Невеста для Мрака (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 8

Чем больше я взирала на окружающую меня компанию, тем больше такая перспектива вдохновляла.

– Едем в сторону Корса, в Щэрское ущелье. Местные жители жалуются на нападения волкодлаков.

– Есть шансы на то, что это действительно так? – сузил глаза Кассли, тряхнув тщательно завитыми в локоны кудрями.

– Приедем на место, разберёмся.

– А ты, малышка, волкодлаков не боишься? – подмигнул мне Джейманн.

– Нет.

– А ты их видела? – хрипло хмыкнул Таббар. – Хоть разочек? Не на картинке?

– Нет.

– Вот потому-то и не боишься, – заржал Оукмар.

– Жуткие твари, – аккуратно вытер губы салфеткой Кассли. Где он её взял – ума не приложу. С собой, может, носил? – Когда Джейманн увидел первого в своей жизни волкодлака, он обделался. Так, парень?

Тонкогубые рот Джеймана расплылся в лукавой усмешке:

– Так я ж тогда совсем желторотый был! А тут такая громадина, фута три в холке, не ниже. А пасть – во! – развел он руками. – И прёт на тебя, клацая вот такими зубищами!

– Верно-верно, – со знанием дела закивали Оукмар с Таббаром.

– Если бы не Кентар, тут бы мне и крышка, – закинул Джейманн в рот новый кусок говядины, смачно заливая его пивом.

Кентар, подняв голову, хмуро поглядел на болтуна. Впрочем, с его-то рожей, как не взгляни, все хмуро покажется.

– А знаешь, малышка, как нужно убивать волкодлака?

Сомневаюсь, что этим парням подошёл бы мой способ.

– Как получится, – сказала я вслух.

– Любую нечисть убивает огонь, – делились со мной опытом. – Но на ходу спалить такую громадину, поди, попробуй. Поэтому нужно успеть отрубить ей голову до того, как она откусит твою. А скорость у волкодлаков, скажу я тебе…

– И реакция отменная, – кивнул Ланджой.

– Можно просто лапу отрубить, – со знанием дела заявил Таббар. – Эти твари без лап куда медленнее бегают.

Какое интересное наблюдение!

Они несли этот бредовый вздор и дальше. Крутые парни, кто бы сомневался?

Крутые, смелые, отчаянные неудачники. Потому что «удачники» не бродят по долинам и по взгорьям в поисках приключений и вечно недостающих на выпивку денег.

Я вежливо делала вид, что слушаю.

После ужина Джейманн по настоянию Ланджоя привел для меня коня. Ничем особенно кляча не выделялась – ни чистотой кровей, ни гибкой шеей, ни тонкими, как лоза, ногами. Обычная среднестатистическая лошадь. Сама бы я ни за что такую не позарилась, но выбирать не приходилось. Капризничать глупо. Я больше не Чеаррэ, а для Сирэнно и так хорошо.

Остаток дня прошёл без приключений. Никто за мной не явился.

Нам с Мел выделили одну комнату на двоих. Впрочем, комната – это слишком громкое название для лачуги в несколько локтей. Жаловаться, однако, не приходилось. Мужчины вообще спали внизу, вповалку, вместе с другими посетителями утлой таверны.

Струганные доски, на которых пришлось коротать ночь, напомнили мне годы детства. С закатом солнца температура в комнате стремительно падала, куцее одеяло не грело. В довершение праздника, в ничем незанавешенное окно ярко вливался лунный свет. Да ещё и соседка храпела так, что убить её за это было не грех.

Я ворочалась с боку на бок, изводя себя мыслями и нежизнерадостными умозаключениями.

Если меня не схватят с ближайшее время, короны Фиара мне точно не видать, как своих ушей. Даже Дик’Кар’Стал побрезгует жениться на девке, ночующей в компании гренадёров и гоняющейся за всякой шушорой.

Такова натура человеческая, то, что ещё недавно казалось мне совершенно ненужным и крайне нежелательным, отсюда, из засиженного клопами сарая, выглядело вполне так нечего себе.

Одно дело покапризничать и временно тут перекантоваться. Другое – застрять навсегда.

Что, если я не так уж нужна этим Чеаррэ? Найдут они себе другую ведьму, да и выдадут её за короля-некроманта, оставив меня с носом. Что я тогда буду делать? Только врождённое упрямство и врожденная вредность мешали выскочить на улицу, размахивая руками, с криком: «Ау! Ребяты! Я тута!».

Доски больно впивались в рёбра. Залётные сквозняки холодили плечи, заставляя поджимать ноги, сворачиваться колечком, чтобы хоть как-то удержать остатки тепла. Я ужом вертелась на пыточном ложе, подсмеиваясь над тем, какой я стала неженкой.

Где-то выли собаки. Внизу стучали и орали.

Убить бы всех!

Ближе к рассвету мне всё же удалось уснуть. Но, казалось, стоило только смежить веки, как меня тут же принялись будить:

– Эй! Вставай! Пора, – тряхнула меня за плечи Мел.

Вода в кувшине для умывания была холодной до безобразия. Трясясь от холода и недосыпа, мы с Мел спустилась вниз, туда, где дым от очага завис под закоптелым потолком, заставляя людей заходиться в приступе кашля, что по непонятной причине нисколько не портило им аппетита.

Выглянув в окно, я увидела петуха с выщипанным хвостом, бодро горланящего на мусорной куче. Есть в такую рань я катастрофически не могла, и только зевала с рисков вывихнуть себе челюсть.

Кони уже стояли под седлом.

Спустя час мы, к моему тихому отчаянию, в котором я не призналась бы даже под страхом смерти, беспрепятственно покинули Афьор.

Мы двигались рысью, стараясь не утомлять лошадей – переход планировался долгий. По обе стороны от дороги лежали ещё не засеянные зерновыми поля, в чьих глубоких бороздах голубели тонкие полоски воды, не успевшей испариться. То тут, то там взгляд натыкался на пышные кусты, покрытые лиловыми первоцветами. Пахло древесными соками.

Но счастье длилось недолго. Цветущие кустарники сменились сухостойником, над которым стаями вилось вороньё. Падальщиков привлекала длинная вереница виселиц, поднявшихся словно стройный лес.

– Трупы свежие, – неприязненно сморщил длинный аристократический нос Кассли.

– Банда Феера, – откликнулся Джейманн. – Отказались ребятки по-доброму сдаться Стальной Крысе, вот и повесили их, высоко и быстро, без суда и следствия.

Смотреть на такое малоприятно даже полудемонам. Пока мы спускались к реке я, в числе прочих, отворачивалась, старательной зажимая рукой нос. Миновав древний горбатый мост, перекинутый с одного берега на другой, мы продолжали следовать за Ланджоем.

Ехали долго. То спускались с холмов, то поднимались на кручи. Ровных участков почти не было.

Окружающий ландшафт не впечатлял. Все эти природные красоты предстояло преодолеть обычным способом, то есть верхом на потеющей, взбрыкивающей, уставшей лошади. А это далеко не фунт изюма. Моя многострадальная задница успела покрыться мозолями, и каждый новый шаг походил на пытку.

Когда уже всерьёз начало казаться, что день не закончится никогда, что солнце пришпилено к небу невидимой гигантской булавкой, светило начало медленно закатываться за горизонт. Однако радости это не прибавило. Местность оставалась неизменно пустынной. Из строений, если и попадались, то только заброшенные фермы. Жилым даже и не пахло.

– Не пора ли осмотреться в поисках ночлега? – предложил Таббар.

– Осматривайся – не осматривайся, а вокруг одно: пустыня. Кажется, так и придётся заночевать под открытым небом, – высказал вслух общие опасения Кассли.

Ночь действительно застала нас в пути. И, что ещё хуже, вместе с ночью нагрянула гроза. Стоило только солнцу скрыться, ветер принялся набирать силу, вскоре превратившись в настоящий ураган. Всполохи молний рассекли небо, гром зловещим хохотом рассыпался по острым каменным скалам, окружившим нас со всех сторон, словно зубы в пасти у чудовища.

– Бездна! – просипел Ланджой.

Трудно было с ним не согласиться.

Спустя час, когда все вымокли до нитки и почти отчаялись, навстречу из темноты выдвинулись дома в окружении оград из жердей. Мы, таки, набрели на деревню.

Ланджой постучался в первый же попавшийся дом.

За дверью мелькнул свет, и сиплый старческий голос осведомился, кто это в столь позднее время тревожит сон добрых людей?

– Мы охотники за нечистью, – прокричал Ланджой. – Приехали в вашу деревню по специальному распоряжению Департамента из Афьора.