Сладкий плен его объятий - Хоукинз Александра - Страница 58

• Предыдущая
• 58/69
• Следующая

Медди явно почувствовала облегчение, видя, что Бидгрейны решили не обращать внимания на оскорбительные замечания ее матери.

— Вот, мама, я сама выбрала для тебя угощение.

Лицо леди Джослин немного смягчилось.

— Спасибо, Медлин.

Медди поставила перед ней тарелку и вернулась на свое место за столом.

— Вы опасались, матушка, что я продал вашу дочь работорговцам? — язвительно спросил Рейн.

Само ее присутствие провоцировало его на скандал. Джослин сохранила спокойствие, не поддавшись на провокацию.

— Не совсем, — ответила она, промокая губы салфеткой. — Я удивлена, что здесь нет твоей жены. — Наблюдательная женщина заметила, что при этих словах напрягся не только Рейн. — Боже мой, только не говори мне, что это пылкое создание сбежало от тебя! Я потрясена. Поистине, если есть женщина, заслуживающая такого мужа, как Рафинированный Труп, то, держу пари, это Девона Бидгрейн.

Рейн давно привык к тому, что для Джослин не существует никаких рамок. Но Бидгрейны были шокированы. К удивлению Рейна, на его защиту встала Медди:

— Мама, я от тебя такого не ожидала. Мой брат и Девона были так великодушны, пригласив меня в свой дом. — Она, казалось, забыла о том, что ее к этому принудили и использовали в качестве орудия мести. — Женщина становится настоящей леди не благодаря полученным урокам, а благодаря правильному воспитанию. И судят о ней по ее поступкам, — процитировала она кодекс хороших манер, известный только ей и ее матери.

Джослин покраснела. Уинни отхлебнула кофе.

— Очень славное изречение, моя дорогая.

Брок пробормотал себе под нос какое-то ругательство. Рейн взглянул на мать.

— А отчего вы решили, что она сбежала?

Джослин перенесла свое внимание с Медди на Рейна.

— Не знаю. А что, так и есть?

Он стал намазывать маслом кусок хлеба у себя на тарелке.

— Моя жена могла просто отдыхать наверху. Или уйти отсюда, узнав о вашем появлении.

Разговор принимал иной оборот, и леди Джослин это явно не нравилось. Она отвела глаза и заметила, что Бидгрейны внимательно слушают.

— Если бы твоя жена была здесь, для нее было бы приготовлено место за столом.

— Ну, значит, она спит.

— Как она может спать, если к ней пришли родные?

— Она может быть нездорова.

Какое-то время вдова обдумывала его слова. Впервые в жизни Рейну показалось, что ей стало стыдно за свое поведение.

— Но она выздоровеет? Ты ведь позвал семью не к постели умирающей?

Он опустился до того, что включился в одну из ее бесконечных игр. В раздражении Рейн раскрошил хлеб и бросил его на тарелку.

— Нет, мадам, вы были правы. Моей жены здесь нет.

Окончательно растерявшись, особенно когда Медди взяла ее за руку, Джослин задала вопрос, мучивший их всех:

— Где же она?

Бидгрейны все-таки опасались, что Девона оказалась в руках какого-то негодяя. Рейн начал сомневаться. Если ее похитили, почему до сих пор нет записки с требованием выкупа? А что, если они ошибаются? Должно быть, в записке, которую получила Девона, речь шла о нем. И это было что-то настолько отвратительное, что она вынуждена была бежать и обратиться к кому-нибудь за помощью.

— Типтон, где твоя жена? — не отставала мать.

Рейн покачал головой и поднялся. Независимо от того, о чем шла речь в записке, была это правда или ложь, его жена ему не доверяет. Она сбежала вместо того, чтобы обратиться к нему и потребовать объяснений. Рейна поразила мысль о том, что, может, она даже боится его. Неужели он не доказал ей с самого начала, что она может доверить ему все свои заботы и тревоги?

Хотя держался Рейн с нарочитым спокойствием, на него накатывало утомление. Оно билось, словно волны тропического шторма. Иногда ему казалось, что он умрет, не выдержав этого неумолимого биения. Рейну не давало покоя его горе. Он чувствовал себя так, как будто его снова похоронили заживо. Его сердце бешено колотилось, он задыхался. И никто не слышал его криков. Рейну казалось, что если он не найдет Девону, то будет чувствовать себя так до конца своих дней.

