Тайны острова Буяна - Шведов Сергей Владимирович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/62
• Следующая

Хохлов взял у меня пергамент, разложил его на журнальном столике и углубился в чтение. Точнее, попытался углубиться.

– Но ведь это латынь? – быстро обернулся он в мою сторону.

– Да. Но обратите внимание, фамилия и псевдоним драматурга Сидоров-Морава вписаны кириллицей. Равно как и подпись князя Тьмы Асмодея.

– Бред, – покачал головой Хохлов, пристально разглядывая печать. – А что, этот Морава знает латынь?

– Вряд ли.

– Тогда зачем он подписал бумагу?

– Вероятно, его на это подвигли финансовые затруднения. По моим сведениям, Ираклий Морава человек бедный и сильно пьющий. А тут выгодный заказ сразу на две пьесы. Причем здесь и названия обозначены. Первая называется «Монсегюр», а вторая – «Бал Асмодея». Если, конечно, я правильно разобрал латинские буквы.

Хохлов вернул мне пергамент и растерянно потер рукой подбородок. Я очень хорошо понимал его состояние, поскольку и сам пребывал в недоумении. Кому и зачем понадобилось морочить голову сильно пьющему драматургу? Кому и зачем понадобился артист Закревский? И почему его похитили столь замысловатым образом? А главное – при чем здесь Вацлав Крафт?

– Если мне не изменяет память, то генерал Сокольский подозревал одного нашего общего знакомого в убийстве?

– Да, – кивнул Хохлов. – У него были для этого основания. Речь идет о неком Антоне Клыкове по прозвищу Клык. Был такой авторитет в нашем городе. Был, да весь вышел. По официальной версии, он выбросился из окна собственного дома.

– Самоубийство?

– Я в это не верю. Если бы Клыкова просто застрелили, то такая смерть была бы для него естественной и вполне укладывающейся в современные наши реалии. Но никто не поверит, что в бандите вдруг проснулась совесть. Хотя на столе лежала предсмертная записка, где он объяснял свой поступок именно глубоким раскаянием. Понимаете, Чарнота, я очень хорошо знал Клыкова, это был наглый, циничный и абсолютно бессовестный тип. Таких даже в уголовной среде называют отморозками. И вдруг раскаяние… Причем такой силы, что человек выбрасывается из окна.

– Загадка русской души?

– Бросьте вы свою иронию, Чарнота. Какая может быть душа у отморозка, руки которого по локоть в крови.

– Выходит, его принудили написать эту записку, а потом выбросили из окна?

– Клыков находился в то время в доме один. Выбрасывать его из окна было просто некому. Охранники в это время ждали шефа у машины. Вот им под ноги он и спикировал со второго этажа особняка. Его полет наблюдали и соседи. Медики предполагают, что он умер от разрыва сердца еще до удара о землю. А на лице покойного застыла маска ужаса.

– Вы считаете, что его кто-то до смерти напугал?

– Черт его знает, – пожал плечами Хохлов. – Если верить охранникам, то они обыскали весь дом, но ничего подозрительного не обнаружили. Только эту странную записку.

– Ну а Крафт здесь при чем?

– У Вацлава Карловича были с Клыком свои счеты. Не знаю в точности, что они не поделили, но у Крафта были причины ненавидеть авторитета. И кроме всего прочего, за несколько часов до своей смерти Клыков перевел на имя Крафта очень большую сумму денег. Практически это было все его состояние. И плюс ко всему еще и общак, держателем которого он был. По моим сведениям, подельники Клыка рвут и мечут и горят желанием добраться до Вацлава Крафта. А это, уверяю вас, не те люди, которые прощают обиды.

Любопытная история. Я собственными ушами слышал от Крафта, что он потерял свой бизнес в результате махинаций каких-то нехороших людей, и скорее всего, его обидчиками были Клык со товарищи. Не исключено, что разоренный Вацлав Карлович обратился за помощью к небезызвестному бизнесмену Варламову, наверняка зная, что за этим господином тянется темный шлейф. И, надо отдать должное ведуну из храма Йопитера, тот пособил огорченному финансовыми неудачами человеку. Именно с помощью Варлава Крафт попал в Вавилонскую башню и зачерпнул там пригоршню магической силы древних атлантов.

