Вертолет - Щупов Андрей Олегович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/19
- Следующая
А Ваня Южин за металлической перегородкой шепотом продолжал рассказывать сержанту:
– …Флора – она, Матвей, в солнце нуждается. Научный факт, аксиома. Чтобы, значит, вырабатывать хлорофилл и разный там фотосинтез осуществлять. Только вот на юге Казахстана глубоко под землей обнаружили целую рощу. Представляешь?
– Как же она там выросла? Если, говоришь, без солнца нельзя?
– Загадка природы! Я что и толкую! Пещеры – всегда загадка. Сколько спелеологов в них погибло и еще погибнет! Не зря же все они лезут и лезут туда.
– Стало быть, ты хочешь, чтобы и мы туда теперь лезли?
– Вынужденная мера, Матвей. Размеры диктуют организацию жизни. Оглянись. Где живут крысы, хомяки, змеи? В катакомбах. Иной возможности выжить мир им не предоставляет.
– Иди ты, знаешь куда! В норы он нас зовет жить… Спасибочки, утешил!
– Да ты не понял, Матвей!
– Понял. Прекрасно все понял! Хочешь чирикать воробышком на дереве, чирикай. Жить в пыльных норах – пожалуйста! Только без меня!
– Ну, а где ты собираешься жить?
– В доме, как все нормальные люди! И кончим на этом!..
Окно по летнему времени оказалось распахнутым. Они влетели в кабинет командующего сводными войсками округа и, зависнув над огромным письменным столом, медленно сели. В комнате было пусто, о чем и поспешил сообщить первым выбравшийся наружу сержант.
– Сами видим, – Чибрин соскочил за ним следом. – Это еще что за чертовщина? Лед что ли? – ноги его скользили.
– Да нет, – Матвей неуверенно подпрыгнул, нагнувшись, колотнул прикладом по поверхности стола. – Так это стеклом столешница накрыта! Знаете, бывает накроют для форсу, а после суют под него всякие фотографии.
– Странное стекло…
Ребус разрешил оператор. Высунувшись из кабины вертолета, он окинул окрестности пытливым взором.
– Ничего-то вы, мужики, не смыслите в мебели. Это же полировка! Обычная лаковая полировка.
– Вы бы лестницу спустили, – посоветовал Константин.
– Спустим, – оператор тоже присоединился к стоящим на столе. – Ну, а ты как? Здесь останешься или с нами?
– Посижу здесь, – майор озабоченно потер лоб. – На всякий пожарный.
– Ого! Вот это объект! – Матвей гигантскими прыжками уже летел к краю стола.
– Шею не сверни, стрекозел! – рявкнул вслед капитан. С автоматом наперевес он двигался к противоположному краю стола.
– Однако, впечатляет, честно скажу!
Люди осматривались, не веря глазам. Восприятие привычного оказалось неизмеримо труднее. Природа – это природа. Она способна ошеломить любого цивилизованного человека, вырывающегося за пределы города раз в год. Совсем иное дело – созерцать настенные часы, превышающие размерами пятиэтажное здание, перешагивать через чернильную ручку, напоминающую доброе бревно – и так далее, и так далее.
– Ну, дела! – Ваня Южин, прихрамывая, поспешил на помощь Матвею. Тот катил перед собой катушку с нитками.
– Это еще зачем? – капитан Чибрин нахмурился.
– Мало ли… – сержант довольно улыбался. – Я их на прочность проверил – канат да и только! Ни за что не порвать. Южин мне вчера про спелеологов рассказывал, говорил, будто им лазать приходится. Все равно как альпинистам. Так что, может, и пригодится.
Подкатив катушку к вертолету, Матвей уверенно вскинул ее над головой, швырнул в вертолетное чрево.
– Видали, какая силища! – он забежал с хвоста и, ухватившись за один из стабилизаторов, попытался раскачать вертолет. Это ему в самом деле удалось.
– Эй! Вы что, сбрендили? – из кабины показалась голова майора. – А если поломаете?
Взглянув на Матвея, Чибрин красноречиво повертел пальцем у виска. Тот смутился.
– Я ведь только хотел проверить. Силы-то у нас и впрямь раз в пять больше стало.
– Значит, давай крушить все подряд, давай воровать нитки – так что ли?
– Нитки, я мыслю, оставил дневальный. Верно, что-нибудь пришивал тут перед нами. Там, кстати, и иголка валяется. Хотите, принесу? Чистая шпага!
