Народ Моржа - Щепетов Сергей - Страница 8
- Предыдущая
- 8/74
- Следующая
Снаружи доносились смех и крики, а освобожденный Эрек грустно слушал объяснения, что все это не для него, а для совсем-совсем маленьких детей – вот таких! Наконец питекантроп шумно вздохнул (ничего не поделаешь!), согласно замычал и начал выбираться наружу.
После окончания занятий Эрека на территории форта не обнаружилось. Сухая Ветка доложила, что питекантроп поиграл с маленьким Юриком, доел оставшееся после завтрака мясо, обглодал все кости, включая позавчерашние, и побрел куда-то в сторону поселка лоуринов – домой, вероятно. Семен вздохнул с облегчением. Вскоре, однако, выяснилось, что сделал он это напрасно.
Через два дня питекантроп вернулся. И не просто так, а с сыном на плечах! Следовало признать, что Эрек оказался точен: двухлетний Пит не намного уступал в габаритах некоторым «первоклашкам».
– Вот так! – сказал Семен Сухой Ветке с изрядной долей сарказма. – Мери с нашим Юркой немало повозилась. У тебя, может, потому и грудь не свисла, что она его в основном и выкормила. Теперь твоя очередь – будешь с ее Питом заниматься!
– А чего с ним заниматься?! – удивилась воительница. – Он большой уже!
– Это только с виду, – вздохнул Семен.
Вообще-то, физическое развитие Пита вполне соответствовало таковому шести-семилетнего человеческого ребенка. Об интеллектуальном, конечно, говорить не приходилось. Свой поступок его папаша объяснил звуками и жестами: раз уж мне в школу нельзя, то пусть хоть он порадуется!
– Ладно, оставляй, – махнул рукой Семен. – Тем более что твоя Мери скоро второго родит. Да и не только она, многоженец несчастный!
В ответ питекантроп радостно закивал и сообщил, что роды уже благополучно состоялись. Семен заподозрил, что именно это событие позволило Эреку выкрасть у матери первенца.
Как уж оно так получилось, было неясно, но на другой день юный питекантроп оказался среди учеников в классе. Делать ему здесь, по мнению Семена, было решительно нечего, и он его выгнал, дабы не отвлекал публику. Через некоторое время неандертальская часть учащихся стала вести себя беспокойно – то и дело посматривать в сторону двери. Обостренный слух этого вида людей не был для Семена секретом, и он решительно распахнул дверь в тамбур. У порога сидел Пит и почти беззвучно рыдал.
– Та-ак, – протянул учитель, обращаясь не то к себе, не то к присутствующим. – И что же с ним делать? Прогнать или оставить?
Класс молчал – говорить что-либо на уроке без разрешения строжайше запрещено, а разрешение дано не было. Семен в раздумье прошелся между столами, всмотрелся в глаза детей.
– Его зовут Пит. Он – другой человек. Он еще не умеет говорить, не понимает слов и не может рисовать знаки. Если я оставлю его здесь, кто-то из вас должен учить его, помогать ему. Вместо игры, вместо отдыха. Есть желающие? Кто?
Шестнадцать человек молча одновременно подняли руки.
«А они в общем-то неплохие ребята, – думал вечером Семен, устало пережевывая кусок мяса. – И дрессировку прошли быстро, и русский язык хорошо берут. Впрочем, это, наверное, не столько их заслуга, сколько моя. Точнее, заслуга инопланетян, которые повредили мне мозги: сам того не желая, я просто закачиваю в детей знания, используя свою способность внушения. От этого к вечеру становлюсь полутрупом. Впрочем, „пахать" самим им все-таки приходится. Кроме того, детишек я отбирал в основном по принципу „нравится – не нравится". А нравятся мне дети умные и неагрессивные, склонные к альтруизму. Уже можно назвать тройку лучших. Странно, но в нее войдет и неандертальская девочка. Стоит ли их выделить? До сих пор мы обходились без оценок – нужны ли они? Ладно, все это решаемо, лишь бы войны подольше не было…»
– Почему люди считают мамонта самым главным животным? – Семен смотрит на класс – четыре поднятые руки. Меньше обычно не бывает: в каждой группе хоть кто-нибудь должен быть готов ответить, иначе позор. – Ланук-та, говори!
Юный аддок поднимается с места:
– Люди считают мамонта главным, потому что он самый большой, самый сильный и никого не боится.
