Вставай! Страна огромная! (СИ) - Мех Сергей Леонидович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/80
- Следующая
Так что мне, пришлось, в спешном порядке глушить этот демаскирующий девайс и ретироваться под защиту левого берега. Как более пологого, но густо поросшего камышом, и с изобилием множества островков. Которые в случае чего давали возможность безопасного укрытия от докучливых глаз. Что было немаловажным при условии приближения к крупному населенному пункту по правому борту. Хотя светомаскировка и соблюдалась, но множественные пожары давали достаточную возможность, чтобы рассмотреть даже малейшие детали.
Судя по карте, это был городок, под названием Друскеники, или, как он станет называться позже, в мое время, Дру?скининкай. Сейчас это районный центр на юге Литвы, а в описываемый период административно подчинялся Белоруссии.
Курортное местечко, получившее известность еще во времена царствования Николая I, благодаря наличию, в окрестностях, множества минеральных источников с целебными свойствами. Наибольшую популярность приобрел после Крымской войны, когда множество больных и раненых, в ходе кампании, хлынули сюда на излечение. Имеет даже, в своем активе, душещипательную историю о неземной любви, вспыхнувшей между Юзефом Пилсудским, тогдашним главой Польши, и местной врачихой, по фамилии Левицкая.
События происходили в 20-х годах прошлого века, когда, после развала Российской империи на самостийные княжества, эта часть Белоруссии, по недомыслию, отошла к Польше.
— С какого перепуга? Непонятно.
Ведь исторически, Царство Польское, делилась на десять губерний. Самая восточная из которых, Сувалкская, имела свою границу аккурат по Неману. И Друскеники, расположенные на его правом берегу, никаким боком не попадали под польскую юрисдикцию.
— Однако, гляди-ка, в рамках реализации программы создания Великой Польши, от моря до моря, хапнули больше, чем потом смогли переварить. За что, в дальнейшем и поплатились!
А самым большим инициатором расширения польской территории и был, кстати, пан Пилсудский. Но не устоял перед чарами провинциальной панночки. Отвлекся от государственных дел, утонув в омуте прекрасных глаз. Да так глубоко занырнул, что даже выныривать никак не хотел. В итоге, забрал прекрасную панночку в столицу! А там, сей высокопарны душевный порыв не был по достоинству оценен и не нашел отклика в сердцах ближнего окружения. Удавили милочку, втихую.
— А нечего, государственных мужей от великодержавных дел отрывать.
А Юзеф ничего, молча утерся, и все. Впрочем, не он первый, и ни он последний, кто подрывается на минном поле, с говорящей фамилией. Только и разница, что у Клинтона была Левински, а у Пилсудского — Левицкая. Роковая, для глав государств фамилия.
— В общем: «У Шпака — магнитофон, у посла — медальон!» Каждому, как говорится, свое.
Пока осуществлялся этот, импровизированный экскурс в историю, окраина городка, или, как любят именовать в этой местности — местечко, приблизилось уже вплотную. В «ночник» видно было все как на ладони. Особняком стояли массивные строения, видимо относившиеся к санаторным комплексам. Но, среди городских строений преобладали, преимущественно, деревянные одноэтажные. Которые, в своей массе, и попали под раздачу в первую очередь. И поэтому, большая их часть, уже даже не полыхала, а как бы нехотя тлела, давая достаточную подсветку для ночного прибора.
По всей видимости, бой за этот населенный пункт был жарким, но коротким. Это становилось понятным не сразу, а только если внимательно приглядеться. Судя по всему, после мощного артиллерийского налета, немецкие передовые подразделения, рывком ворвались в городок и, не ожидавшие такого развития событий, советские части были вынуждены поспешно отступить. Причем так поспешно, что даже мост не взорвали. И он достался противнику в целости и сохранности.
— В просторечии, такое поспешное отступление именуется паническим бегством. В общем, элементарно, драпанули!