— Типтон, вы с нами? — спросил сэр Томас гораздо мягче, чем обычно, как будто тоже чувствовал, что Рейн находится на пределе своих возможностей.

— Мы должны найти ее, Томас, — ответил Рейн.

Найти прежде, чем сырая земля и безвоздушная пустота снова поглотят его.

Глава 18

Девона села. Ее разбудило какое-то неясное беспокойство. Она оглядела комнату, приходя в ужас от того, что погрузилась в тяжелый, беспокойный сон. Свеча давно догорела, оставив лужицу воска. Из коридора просачивался слабый свет. Наступило утро, а ей так и не удалось освободить Дорана от цепей.

«Спасительница», — грустно подумала она. Доран был прикован цепью к кровати. Девона искала ключ, но он, очевидно, был у тюремщика. Сам Доран ничем не мог ей помочь. У него был сильный жар, он дрожал от лихорадки. Увидев, он назвал ее по имени, но ничего связного произнести не мог. Первой мыслью было вернуться в гостиницу и разбудить Оза, но она быстро отказалась от этой идеи. Девона была слишком потрясена увиденным, да и ехать ночью было страшно: злодей мог скрываться за любым деревом или кустом. Было так унизительно признаваться в собственной трусости! Кроме того, приходилось думать и о Доране. В нынешнем состоянии он едва мог поднять голову, не говоря уже о том, чтобы оказать сопротивление своему тюремщику. Поэтому Девона осталась.

Разыскивая ключ, она нашла отломанную ножку стола. Прижав ее к груди, женщина устроилась у двери. Если кто-нибудь войдет, она воспользуется этим оружием. Это показалось ей прекрасным решением. Но свеча догорела, а хриплое ритмичное дыхание Дорана убаюкало Девону.

Доран застонал, потом пробормотал что-то. Она осторожно пробралась среди ящиков и обломков мебели, присела рядом с ним и дотронулась до его головы.

— Холодно, — пробормотал он.

Ему явно было очень плохо.

— У вас лихорадка, Доран. Вы сознаете, где находитесь? Глаза у него были закрыты и, прислушиваясь к словам, слетавшим с его обветренных, распухших губ, Девона поняла, что он бредит.

— Не волнуйтесь, Доран. Я придумаю, как вытащить вас отсюда. Вы меня знаете. У меня талант — строить планы.

Ее друг ничего не ответил, да она и не ждала от него ответа.

— Уже утро, теперь будет легче найти ключ или что-нибудь такое, чтобы открыть замок, как вы считаете? — У Девоны заурчало в животе. Она погладила его, вспомнив, что почти не ужинала. — Наверное, напрасно надеяться, что для нас будет накрыт великолепный завтрак. — Она вздохнула, снова оглядывая те места, где мог находиться ключ. — Без еды мы обойдемся, Доран, а вот попить вам бы не помешало. Кухарка обязательно приготовила бы вам говяжий бульон с мозговой косточкой.

Из его груди вырвался тихий стон. Сочтя это ответом на ее слова, Девона сочувственно вздохнула.

— Простите, я сказала, не подумав. Уверена, что даже безвкусный бульон был бы сейчас очень кстати. Давайте начнем хотя бы с воды, а там посмотрим.

Девона направилась к двери.

— Я оставлю вас ненадолго, поищу что-нибудь, с помощью чего можно было бы вас освободить. Если мне это не удастся, придется ехать за помощью в гостиницу.

Насос на кухне не работал, и Девона зачерпнула воды прямо из колодца. Ведро, которое она нашла, скорее всего, использовалось именно для этой цели.

Неся Дорану воду, Девона продолжала оглядываться в поисках чего-нибудь такого, чем можно открыть или сломать замок на цепях. Прикрывая рукой глаза от солнца, женщина стала смотреть на горизонт. Время шло. Тот, кто посадил сюда Дорана, мог явиться с проверкой.

Девона двинулась к дому. Даже теперь она осторожно выбирала слова, не желая вслух высказывать то, что оказалось неоспоримым фактом. Если в этой части записки все было правдой, значит, верным было и другое убийственное утверждение. Доран умирал от голода в заточении по вине Рейна. С бешено бьющимся сердцем Девона спешила к узнику. Она пока что не будет думать о предательстве. Сейчас главное — увезти Дорана из этого дома.

• Предыдущая
• 58/69
• Следующая