Скиталец. Начало пути (СИ) - Баранов Василий Данилович - Страница 32

   - Здорово капитан Дэна...

   - Нет, Дэн лучше. Как он его снизу.

   - Капитан Дэна запросто уложит.

   - Да ты что! Нашего Дэна так не одолеть. Тот выпад вспомни.

   Капитан был их капитаном. А Дэн был таким же, как они. Их другом. Они любили и того и другого. Если и отдавали предпочтение, то на миг. Каждый болеет за своего бойца.

   После тренировки на берегу моря, они возвращались в дом Леона. Так его прозвал Данька. Хотя знал, что дом принадлежит капитану. Обычно их встречал сам Леон. Приветливый, славный. Данька узнал, что Леон когда-то плавал вместе со Свеном простым матросом. После ранения он оставил корабль. Леон хромал на правую ногу. Это заставило его остаться на берегу. Теперь он следил за домом капитана, с грустью глядя в сторону причала. Тяжело вздыхал. Их встречала Жанетта. Добрая тетушка Жанетта. Неуловимое обаяние ангела. Она готовила что-то вкусное, особенно для Даньки. Если он забегал на кухню, она доставала особое лакомство, только для него. Ставила на стол тарелку.

   - Дэн, покушай, - требовала она. Жанетта никому не позволяла распоряжаться в своем царстве, на кухне. Но Дэну позволялось все. Любимчик мог прийти на кухню, заглянуть в любую кастрюлю. Попробовать. Схватить, что попало и потащить в рот. Жанетта увещевала:

   - Сядь и спокойно поешь. Никуда твой капитан не убежит. Подождет.

   Данька не отказывался, боясь расстроить славную женщину. Обычно, Жанетта садилась рядом с ним. Молча смотрела, как он ест. Как-то сказала:

   - Мне Господь так и не дал детей. Не получилось. А твоя мама, Дэн, наверно, очень беспокоится, ждет тебя.

   - Да, ждет. Беспокоится. - Он надеялся, что мать в эти часы спит в своей постели, видит добрые сны. Не думает о блудном сыне, затерявшемся на дорогах времени и пространства.

   - Так оно всегда. Мужчины уходят, а женщины ждут. Сыновья уходят в море, а матери идут на берег. Смотрят не появится ли на горизонте парус. Ты там, в море, поосторожней, - говорила Жанетта.

   Сколько вас, мамы, в океане ожидания. В надежде услышать тихий стук у двери. Возвращение блудного сына. Картина, на которой кисть художника не нашла матери, не дождавшейся своего ребенка. Какая кисть способна изобразить боль ожидания, тоску материнского сердца.

   Случайно Данька узнал от Леона, что когда муж Жанетты не вернулся из плаванья, та осталась совершенно одна. Без средств к существованию, в положении свершено безвыходном. Свен предложил ей место кухарки. Жанетта согласилась. С той поры она живет в этом доме. Данька приметил еще, что Леон как-то по-особенному смотрит на кухарку. Может, он влюблен в нее, думал юнга. Из них вышла бы хорошая пара.

   Мария Петровна не переставала беспокоиться о сыне. Она постоянно думала, как он там, ее маленький мальчик среди этих бандитов, среди убийц. Порой она соглашалась с тем, что говорил ей Даня. Это хорошие нормальнее ребята. Тот, Брайан, плотник. У него профессия есть. А другие? Этот Сол. Кто он такой? Сайрус, Эрл? Обыкновенные проходимцы. Не специальности, ничего нет. Бандюганы, они и есть бандюганы. А ее мальчик, он такой маленький, такой славный. Как он там, среди них? Поесть, поди, некогда. И передохнуть. Начальник его, как там, капитан Свен. Какой он человек? Мальчику нет восемнадцати лет. Не совершеннолетний, ему не больше шести часов положено работать. Все начальники одним миром мазаны. Загрузить ребенка.

   Комиссия по правам ребенка плачет по тебе, Свен. Многочисленные нарушения трудового законодательства. Технику безопасности нарушаем, гражданин. Свободу морской торговли. Лет на десять потянет. О разбое я молчу. Тут особая статья.

   Даня, в твою дурную голову не приходят такие мысли. Каникулы. У тебя никогда не было таких каникул. Случай подарил их тебе.

   Жизнь не стоит на месте. У каждого она своя. Через пару дней должна была открыться их экспозиция. Аркадий Аркадиевич очень волновался по этому поводу. Он полагал, что и Мария Петровна обеспокоена этим.

