Прикладная метафизика - Секацкий Александр Куприянович - Страница 19

Проект оживленно обсуждается под водочку. С лоббированием дело утрясается быстро, поскольку Конгресс США и ЮНЕСКО Аркадий берет на себя. Несколько дольше дебатируется возможность всемирной бегущей строки, посвященной философии. Но и тут побеждает мнение Аркадия, который заявляет, что для философии минута – это непростительно много:

– Ничего не стоит философская система, главную мысль которой нельзя уложить в полминуты. Да и аборты запрещать по такому поводу было бы смешно.

Водка заканчивается, ей на смену приходит крепкий чай. Пока спонсор ходит за следующей порцией выпивки, последовательно обсуждаются другие актуальные темы: «Как правильно смотреть жесткое порно», «Кто из французов ввел в моду кантовскую категорию возвышенного» и предложенный Виктором Лапицким вопрос о сравнительной крутизне двух Филиппов: Гваттари и Лаку-Лабарта (в таких случаях вердикт котировщика является окончательным и обжалованию не подлежит).

Завершается вечер утверждением проекта № 4: создать группу «Боевые пловцы спецсил» и организовать заплыв против течения Леты, реки забвения.

Завтра или послезавтра, когда тусовка соберется вновь, Драгомощенко окинет майдан хищным взглядом: дескать, хотите новых идей? Их есть у меня. И точно, есть – феерия начинается сначала.

Скорость является необходимым качеством котировщика, свидетельством его профпригодности. В это фундаментальное понятие включаются скорость ассоциаций, ответных реплик, быстрота схватывания сути дела и мгновенное обнаружение проколов. Что касается глубины, обстоятельности, фактологической эрудиции, то они относятся к факультативным достоинствам, в ряде случаев они могут даже затруднить исполнение роли диджея от метафизики.

Большинство вбрасываемых на майдан проектов, если остановить их подобно гетевскому мгновению, обращаются в уже знакомые нам фиксы. Но если их разогнать до нужной скорости смены и чередования, они становятся похожи на поток излучения, дающий жизнь агональной тусовке, этому самому прихотливому цветку современной культуры. «Мгновенные фиксы» образуют космический ветер, заставляющий трепетать и вздрагивать тело без органов, и тогда сплоченная тусовка начинает в свою очередь излучать притягательность, приманивая взыскующих мудрости не хуже, чем чаньские монастыри в средневековом Китае. Резоны, которыми оперируют искусствоведы, выливаются в резонерство, но, сжатые и уплотненные в квант реального времени присутствия, они выгибаются в мостик интуиции, в радугу над майданом, в топливо агональности. Как-то раз я излагал А.Д. идею постгенитальной сексуальности, в частности, отмечая, что мужская сексуальность, устроенная более примитивно, способна непосредственно откликаться лишь на видеоряд, тогда как женщина может непосредственно эротически реагировать на Логос, на выверенную последовательность звучащих слов.

– Почему? Я тоже могу, – прервал меня Драгомощенко. Он, разумеется, был прав.

И все же основной обязанностью котировщика остается вынесение оценок, составление рейтингов, производство обобщенного указательного жеста «вот» (вот сюда смотри, это читай, это слушай, над этим думай). И пока вся площадка завороженно разворачивается в направлении вытянутого пальца, котировщик сохраняет стабильность своего положения, свою власть над самым трудноуправляемым типом сообществ.

Понятно, что в отстойных тусовках котировщик избавлен от подобных затруднений, там список своих и чужих давно утвержден и не имеет никакого касательства к креативным точкам современности. Но на площадках, выдвинутых в будущее, где консолидируются авангарды, котировщику приходится трудиться изо всех сил и нести ответственность за произведенные расчеты. «Гений есть тот, кто дает искусству правила», – говорил Кант. Котировщик есть тот, кто отбирает из производимого произведение и фиксирует его в статусе признанности; в конечном счете и артмейкеры, и кураторы, и влиятельные в оценке культуры СМИ зависят от вердиктов котировщиков. Собственно говоря, их влиятельность определяется умением прислушиваться и знанием, к кому прислушиваться.

Вспоминается выступление Лиотара в конференц-зале Музея этнографии в Петербурге. Маэстро прочел в режиме импровизации небольшой доклад, затем легко и изящно, на манер бегущей строки, отвечал на вопросы переполненного зала. Легко до тех пор, пока кто-то не спросил: «Господин Лиотар, а кого из современных французских художников уже можно считать классиками?» Тут философ задумался на целую минуту и наконец сказал: «Я не могу ответить на этот вопрос просто так, с ходу… Я не буду отвечать».

Заминка говорит о многом. Дело в том, что акт котировки требует предельной ответственности, и это понимает тот, кто облечен харизматическим правом выносить приговор. От того, что скажет «живой классик» философ Лиотар, зависят судьбы людей, но зависит и престиж самого философа, его возможность оставаться авторитетным котировщиком авангардов, настоящим «скатом».

Как уже было отмечено, котировщики высшего разряда пока еще не вносятся в единицы хранения, предназначенные для трансляции в вечность. Но их заработок (включая и фимиам признанности) зачастую уже зависит от успеха в вынесении вердиктов. Виктор Топоров как-то признался, что бо́льшую часть доходов ему дает участие в разного рода жюри, а вовсе не поденная литературная работа; нет сомнения, что в дальнейшем эта тенденция будет непрерывно усиливаться. По иронии судьбы, в России, где агональные тусовки работают на полную мощь и во многом определяют облик современной культуры, включая и философию, решения о присуждении гуманитарных премий в большинстве случаев выносят Стабильные Котировщики Отстойных Тусовок (или, сокращенно, СКОТы). Авторов, получивших признанность на майдане, неизменно встречает Жесткая Оппозиция Принципу Агональности, важнейшая конституирующая черта отстойных тусовок. Вероятно, это расплата за невежественность художественного истеблишмента, сформировавшегося еще во времена, когда авангарды обитали исключительно в нишах андеграунда.

Впрочем, внутри агональных тусовок внешние официальные вердикты особой роли не играют (они производят магическое воздействие лишь в греческом зале). Майдан повинуется указующему персту своего котировщика: только он один знает, в каком направлении поплывут боевые пловцы спецсил.

Лидер является типичной фигурой для научной школы и абсолютно необходимым цементирующим звеном для какой-нибудь секты блаватствующих. Для агональных тусовок лидер (в отличие от котировщика) фигура необязательная. Его место не свято, поэтому зачастую бывает пусто. Майданы авангардов в этом смысле похожи на велотрек: идет гонка за лидером, и возглавляющий заезд порой сменяется так быстро, что его позицию не всегда удается зафиксировать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.