Продажная девка Генетика - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 20

«Мой опыт общения с хорошими селекционерами растений говорит о том, что их не интересует молекулярная биология. Крупные успехи, достигнутые селекционерами за последние 10—20 лет, позволяют им полагать, что мы играем в игрушки, и я думаю, они правы. Им это не интересно. Они... считают, что мы говорим чушь» (стр. 283-284).

«Предполагаемые выгоды, которые может дать продолжение работ по пересадке генов, не являются реальными выгодами. Эти исследования не решат сельскохозяйственных или медицинских проблем» (стр. 592).

Сказано все это не «догматиком» Лысенко, а самими «молекулярными» биологами.

Тупик нынешнего положения генетики не в том, что в нашей стране когда-то десятилетия тому назад процветала мичуринская генетика (как это пытаются представить авторы указанных выше статей и бесед), а в том, что мичуринская генетика была административно изгнана из АН СССР и ВАСХНИЛ! Как было показано выше, объективный ход развития науки таков, что биологическая наука развивается в направлении признания мичуринской генетики, а потому и выйти из тупика генетика сможет, лишь вернувшись к мичуринскому направлению» («Дуэль», № 23, 1997 г.).

Далее Шепилов дает фразу, которая является примером его собственного понимания того, чем занимаются генетики: «Мы объявили буржуазной выдумкой теорию наследственности, а за рубежом на основе этой теории методом увеличения числа хромосом выводились высокоурожайные сорта хлебных злаков...» Это я выделил «методом увеличения числа хромосом» — перл, за который и в средней школе даже до войны немедленно ставили двойку, пример тупого непонимания основ биологии.

Самое смешное, что в своей глупости Шепилов формально прав. Ученые предполагают, что современные пшеницы, имеющие 28 и 42 пары хромосом, были получены удвоением и утроением хромосомного набора диких пшениц, у которых было 14 пар хромосом. Но как это уточнить, если это произошло примерно 8 тысяч лет назад? И действительно «за рубежом» — в междуречье Тигра и Евфрата.

Вот это и есть боевой и научный уровень партийного «образованца» и причина того, почему я назвал его парт-номенклатурным хлыщом. Вспомните, когда за сопротивление целинному безумию Хрущев изгонял «антипартийную группу», то Маленков, Молотов и Каганович были названы им как самостоятельные личности, а министр иностранных дел, член корреспондент АН СССР Шепилов — как неполноценный довесок, «примкнувший к ним». Это ведь не делалось специально, просто даже Хрущев знал ему цену, и сравнить его с личностями у Хрущева рука не поднялась.

Мемуары Шепилова хороши еще и тем, что он не способен удержать в голове две мысли сразу, поэтому и ложь и глупость хорошо видны. Делая какой-либо вывод на одной странице, он на следующей странице опровергает вывод фактом, смысла которого не в состоянии понять, а иногда делает это и следующим предложением.

Драка за кресла

Когда историки описывают различные интриги в высшей власти, то обычно употребляют термин «борьба за власть». Это следствие полного непонимания ими сути происходящего. Борьба за власть — явление чрезвычайно редкое. Власть — это инструмент, позволяющий заставить общество осуществить те или иные идеи. Борется за власть тот, кто эти идеи имеет, а таких людей исчезающе мало.

Боролся за власть Ленин с товарищами — у него идеи были. Боролся за власть Троцкий — и у него были идеи. Боролась за власть в СССР «мировая закулиса» — и у нее идеи были, мы сегодня видим их торжество. Но какие общественные идеи могут быть у Ельцина, Гайдара, Бурбулиса и т.д.? Идеи и эти люди — понятия несовместимые.

Эти люди боролись за должности в государстве, за те привилегии и выгоды, которые эти должности дают. Это их главная идея, но для ее осуществления власть не нужна, власть оказывается приложением к должности и используется только для удержания в кресле, для воровства или утех честолюбия. И именно поэтому государственную власть Ельцин и его мерзавцы охотно отдали заку-лисе.

