Асгард — город богов - Щербаков Владимир Иванович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая

— Как нет? — удивилась она.

— Александра Николаевича Брусникина нет? Тогда кто же есть?

Я назвал своё имя. Она повторила вопрос с настойчивостью женщин, заслуживающих эмансипации со всеми её последствиями:

— Где же Брусникин?

— Таких вообще нет.

— Что вы мне говорите чепуху! Как это вообще нет?

— Так.

— Нет, вы подумайте, Брусникина нет! И этот человек говорит, что Брусникина нет! Да вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите?

— Отдаю, — сказал я и положил трубку.

Тщетны были мои надежды на то, что слова несут хоть какую-то смысловую нагрузку и потому могут быть поняты. Это не так. Повторный звонок. Я вскочил с тахты, рванул трубку, внутри аппарата запищала невидимая электронная мышь.

— Можно Брусникина?

— Нет, нельзя.

— Это опять вы?

— Да. Все, что угодно, кроме Брусникина. Таких нет.

Сцена начала повторяться. С вариациями, конечно. И вот, когда я стукнул трубкой по аппарату и та же электронная мышь запищала уже не своим голосом, до меня дошло: это запомнится, я не забуду. Но что бы это значило? Роковой этот вопрос прозвучал в моей голове уже тогда, в минуту завершения содержательной беседы с дамочкой, как я съязвил (она тут же назвала меня крокодилом, думая меня обидеть, но я подтвердил правильность её догадки и только тогда шмякнул трубкой по аппарату).

— Кажется, я знаю, кто эта настойчивая женщина! — воскликнула Вера, когда я позвонил ей, надеясь на её божественные разъяснения.

— Сверхнастойчивая, — поправил я. — Дважды звонила. Ещё одно доказательство, что меня связывала с Брусникиным какая-то нить, или, если угодно, цепочка. То есть, скорее всего, если бы я остался в море или в Асгарде, то он был бы жив. Это не служит доказательством моей вины. Просто это судьба или зодиак. Чем он занимался?

— Геохимик. Работал в геологических партиях. Потом в институте, в одном, во втором, в третьем. Нигде особенно не нравилось. Вся эта поэзия обязательных собраний, где говорят или, точнее, лгут одно и то же, вся эта технология написания диссертаций, в которых все списано и нет ни одной мысли, да и списано не диссертантом, а его сотоварищами-подчинёнными, была ему не по нутру. Да и сейчас она была бы для него хуже ада, останься он жить.

— Вы так говорите, как будто он искал смерти.

— Не искал, но и не бежал от неё, уверена в этом. Он не раз говорил, что можно свихнуться от бесконечных статей о чёрных бриллиантах, о подкрашивании драгоценных камней в ядерных реакторах. А нужна была всего-навсего одна таблица.

— Что такое чёрные бриллианты?

— Прозрачные камни становятся чёрными в реакторе, когда их бомбардируют частицы. Вообще окраска камней изменяется… У дяди были высокие требования к жизни. Его интересовало только новое. С его мерками многое можно было забраковать. Надеюсь, вы легче относитесь к окружающему?

— Отнюдь. Окружающее для меня — это главная и нерешаемая проблема. Я ещё не разобрался, что я сделаю с окружающим. Понимаете, Вера?

— Понимаю, но не разделяю. Вам не позавидуешь.

— Только так! Всегда так, и не иначе. Бежать, плыть, шагать до горизонта, потом — дальше. А главное — не кормиться крохами, оставлять их птицам — воробьям, воронам, галкам, щеглам.

— Расскажите лучше про Албану, как на юге.

— Когда географы и историки, сами почти легендарные личности, всего лишь упоминают полулегендарные города, тут невольно призадумаешься: было или не было? Наверное, было. Город был близ Дербентского прохода. Нам с вами это мало что говорит, потому что никаких проходов ныне не существует, могут убить и на открытом месте, но тогда, как, впрочем, и в другие эпохи, само слово «проход» определяло необходимость создания города-крепости. Птолемей говорил о проходе между морем и горами. Кавказ круто спускает к морю, к Каспию, своё каменистое плечо. Поставьте стену, несколько башен — и вы закроете всякое сообщение между югом и севером. Такая стена и крепость были созданы. С шестого века до нашей эры окрестность входила в Кавказскую Албанию. Сейчас это Дагестан и Азербайджан. Интересно, что названия менялись. Греки и римляне говорили и писали так: Аланские, Албанские или Каспийские ворота, армянские авторы дали другое имя тем же воротам — Чога, Чора, Джора, грузинские звали их Дзгвис-Кари (морские ворота) и Дарубанд, византийцы, словно игнорируя местные названия, упоминают Цур, арабы — Баб-эль-Абваб (главные ворота) и Баб-эль-Хадид (железные ворота), турки — Демир-Капыси, тоже железные ворота, русские — Железные ворота, Дербень. А сейчас город-крепость называется Дербент, это от персов, первая часть названия «дёр» — это «дверь», ведь у персов и славян много родственных слов, вторая часть, «бенд»,это «затвор», «застава», «преградам. Были сооружены две параллельные стены от цитадели, то есть крепости на холме, уходившие в море так далеко, что обойти их было уже нельзя ни пешему, ни конному воину. Одновременно эти две стены образовывали гавань для судов, думаю, среди кораблей были и боевые, на тот случай, если кому-то вздумалось бы попробовать вплавь обогнуть знаменитые Албанские ворота. Сооружение стен приписывается Александру Македонскому. Только он не доходил до Албаны. Сложены поэмы и легенды о его битвах с русами. Они хорошо известны литературоведам, но совершенно не известны историкам-славистам. Добавить к известному я могу вот что: имя страны Албании производится обычно от слова „белый“, но в исландском языке, самом заповедном и сохранившем многое из глубокой древности, так же звучит слово „лебедь“, и я думаю, не от него ли имя страны? Судите сами, Лебедией называлась земля в низовьях Дона. Это позднее. Но было великое переселение народов, и аланы ушли на север от своих ворот. Значит, Лебедия — это более поздняя Албания, одна из предшественниц Руси. И потом, ваны, асы и альвы — соседи. Так можно думать, читая о них в соседних строках „Эдды“. Если ваны в низовьях Дона, если асы — восточнее Дона, то альвы могли жить, скажем, западнее Дона, а сначала — южнее своих ворот. Так же и асы были в Парфии, но тут надо помнить, что в начале начал асы — это скифы, завоевавшие будущую Парфию. Другая моя версия: скифы, пришедшие из Приазовья, сохранили древние иранские традиции, созвучные и очень близкие их собственным. Скорее всего это так и было. Но в этой профессии главное остановиться.

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая