На пути Тайфуна (СИ) - Калмыков Александр - Страница 62

   Тем временем комдив поблагодарил нас всех за хорошую службу, и начал "раздачу плюшек". Комбат получил звание капитана, и перешел в разряд старшего командного состава. За выдающиеся успехи в деле уничтожения врага ему вручили орден Боевого Красного Знамени. В ответ на возмущенный рокот, разнесшийся по залу, комдив улыбнулся и с хитринкой в глазах оглядел наши недовольные лица.

   - Что товарищи бойцы, считаете, что ваш командир заслуживает большего? И вы совершенно правы. Президиум Верховного Совета СССР разделяет ваше мнение, и своим указом награждает капитана Иванова орденом Ленина, - после чего забрав у адъютанта награду, приколол ее к гимнастерке обалдевшего Сергея, который даже забыл ответить, что служит трудовому народу. Приезжий корреспондент сразу вцепился в него, и отведя в сторонку, принялся расспрашивать, быстро чиркая карандашом в блокноте. Видимо, рассказ героя ему понравился, и он пару раз сфотографировал довольного Иванова.

   В наградные листы я всегда старался щедро вписывать всех отличившихся. А так как трусов у нас не было, то практически все, с кем я начинал службу неделю назад, получили медали или даже ордена. То, что ходатайства рассмотрели так быстро, и списки не урезали, объяснялось не только моим особым положением, но и результатом всей операции. При успешном наступлении награды всегда раздавались не скупясь. Вот во время обороны, а тем более, отступления, очень много подвигов к сожалению оставалось без награды.

   Больше всего досталось Свиридову и Стрелину. Они получили "Знамя" вместе с внеочередным званием, соответственно лейтенанта и старшего сержанта. Возможно дело в том, что помимо официальной аттестации на очередное звание, которое комбат оформил в обычном порядке, я еще попросил Соловьева пробить это решение по своим каналам. В результате их повысили в звании сразу дважды.

   Теперь, вместе с политруком, в роте было четыре офицера. Конечно, это еще не полный комплект, но неделю назад не было вообще ни одного. Бывший старшина протиснулся к моему ординарцу, и шепотом стал просить у него наставление по тактике стрелковой роты с боевыми примерами. Эту книгу Авдеев просматривал в свободное время, что не ускользнуло от наблюдательного Свиридова.

   Когда под конец церемонии вызвали меня, то Кончиц прозрачно намекнул всем, что мой случай рассматривается особо. А пока, чтобы не отставать от своих бойцов, старший лейтенант Соколов награждается медалью За Боевые Заслуги. Не все из присутствующих были в курсе того, что у меня две фамилии, а о моей ведомственной принадлежности здесь знало человека три-четыре, не больше. Поэтому большинство присутствующих решило, что речь идет о высшей награде страны, которую мне скоро должны присвоить. Дивизионный особист по секрету шепнул мне, что лейтенанту госбезопасности Андрееву обязательно дадут орден, когда все документы утрясутся.

   Напомнив нам о необходимости обмыть награды, чтобы были не последними, начальство отправилось дальше. Иванов быстро хлопнул с нами по кружке, и побежал во вторую роту. Она находилась далеко от нас, и по дороге к ней делегация должна была посетить другие подразделения. Корреспондент тоже отправился вместе с ним, чтобы посмотреть на очередных героев. Соловьев проводил его взглядом, и довольно улыбнулся.

  -- Этот напишет как надо, он сам воевал в Финской войне. Хорошо, что именно его прислали. Полевой, слышали о таком?

  -- Кто? - Я так резко повернулся, что капитан схватился за пистолет и приготовился бежать вдогонку за корреспондентом.

  -- Полевой. А что он натворил?

  -- Не натворил, а написал. Вернее напишет. "Повесть о настоящем человеке". Хотя, наверное, этой книги уже не будет.

   Вытянув из меня подробности, Куликов загорелся этой идеей, и пообещал, что хотя бы одному летчику с ампутированной ногой разрешат летать.

   Посмотрев на гордые лица орденоносцев и восхищенные взгляды новичков, я отказался от мысли выспаться, и начал составлять список отличившихся за последние два дня. Чем раньше отправлю, тем быстрее награды найдут достойных.