– Садись! Правильно. Следующий вопрос: а почему мамонт действительно является главным животным?
Руки поднимаются не сразу, но их все равно много.
– Говори!
Неандерталец мнется несколько секунд, собираясь с духом, потом выдает:
– Мамонт ест траву, кусты и деревья. Он топчет землю и дает много навоза. От этого трава растет хорошо, а деревья – плохо. Без мамонта наша степь станет болотом или зарастет лесом. В лесу и болоте мало еды для животных. Там не водятся стада, на которые охотятся люди.
– Хорошо, – кивает Семен. – Теперь трудный вопрос. Чьим воплощением является мамонт: Аммы, Пренгола или Умбула?
Вопрос, конечно, не очень сложный, но верования каждого народа они изучали на разных уроках, а сравнительный анализ не проводили. Дети должны сделать это сами – смогут?
– Топихок, говори! – Семен ловит себя на мысли, что уже подзабыл, имазр этот мальчишка или лоурин. Тем не менее он – один из лучших, только не знает об этом.
– Амма, Пренгол и Умбул – названия Бога Творца на языке темагов, лоуринов, аддоков и имазров. Он создал все три мира – Нижний, Средний и Верхний. Чтобы наш Средний мир не превратился в Нижний, Творец бережет его. Для этого он стал мамонтом.
– Садись, правильно! Кто хочет добавить?
Желающих несколько. Семен выбирает неандертальскую девочку:
– Все люди знать, что Бог Творец один есть. Не все знать, что этот мир он мамонт стать. Семхон говорить люди это. Теперь люди знать.
– Ну-ну, – усмехается Семен, – люди и без меня когда-нибудь додумались бы. А теперь перестань волноваться и повтори то же самое, расставляя и меняя слова как надо.
С паузами и запинками девочка повторяет – почти без ошибок. Семен больше не в силах выносить умоляющий взгляд. Он берет в руку кусок мергеля и на сланцевой плите, прислоненной к стене, крупными буквами пишет: РЫБА, ОЛЕНЬ, ЧЕЛОВЕК. Тычет пальцем:
– Какое слово? Говори!
Маленький питекантроп вскакивает – он счастлив:
– Лы-ыбар! А-а-линь! Чи-а-вик!
– Молодец! Садись!
Говорить и тем более читать Пит, конечно, не умеет. О чем идет речь в классе, он не понимает или почти не понимает. Он в основном «обезьянничает» – подражает присутствующим, повторяя их действия. В том числе поднимает руку, изображая готовность ответить на вопрос. Нет горше обиды, если других вызывают, а его нет. Специально для него Семен придумал десяток вопросов, ответы на которые Пит обычно угадывает. Время от времени, давая ученикам передышку, Семен вызывает маленького питекантропа. Смеяться «в голос» на уроках запрещено, улыбаться – можно. Впрочем, никто особенно и не смеется. Просто у детей не так уж много развлечений, и Пит сделался одним из них. С ним возятся как с любимой игрушкой и конкурируют друг с другом в попытках хоть чему-нибудь его научить.
«Это, наверное, интереснее, чем со щенком или котенком. Кроме того, рядом с ним каждый чувствует себя очень ученым и умным – это льстит, так сказать, самолюбию. При этом все забывают, что Пит, по сути, еще младенец. Сами они в его возрасте… Впрочем, поскольку мальчишку никто не обижает, будем считать, что идет научный эксперимент: до чего сможет доразвиться реликтовый гоминид в условиях интенсивного обучения? Существует прямая связь между речью, интеллектом, мелкой моторикой кисти руки и информационной насыщенностью среды. Вот и посмотрим…»
Ни зимой, ни весной войны не случилось, и учебный год Семен благополучно закончил. Впрочем, как сказать…
В тот день нового материала Семен не давал – «гонял» учеников по пройденному. С перемен они возвращались неохотно: на улице травка зеленеет, солнышко блестит – весна, точнее, почти уже лето. Планы свои учитель скрывал до последнего момента. И этот – радостный для него – момент наконец настал.
– Поздравляю вас, дети разных народов, с окончанием учебного года, – с усмешкой сказал учитель. – Этот урок – последний. До осени никаких занятий не будет. С этого момента можете болтать на родных языках и вообще делать что хотите. Все свободны! Не слышу радостных криков?!
- Предыдущая
- 8/74
- Следующая
