой любовник. Это правда или ложь?
- Это правда, Ренато, – пробормотала Моника осипшим голосом. И найдя силы и мужество, продолжала ложь. – Это человек, которого я люблю, мужчина, которому я отдаю любовь и жизнь, и я не позволю тебе вмешиваться в это. Не позволю!
Ренато кинул молниеносный взгляд на Хуана. Он видел твердый мужественный лик, сжатые челюсти, и горящие неясным огнем глаза вонзились в него:
- Это мы уладим как мужчина с мужчиной, Хуан: твоя жизнь против моей!
- Зачем? Ради кого? Ради этого? – взорвался Хуан от гнева и отвращения.
- За женщину, которая для меня сестра! – проговорил Ренато решительно и угрожающе. – Выполни долг перед ней! Поведи себя как мужчина или я убью тебя, как пса!
- Нет, нет, Ренато! – вмешалась Моника с тревогой, отразившейся на бледном лице. – Это мое дело, только мое. Я не могу этого допустить.
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