   - Мария Петровна, вы, голубушка, не беспокойтесь. Выставка у нас пройдет нормально. Через два дня откроемся, и все у нас будет хорошо. - Аркадий поставил перед Марией чашку горячего чая и вернулся за свой стол.

   Они сидели в кабинете с крохотным окном в мир. Цокольный этаж жизни. Вам завидуют обитатели сырых темных подвалов, и старательно не замечают жильцы других этажей.

   - Я знаю, Аркадий Аркадьевич, все пройдет замечательно. - Мария сделала глоток из чашки. - Чай нынче вкусный.

   - Вы правы по поводу выставки, я и с Виолой поговорил. Она подготовила модели. Меня только беспокоит, как это будет. Там эта публика. Бомонд, высший свет. Как они будут вести себя. Наши экспонаты, старые одежды. К ним бережно подходить следует. Эта публика будет пить шампанское, есть что ни будь. Потом вытирать руки об наши экспонаты. Вытирать руки о платье нашей цыганки.

   - Аркадий Аркадьевич, они культурные люди. - Выдумывает не существующие проблемы.

   - Культурные люди? Эти о ком говорят, из грязи в князи. Бог знает, что они могут себе позволить. Они думают, что деньги прощают все. Моментами я начинаю жалеть о своем решении. Ругаю себя за легкомыслие. Знаю, поздно. Но поделать с собой ничего не могу.

   - Обойдется, Аркадий Аркадьевич.

   - Я вот гляжу, Мария Петровна, вы последнее время какая-то бледная. Вы переживаете не только из-за выставки. Из-за Дани? Я прав? - Аркадий поправил очки. Винил себя в черствости. Мог бы и раньше заметить.

   - Да, Аркадий Аркадьевич. Они сейчас стоят в порту, но я все равно беспокоюсь, как он там. Кругом пираты, убийцы. А вдруг кто-нибудь ударит ножом или еще что. А в море выйдут? А если шторм? А если он сорвется с мачты? И упадет? Он же такой маленький. Если б могла, то побежала бы, подставила руки. Он совсем ребенок. Как он там без меня? - Она пыталась пре5дставить, что делает в эту минуту сын. Кто рядом с ним. Какая погода на этом острове. Идет дождь? А у него зонта нет. Промокнет, простынет. У него слабое горло. Будет кашлять. Температура поднимется. Тысячи бед и опасностей мерещились ей.

   - Мария Петровна,- Аркадий Аркадьевич качал головой.- Он уже взрослый мальчик. Ваш птенчик вылетел из гнезда и теперь его не удержать. Надо как-то с этим смириться, привыкнуть.

   - Я не могу, вот так просто, с этим смириться. Я заметила, что он очень изменился.

   - Как изменился? В чем? - Аркадий Аркадьевич недоуменно пожал плечами.

   - Он стал увереннее. У него движения другие, походка. Пропала угловатость. Взгляд, совсем другой. Я понимаю, мой мальчик увидел много такого, что в его возрасте дети не видят. Он видел, как убивают людей, как люди умирают. Он видел кровь. И это в его возрасте! Он ребенок совсем.

   - Конечно, для вас он останется ребенком на всю жизнь. Вы поддержите его, своего сына. Вам радоваться надо. Он взрослеет. Пусть слишком рано. Позвольте ему расправить крылья.

   -Я готова поддержать его. Я не оставлю своего мальчика ни за что.

   Они сидели друг против друга, Мария Петровна и Аркадий Аркадьевич. Каждый думал о своем. Мария Петровна думала о Даньке. А Аркадий Аркадьевич думал о том, что ему повезло встретить такую замечательную женщину.

   Данька то же чувствовал в себе перемены. Кто из родителей не замечал, как за лето их ребенок вырос. В младших классах девочки выше ребят. Взмах волшебной палочки природы, парни становятся выше, ломается голос. В смущении они замечают робкую растительность на подбородке. Стесняясь бреются впервые. Не мог Даня не чувствовать перемен. Он держался увереннее. И мир вокруг него, словно, изменился. Он опасался и боялся перемен в самом себе. Ему хотелось скрыть эти перемены от других. Когда матери не было дома, он подходил к зеркалу. Оттуда, из-за стекла на него смотрел уверенный в себе юнга Дэн. Вот Данечка чуть-чуть опустил плечи, руки болтаются безвольно. Голову наклонил. Шею втянул в печи. Моргает глазками. Рот приоткрыт. Сейчас начнет пускать пузыри. Потечет слюнка. Вот он такой. Спрятался за личиной, выглядывает оттуда. Воин укрылся в засаде. Из за моргающих ресниц наблюдает готовый к схватке хищник. Тигренок станет тигром.