Люди Быка - Щепетов Сергей - Страница 11

• Предыдущая
• 11/72
• Следующая

– Скардихонья мхаанитту? Скардихонья мхаанитту? – воззвал Кижуч.

– Мгутелллоу ту тхе! Мгутеллоу ту тхе! – более слаженно отреагировали люди.

Холодные струйки стекали по Семеновой спине и норовили сквозь пояс пробраться в штаны. Он повторял вместе со всеми слова древнего призыва-заклинания и тосковал. Стоявший перед толпой тощий испуганный мальчишка не был его учеником – в школу он «не прошел по конкурсу». Но парень был урожденным лоурином, причем из рода Волка. В будущем про такого сказали бы: «Голубая кровь!» Здесь же Семен настоял на том, чтобы происхождение никому не давало преимуществ. Впрочем, спорить с ним в этом вопросе никто и не пытался, ведь настоящее рождение – это посвящение, это получение Имени. «Наверное, такой подход правилен, но… Но вот теперь среди подростков стоит белобрысый, широкоплечий, жилистый парень – мой сын. Мог ли он оказаться на месте подсудимого? Трудно сказать…»

Вступление закончилось, и вождь поднялся со своего места. Семен представлял, как тяжело этот мужик переживает происходящее, но за прошедшие годы Черный Бизон свыкся с ролью вождя и безропотно нес бремя власти и ответственности. Он поправил ритуальную повязку на голове, огладил мокрую полуседую бороду и обратился к толпе:

– Всем ли известен Главный Закон лоуринов?

– Да-а… – разноголосый гомон в ответ.

– Все ли знают, что случилось?

– Да-а…

– Хорошо… – вождь медленно вытянул руку в сторону подсудимого: – Говори! Ты хочешь стать лоурином?

– Да!

– Почему?

– Потому что… Потому что лоурины самые сильные, самые лучшие!

– Ты считаешь себя достойным?

– Да! Хорек и Зайчонок прошли посвящение, а я…

– Ответ принят, – остановил вождь мальчишку. – В начале лета ваша группа шла на тропу. Ты оказался возле камней первым. И выбрал себе самый маленький груз. Это правда?

– Это же давно было! В самом начале!! Они все были сильнее меня! Я бы не донес большой камень!

– Ты знал тогда о Праве Первого?

– Знал… Самый большой камень… Самый маленький кусок мяса… Но они же все были все сильнее меня! Я бы отстал! Я бы последним пришел!!

– Ответ принят! – кивнул Черный Бизон и продолжил: – Две полных луны назад вечером после занятий тебя отправили за мясом для всех. Ты не донес его. Это правда?

– Я донес!! – крик на грани истерики. – Почти все донес!! Совсем чуть-чуть отъел!!! Его же много было!! Никто даже и не заметил! А я есть хотел. Удержаться не смог… Такого больше никогда не было… Всего один раз…

– Не один! – печально качнул мокрой головой Черный Бизон. – Не один.

– Ну… Я… Это случайно получилось! Я не хотел! Мне в тот день утром мало еды досталось!

– Ответ принят! – величественно изрек вождь. – Ты улегся спать на сухое место соседа. Это правда?

– Но мне же холодно было! Я заснуть не мог! Зубами стучал… А хьюгги не мерзнут! Им все равно! Они и сейчас голые под дождем стоят – все же видят!

Похоже, Черный Бизон не выдержал взятого тона. Он опустил руку, вздохнул и проговорил негромко:

– Никто не заставляет этих парней ходить от снега до снега без одежды. Но так поступает великий воин Хью, и они берут с него пример. Им тоже холодно – неужели не понимаешь? Впрочем, это уже неважно. – Вождь вновь возвысил голос и закончил: – Ответ принят! Старейшины?

– Виновен, – проговорил Кижуч и вытянул руку ладонью вниз.

– Конечно, виновен, – кивнул Медведь и повторил жест коллеги.

– Что вы ко мне пристали?! – вдруг закричал мальчишка. – Что пристали?! Я больше не буду! Мне же холодно было!

– Жрец? – как бы не слыша криков, вопросил вождь.

Семен собрал силы и повернул к земле налитую свинцом ладонь:

– Виновен.

Все смотрели на него, и никто, наверное, не понял, каким образом в руке у Бизона оказался тяжелый клинок пальмы, висевший до этого на его боку в ножнах. И – почти без замаха – косой рубящий сверху…

Труп упал на землю. Дождь сразу же начал размывать кровь. Ее, впрочем, оказалось немного…

– Тхедуай-я мхаанитту? Тхедуай-я мхаанитту? – затянул Кижуч.