Возьмите, к примеру, КПРФ: вроде у этой партии есть какая-то «общественная идея» (какая — она сама не знает). Но как только у капээрэфовцев возникает выбор — идея или должность, немедленно выбирается должность. Вспомните «коммунистов» Рыбкина, Ковалева, Маслюкова и т.д.

А понимать разницу между борьбой за власть и за должность очень важно, так как они ведутся разными способами.

Еще один момент, который ни историки, ни аналитики не понимают или не учитывают. Должности в государстве разные, а их все смешивают в одну, не различая — раз есть должность, то обязательно должна быть и борьба за нее. Это не так. Если должности разделить строго научно, то они делятся на чисто бюрократические, чисто делократические и смешанные.

Но к этим терминам люди не привыкли, поэтому для того периода, что мы рассматриваем — от конца войны до смерти Сталина, давайте используем более привычные термины. Разделим руководителей страны на «политиков» и «хозяйственников». Разделим по такому признаку: отчитывается ли этот руководитель о своей работе чем-то материальным (продукцией, победой над врагом) или только словами. Разница в мотивах поведения людей на этих должностях прямо противоположна.

Грубо: хозяйственники СССР — это Совет министров, политики — аппарат КПСС. Скажем, если Каганович не перевез столько-то миллионов тонн грузов, то никакие слова ему не помогут. А Управление агитации и пропаганды ВКП(б) ничего, кроме слов о своей работе, представить не может в принципе.

Но это грубое разделение: скажем, командующие войсками во время войны — хозяйственники, а в мирное время — политики, поскольку их отчет о работе имеет форму слов о высокой боевой и политической подготовке. Поэтому в мирное время должность командующего армией будет вожделенным объектом интриг массы генералов, а во время войны вы можете не найти на нее желающего — того, кто взял бы на себя ответственность за исход боя.

Повторяю — мотивы руководителей политиков и хозяйственников прямо противоположны. Если политики всегда хотят попасть на вышестоящую должность, то хозяйственники часто иметь ее не хотят. Я уже писал об этом: на моем заводе были десятки случаев отказа от занятия должности начальника цеха и даже директора. А вот с секретарями парткомов, горкомов, обкомов никогда проблем не было — на эти должности всегда была масса желающих.

Правда, хозяйственники всегда имеют моральное превосходство над политиками, основанное на осознании своей безусловной ценности для общества. Политика переведут в хозяйственники за способности к работе, хозяйственника в политики — за неспособности. Скажем, перевод председателя народного контроля области директором предприятия — признание заслуг. Перевод директора даже небольшого завода в народный контроль даже всей области — сладкая пилюля к снятию с должности.

Хозяйственники всегда хотят иметь руководителем умного и грамотного человека, политики — дурака. И это не игра словами, нужно просто понимать суть происходящего.

Скажем, председатель Совнаркома Молотов, пытаясь найти деньги для своей страны, попробовал «прижать» наркома железнодорожного транспорта Кагановича с тем, чтобы «железный нарком» вскрыл свои резервы, которые каждый подчиненный, конечно, прячет от начальника. Молотов потребовал от Кагановича, чтобы тот строил новые железные дороги за счет амортизационных отчислений, убеждая Кагановича в том, что они для этого и предназначены.

Вот тут в чем дело. Положим, Каганович за перевозку грузов получил 10 рублей. В этой сумме, предположим, 2 руб. — амортизационные отчисления, которые надо истратить на восстановление действующих железных дорог — замену изношенных рельс, шпал и т.д. А чтобы построить новые железнодорожные линии, нужно либо разрешить Кагановичу из этих 10 руб. взять еще 3 руб. на новое строительство, либо выделить ему эти деньги из средств государства. А Молотов предложил Кагановичу

на эти единственные 2 руб. и старые дороги отремонтировать, и новые построить.