Но лично для меня это было неожиданным, но, тем не менее, приятным бонусом. Поскольку если бы не было целой переправы, то наверняка немцы бы давно понтонный мост смастрячили. Они на эти дела большие мастера, в особенности их инженерные части. На их вооружении состоял понтонно-мостовой парк (ПМП) Brueckengeraet B. Который позволял навести 100-метровый мост, грузоподъемностью до 8 тонн, всего за пару часов. А такой мост для меня был равносилен непреодолимой преграде. Так как настил моста ложился аккурат на лодки-понтоны, имевшие незначительную осадку. И пробраться под ним, незамеченным, можно было разве что вплавь. Или, на крайний случай, причаливать к берегу и обходить препятствие по берегу. А если учитывать интенсивность движения, которое не прекращалось даже ночью, то и эта задача была невыполнима.
Вот по этому то, я и воспринял уцелевший мост, как манну небесную. Но и оставлять его за собой в исправном состоянии, было бы верхом глупости. Вот только проблема — заключавшаяся в том, что мост был бетонным. И простой динамитной шашкой его было не взять. И двумя, кстати, тоже.
Поэтому пришлось пожертвовать еще десять килограмм, ставшего вдруг, дефицитным тротила.
— Вот парадокс — до войны, только что не спотыкался об ящики, со взрывчаткой. Стоявшие в бункере, без какой-либо системности. А тут, над каждым килограммом трястись готов.
Очередной мост был трехпролетным. Причем дальняя, от меня, сторона моста была оборудована шлюзом. Для прохождения речных судов. Зато ближняя, скрывающаяся во тьме, возвышалась, от силы на пару метров, от поверхности воды. И добраться до верха мостовой опоры, большого труда не составило. Даже не пришлось использовать дополнительное оборудование. Обошелся только руками и простой веревкой.
В данном случае разбрасываться не стал и заложил весь заряд в одно место. Рассчитывая на то, что бетонная конструкция, в отличие от деревянной, хоть и более прочная, но зато и более хрупкая. Достаточно взрывом нарушить ее целостность как сразу использование инженерного сооружения по назначению станет проблематичным.
— То есть рухнуть может от любой дополнительной нагрузки. Это, конечно, если сразу не развалится.
Установив таймер будильника, по отлаженной схеме, на утренние часы и отчалил дальше. До цели моего путешествия оставалось не больше 20-ти километров, но небосклон, на востоке, уже начал сереть. Предвещая скорый рассвет. Который, в мои планы, не входил. Поэтому приходилось поторапливаться. Используя силу течения, вырвался за пределы городка и, отдалившись на безопасное расстояние, припустил во весь дух. На сколько хватало мощности мотора, стараясь рывком проскочить оставшийся путь. Даже не смотря на угрозу быть обнаруженным с берега.
Все равно немцам не на чем за мной гнаться. Ведь свои собственные бронекатера они, как мне помнится, везли по железной дороге. Поэтому, в данный момент, они, в лучшем случае, еще в пути. А местный транспорт приспособить для своих нужд элементарно не успевали. Остается опасность обстрела с берега. Но тут уж как фишка ляжет. Во-первых, не факт, что они станут сразу стрелять в неопознанный плавающий объект. Поскольку тот может оказаться и своим. А во-вторых, по ночному времени попасть в быстро движущуюся лодку, это ведь надо еще и умудриться. А вот, в случае, если я не поспею к сроку, то тут опасность во сто крат увеличивается.
Поэтому я и летел, на всех парах, разогнав лодку до состояния глиссера. Когда она только еле-еле касается воды, глиссируя по поверхности наподобие блинчика, пущенного умелой рукой под нужным углом.
Когда, по моим прикидкам, до рубежа перехода в атаку, то есть до моста, оставалось не более 1,5 километров, я вырубил двигатель и опять включил менее шумный, но от этого не менее эффективный, электроник. К мосту подходил на цыпочках. Сам себе, напоминая большого кота, на мягких лапках подкрадывающегося к добыче. Шажок, еще шажок, поворот за излучину реки и… Стоп мотор, суши весла!
Впереди маячила конфигурация, только отдаленно напоминающая шедевр инженерно-архитектурного гения, совсем еще недавно, бывшее мостом. Закрученные штопором металлические мостовые фермы, разрушенные напрочь опоры, рухнувшие в реку пролеты. Все это говорило не только о мощности взрыва, но и то, что история, хотя и частично, уже пошла по другому пути. Во всяком случае, нечаянный подарок, в виде целого моста, просвистел мимо немецкого кармана.
- Предыдущая
- 26/80
- Следующая