– У одного нашего общего знакомого после посещения Вавилонской башни сильно выросла сексуальная потенция. И кроме того, обнаружился дар целителя. А вы чем можете похвастаться, Василий Семенович?

– С потенцией у меня все в порядке, – усмехнулся Хохлов. – А что касается магии, то, честное слово, Чарнота, никаких сверхспособностей у меня нет.

– Я тоже не ощущаю себя всемогущим магом, но это не мешает окружающим показывать на меня пальцем. Никаких разительных перемен в вашей жизни за этот период не произошло?

– В общем, нет, – задумчиво отозвался Хохлов. – Разве что я стал богаче, провернув несколько крупных финансовых операций.

– Вот видите, Василий Семенович, выходит, и для вас посещение Вавилонской башни не прошло бесследно.

– Но позвольте, Вадим Всеволодович, а при чем здесь магия? На меня деньги не с неба упали. Да и бизнесом я занимаюсь вот уже более десяти лет. Все было: и богател, и разорялся, и вновь богател.

– Скажите, а во время посещения Вавилонской башни у вас были финансовые проблемы?

– Были. Я, по-моему, вам об этом говорил. Собственно, и участвовать в этом дурацком эксперименте я согласился только потому, что Варламов одолжил мне крупную сумму.

– И уж конечно вы не забывали о своих финансовых проблемах даже в Вавилонской башне?

– Наверное. Я человек обязательный, а из-за моего нечаянного промаха могло пострадать много людей.

– Все верно, Василий Семенович, все так и должно быть. Вы думали о своих финансовых проблемах, Борщов – о сексуальных, а Вацлав Карлович Крафт горел в это время жаждой мести. И все вы получили то, не знаю что. И это то, не знаю что, помогло вам разрешить ваши проблемы. По-моему, я рассуждаю логично, а вы как считаете?

– Вам виднее, – хмуро бросил Хохлов. Похоже, Василий Семенович был скорее огорчен моими словами, нежели обрадован. Будучи прагматичным человеком, он вовсе не пришел в восторг от вмешательства магических сил в такую сугубо прозаическую сферу, как банковская. Однако приключения, пережитые на острове Буяне, еще не выветрились из его памяти, а потому он и не смог отмахнуться от моих абсолютно ненаучных предположений, как от бреда сивой кобылы.

– Скажите, Чарнота, вы не пробовали вернуться на остров Буян?

– Пробовал. К сожалению, мне это не удалось. Видите ли, Василий Семенович, остров Буян очень интересное место. Если верить одной моей хорошей знакомой, то, кроме храма Йопитера, там больше нет постоянных объектов. Все города и замки этого острова то появляются, то исчезают.

– И нет никакой закономерности в их очередном появлении?

– Вероятно, все же есть. Иначе как бы Варлаву удалось разыграть свою замысловатую комбинацию? Видимо, он знал, где и когда возникнет замок Руж с его средневековой тайной, и заранее подготовился.

– Следовательно, шансов вернуться в замок Руж у вас нет и вы примирились с тем, что никогда больше не увидите Маргариту?

– Проблема в том, что моя супруга умерла много веков назад, а над временем даже любовь не властна.

– Но вы бы могли обратиться за помощью к этим колдунам из храма Йопитера?

– Нет. Они мне помогать не станут. Кроме того, у меня нет доступа в храм. Очень может быть, что почтенные старцы побаиваются допускать к своим тайнам демона Вадимира Чарноту.

– Сумасшедший дом! – в сердцах воскликнул Хохлов и провел ладонью по лицу, словно пытаясь рассеять морок, насланный неизвестно кем. – Живем в двадцать первом веке! Кто бы мог подумать, что в наше время возможны такие чудеса? И почему именно на мою долю выпали все эти испытания?

– Сочувствую, – вздохнул я солидарно с хозяином, – но ничем помочь не могу.

Я был не совсем искренним с Хохловым, все-таки надежда найти Маргариту меня пока еще не покинула. Другое дело, что это была очень призрачная надежда, и я отдавал себе отчет в том, что у меня очень мало шансов попасть пальцем в парящую в небе жар-птицу.

– Вы знаете, где находится дом покойного Клыкова?

– Знаю, – кивнул Хохлов. – Мой загородный особняк расположен неподалеку.

• Предыдущая
• 5/62
• Следующая