   Солдатам тоже уже было не до сна. Настроение у всех было не то что приподнятое, а даже праздничное. Освобожденный нами город, торжественная церемония, очень редкие в 41-м году награды. И наконец, не меньшая радость - нам пообещали к утру устроить баню и дать время на отдых.

26 сентября

   Сталин уже несколько минут перечитывал короткое сообщение, состоявшее всего из двух строчек, пытаясь оценить все последствия того, что он только что узнал.

   "Гестапо и фельджандармерии известно о ст.л. Соколове, 179сд. Гейдрих пока не знает.

   Начало - 2010. Завершение - через 3 или 4".

   Наконец он поднял глаза, и спросил Берию, стоявшего перед ним навытяжку в ожидании разноса:

  -- Лаврентий, откуда эта информация?

  -- Из Швейцарии. К нашему военному атташе обратилась дама, представившаяся женой агента А-201, Вилли Лемана, занимающего достаточно высокий пост в гестапо. У нас есть ее фотография, и под описание она подходит. По ее рассказу, она заучила текст сообщения и написала его собственноручно, уже находясь в Берне. На отдельном листе Леман написал, что сообщение, переданное его женой, настоящее. Я считаю, что агенту доверять можно, вот только у нас нет каналов связи с ним. Мы попробуем подготовить и послать к нему связных, но на это потребуется время.

   От волнения Сталин поднялся со стула, и начал вышагивать по кабинету, заложив руки за спину.

   - Ну что же Лаврентий. В любом случае, информация то верная, а значит, в гестапо действительно все знают. Вряд ли им имеет смысл затевать такую сложную игру. Андреев ничего не рассказывал об этом агенте?

  -- Нет, но особист дивизии побеседует с ним. Может он чего-нибудь и вспомнит.

  -- Ладно, успокойся, пока ничего страшного не произошло. Подготовка наступления германской армии продолжается на направлениях, указанным Андреевым, хотя им уже должно быть ясно, что мы знали об их планах. Пусть генштаб подумает, какую дезинформацию лучше подкинуть немцам. А ты должен придумать, как ее передать этим фельджандармам в Великие Луки, которые сумели пронюхать о нашем секрете.

   Сталин наконец успокоился, и начал закуривать трубку.

  -- Ох, как я не любил царских жандармов, Лаврентий. А эти, немецкие, намного хуже.

  -- Наши бойцы их в плен не берут, - пояснил Берия. - Эсэсовцев еще могут взять, а этих и фельдполицаев сразу расстреливают.

   Вождь выдохнул ароматный дым, и усмехнулся.

  -- Жаль только, что пленных мы взяли пока очень мало. Ну ничего, еще до конца года у нас их будет столько, что немцы начнут выдавать своим полицаям и жандармам по два комплекта документов. Ну все, можешь идти.

   Нарком НКВД поспешно ушел, обрадованный, что все так хорошо закончилось.

   Когда Гущенко заявил, что в Панаме у Советского Союза много друзей, которые без труда проведут операцию, он конечно немного преувеличивал.

   В СССР жило немало испанцев, эмигрировавших из своей страны после победы франкистов. Нескольких из них, имевших опыт подрывного дела, планировалось доставить на самолете в Мексику, откуда они сменив паспорта должны были переправиться в Панаму. Зона вокруг канала входила в юрисдикцию США, и охранялось американскими войсками. Но там постоянно требовались рабочие, и за небольшую взятку вполне можно было устроиться на работу. Еще несколько надежных человек было найдено по линии коминтерна. Но все-таки для полномасштабной операции этого было маловато. Если бы в запасе был хотя бы год, то можно было бы планировать любую акцию, а так все приходилось делать в спешке.

   Разработать план всей операцией поручили большому специалисту по диверсионной работе полковнику Старинову Илье Григорьевичу, прославившемуся в Испании под именем товарища Рудольфио. Ему пришлось внимательно просмотреть отчеты российских инженеров Тимонова и Ляхнитского, присутствовавших при строительстве канала, и подробнейшим образом все описавших. Черновики их записей, в которых тоже могло содержаться что-нибудь важное, не вошедшее в основой отчет, были срочно доставлены на самолете из Ленинграда.