– Мгутеллоу ту тхе! Мгутеллоу ту тхе! – вразнобой ответила толпа.

– Скардихонья мхаанитту? Скардихонья мхаанитту?

– Мгутеллоу ту тхе…

Смысл этих воплей был ясен всем: умершие предки и еще не рожденные потомки устами ныне живущих одобряют решение, принятое в соответствии с Главным Законом. А звучит он так: «Стать лоурином достоин лишь тот, кто может сказать ближнему: «Я готов умереть сегодня, чтобы ты смог дожить до завтра».

Пока народ расходился, старейшины и вождь грелись у Костра Совета, а Семен так и сидел на своем месте, впав в какое-то оцепенение. Наконец он очнулся и, поймав вопросительный взгляд Бизона, вздохнул:

– Пошли, что ли… Волшебного напитка выпьем, а то простудимся…

– Что сделаем? – заинтересовался Кижуч. – Про-сту-дым-ся?

– Заболеем от холода, – вяло пояснил Семен.

– Ты что?! – засмеялся Медведь. – Разве от него болеют?!

Конечно же, это был спектакль, финал которого неизвестен лишь подсудимому и зрителям. Само же решение принималось накануне. Процесс был нелегким.

– Слова ты составил правильно, – сказал Кижуч Семену. – Всем понравилось, все давно запомнили. Только ничего нового в этом нет: сколько живу, а не помню, чтобы плохой человек смог пройти лоуринское посвящение.

– У кого червоточина внутри, – поддержал Медведь, – тот просто до посвящения не доживает. Или не выходит из Пещеры. Рассказать, как это делается?

– Рассказывал уже, – буркнул Семен. – Не люди, а звери.

– Чем и гордимся, – кивнул Кижуч. – Если бы такие, как этот пацан, оставались в живых, представляешь, что стало бы с племенем? Вспомни зиму катастрофы, когда мы все тут от голода загибались! Разве хоть один лоурин попытался отнять еду у слабого, женщины или ребенка? А двое воинов вообще сами…

– Не надо! – остановил Семен. – Я ничего не забыл. Но почему обязательно казнь? Почему не изгнание, не лишение права носить оружие?

– Ага, – оскалил зубы Медведь, – чтобы такой придурок прибился к имазрам или аддокам? Или просто однажды всадил тебе дротик в спину?

– Но почему?!

– А потому, – поучительным тоном начал Кижуч, – что такие чудики ничего не прощают и не забывают. Ведь под руку к Медведю идут лишь те, кто желает чего-то добиться в Среднем мире. Кто-то, чтоб стать ближе к Служению, а кто-то, чтоб доказать себе и другим, что он лучший. Раздавить червяка в себе парень не может, отказаться от подготовки – тоже. Допустим, мы его выгоним – он поймет, что дурак? Вряд ли! Скорее, и дальше будет считать себя хорошим, а нас – злодеями, которые обидели его ни за что.

– Ты заметил, Семхон, – развил тему Медведь, – что если рядом со свежим мясом положить тухлое, то оно свежим не станет, а вот свежее испортится гораздо быстрее. Сегодня мы оставим в живых сомнительного парня – одного, второго, третьего. А завтра, если уцелеем, будем заводить эту – ну, ты рассказывал, как ее? – тыр-му? И мили-цую?

– Но публичная казнь понизит в глазах людей ценность человеческой жизни! – привел главный аргумент Семен. – А она и так здесь не высока!

– Зато поднимет ценность лоуринов, – парировал Кижуч. – Это важнее, поскольку на нас держится Служение Людей. Пусть все знают, как и откуда берутся лоурины!

– Вот ведь на мою голову… – окончательно расстроился Семен. – Я же хотел лишь узаконить, сделать явной для всех связь между властью и ответственностью!

– Вот она и узаконится, – подал голос вождь. – И станет очень явной. А то сейчас каждый хочет стать лоурином. Нам же с тобой, Семхон, не двадцать лет – надо думать, кто после нас будет исполнять Служение!

– Надо… – вздохнул Семен. – Но поймите вы: не могу я детей убивать!

– А взрослых? – очень серьезно спросил Кижуч. – Если хочешь, можешь не приходить к Костру.

– Нет, – сказал Жрец. – Я буду с вами.

• Предыдущая
• 11/72
• Следующая