Чибрин хотел воспретить, но в последний момент передумал.
– Что ж, неси, поглядим…
Константин похлопал по металлической дверце, привлекая к себе внимание.
– Однако, капитан, похоже, мы прибыли не очень удачно.
– А я что говорил? Все на ученьях, будь они неладны!
– Вот-вот! И сколько прикажете ждать?
– Ну, вернутся же они когда-нибудь…
Константин открыл было рот, но так и не сказал того, что думал. Вместо этого встревоженно уставился в сторону двери.
– Что это?
Сотрясения следовали с размеренной упорядоченностью, постепенно приближаясь. Дрожь этих звуков они чувствовали, даже не видя источника.
– Черт побери! Неужели – шаги?
– Что-то больно уж медленно.
– Так и должно быть. Помните, что приключилось с нашими часами?
– Часы – механика. При чем тут люди?
– Механика механикой, только время у нас и впрямь изменилось. За ночь два раза выспишься…
Константин замахал рукой.
– А ну, ребятки, полезайте-ка лучше в машину. От греха подальше. Хрен его знает, как оно все обернется.
Чибрин поддержал майора. Кивком велел Южину и Матвею ретироваться.
Сергей влез в кабину, вопросительно глянул на майора.
– Может, завести движок? Пусть себе крутится.
– Подожди. Мы же не для этого сюда прибыли. Вдруг да получится разговор…
Капитан переминался с ноги на ногу, с тревогой косясь на дверь. Константин вновь высунулся из кабины.
– Будете говорить, старайтесь растягивать слова.
Капитан, не оборачиваясь кивнул. Неудачный опыт с рацией он помнил. Лишь на самых длинных волнах им удавалось выловить из эфира сигналы какого-то радиомаяка. Трансформация времени не изменила видимого, но изменило слышимое. С горьким сожалением они осознали, что весь мировой диапазон колебаний переполз в сторону низких частот. Писк превратился в бас, а бас и вовсе перешел в область едва угадываемого хриплого рокота. Они наблюдали шумных насекомых, гавкающих птиц. Мыши рычали, голубиное урканье обратилось в нечто по-львиному угрожающее, стрекотанье кузнечиков напоминало теперь барабанную дробь. Но судя по всему, худшее ожидало их сейчас. К кабинету приближался человек, – последние сомнения в этом отпали. Шаги раздавались с интервалом в секунды две-три, гул их разливался подобно волнам, заставляя подрагивать вертолет и его пассажиров.
– Сейчас зайдет…
Дверь и впрямь пришла в движение, но распахивалась она настолько медленно, что Чибрин несколько поуспокоился. В короткие мгновения мозг капитана проделал нехитрые подсчеты текущих временных несуразиц, в которых он, капитан Чибрин, узрев опасность, успевает легко добежать до вертолета, на спасительный миг опередив жутковатое решение великана.
И все же обстоятельства оказывали гнетущее впечатление. Капитан и сам не заметил, как потихоньку попятился. Дверь наконец-то отворилась, в помещение шагнул человек в форме рядового. Надраенный его сапог из дырчатой кирзы описал гигантскую дугу и ахнул по половицам. Чибрин внезапно ощутил запах табака. Куревом разило от карманов дневального. У капитана закружилась голова. И все-таки он справился с собой. Солдат еще поднимал на них глаза, а он, уже сложив ладони рупором, тягуче выкрикивал фразу за фразой.
– Нам нужен кто-нибудь из командования! Полковник Власьев или генерал Воронцов… Свяжитесь с кем-нибудь из офицеров и сообщите, что вертолет Б-342-й потерпел крушение. Предполагаем, что это была сухая молния…
Чибрин замолк. Сердце отбивало взволнованную чечетку, он так и стоял – задрав голову, с ладонями у рта. А дневальный, возможно, зашедший сюда за оставленной по небрежности катушкой ниток, ужасающе медленно хлопал глазами. Он моргал. То ли от удивления, то ли от бессонной ночи. И молчал.
– Пилот машины Б-342 Константин Беркович хочет обратиться к командующему учениями! – Чибрин старался, как мог. В горле першило. – Нас пятеро! Капитан Чибрин, майор Беркович, лейтенант Марецкий, сержант Косыга и рядовой Южин. Немедленно обратитесь к дежурному офицеру, сообщите о нашем появлении…
- Предыдущая
- 8/19
- Следующая
