Найти тебя - Монтефиоре Санта - Страница 13

— Спасибо, Рафферти.

— Думаю, тебе говорят об этом постоянно.

— Ну, девушке никогда не наскучит получать комплименты.

— Ты совсем не смущаешься, а значит, ты слышишь их слишком часто.

— А ты хотел бы, чтобы я смущалась?

— Да.

— А зачем?

— Ну, тогда бы у меня, наверное, было больше шансов.

Она засмеялась. Селестрия была не совсем уверена, говорит ли он правду или просто шутит. Рафферти пристально смотрел на нее. Она, нисколько не смущаясь и выдерживая его взгляд, тоже смотрела на него. Селестрия пыталась понять, что же таилось за этими глазами цвета лишайника, и вдруг почувствовала, как коварная змея снова обвилась вокруг ее позвоночника, и ощутила необыкновенно приятное тепло. Тут возвратился Дэн с бокалом шампанского, и момент был упущен.

Она надеялась, что за ужином ее посадят рядом с Рафферти. Теперь все трое о чем-то разговаривали — легкая поверхностная болтовня на фоне искры, пробежавшей между Рафферти и Селестрией. Они оба были охвачены затаенным и тщательно скрытым желанием. Он смотрел в ее глаза гораздо дольше, чем того требовал этикет, пару раз пальцы его рук как бы случайно коснулись ее плеч, и от этого она вдруг почувствовала невероятное возбуждение, отдававшееся где-то внизу живота. Неожиданно она вспомнила приятные ощущения от прикосновения пальцев Эйдана Куни, и мышцы ее живота сами по себе снова судорожно задергались.

В это время отец Далглиеш наблюдал за Селестрией с противоположной стороны навеса. Он стоял в окружении нескольких пожилых женщин, не преминувших воспользоваться случаем и познакомиться поближе с молодым священником. Неотрывно глядя поверх голов гостей, Далглиеш смотрел, как Селестрия разговаривает с двумя молодыми людьми. От ее красоты просто дух захватывало. Голоса, доносившиеся со всех сторон, теперь превратились в нескончаемый отдаленный гул, напоминающий звон комариного роя. Отец Далглиеш утешал себя мыслью о том, что его влечение к Селестрии было совершенно естественным, чисто человеческим, своего рода испытанием, ниспосланным ему свыше, а потому его способность сопротивляться этому искушению тем более достойна самой высокой похвалы.

«Я священник, — повторял он про себя. — Но я ведь также и человек. Дьявол может искушать меня, но я не сдамся».

— Я говорила своему внуку, что не годится посещать мессу лишь время от времени, нужно исполнять христианский долг, приходя в церковь каждое воскресенье. Тогда твоя душа очищается. Я просто не понимаю сегодняшней молодежи.

— Да, да, — не совсем внятно произнес священник. Остальные тоже закивали в знак согласия, каждый теперь норовил что-либо вспомнить и рассказать из собственного опыта. Но отец Далглиеш не делал ничего, чтобы как-то их утихомирить. Мысли его были далеко, он чувствовал, что однажды попавшее в его сердце зерно искушения стало расти.

Внезапный порыв ветра с силой ударил в палатку. От этого ее боковые части начали развеваться, шнуры, которые их держали, сильно натянулись, и через мгновение с крыши донесся звук, как от падения гравия. Гости посмотрели вверх — начавшийся ливень мог проделать в брезентовом потолке брешь и намочить их с ног до головы. Джулия нервно затянулась, скрывая свою обеспокоенность за широкой и беззаботной улыбкой. Памела же, напротив, скорее получала удовольствие от этого пикантного драматического момента. Находясь в окружении группы обожателей и о чем-то с ними разглагольствуя, она лишь поправила на плечах свой норковый палантин, чтобы ей стало теплее.

— Надеюсь, палатка не уплывет в океан, — пошутила Селестрия.

— Если погода не утихомирится, то мы не сможем разъехаться по домам, — весело предположил Дэн. — Нам всем придется остаться здесь на ночь.

— Как это замечательно! — воскликнула Селестрия. Ей очень хотелось, чтобы вечеринка продолжалась до утра.

— Поднимем же наши бокалы за то, чтобы буря не утихала! — предложил тост Рафферти. — Пусть она продолжается с громом и молнией всю ночь! Словно налет авиации, который повторяется снова и снова. — Вряд ли кто-либо из присутствующих вспоминал сейчас события последней мировой войны. Он посмотрел на Селестрию своими зелеными глазами цвета лишайника, и уголки его рта изогнулись в озорной ухмылке. Она подняла бокал.

— За непрекращающуюся бурю! — кокетливо улыбаясь, сказала Селестрия. — И за новых друзей. Мне всегда приятно познакомиться с новыми людьми.

Она случайно встретилась взглядом с отцом Далглиешем, который внимательно смотрел на нее из-под своих очков. В ответ она подняла бокал и улыбнулась ему. Он покраснел оттого, что ей удалось поймать его на горячем, и тоже поднял свой стаканчик с ликером из плодов лайма, неловко кивнув головой. Тотчас же повернувшись к дамам, сидевшим рядом, он постарался восстановить в памяти оборванную нить разговора и удовлетворительно ответить на их вопросы.

К крайнему неудовольствию Селестрии, Джулия посадила ее возле Дэна, а не рядом с Рафферти, но на это, в конце концов, можно закрыть глаза, ведь именно Дэн представил ее таинственному незнакомцу из Ирландии. По другую сторону от нее сидел Хэмфри. От количества выпитого его лицо приобрело багровый оттенок, и он был слегка возбужден. Она упала духом. Судя по его широкой улыбке, он был просто в восторге от того, где его посадили.

— А, Селестрия! — выпалил он, довольно уверенно коснувшись ее попки. — Прелестная Селестрия! — Его пальцы похотливо зашевелились, будто он дотрагивался до запретного плода, и Хэмфри театрально простонал: — Что же ты делаешь со мной, проказница!

Она удобно расположилась на стуле, положив на колени салфетку, и теперь запретный плод его желаний был надежно спрятан. Она как раз собиралась в резкой форме остудить его пыл, как вдруг за соседним столиком заметила Рафферти, тщетно пытающегося привлечь ее внимание. Он сидел рядом с Мелиссой, которая светилась от радости, очень довольная своим соседом. Рафферти взглядом дал понять Селестрии, в каком он отчаянии, и она в ответ закатила глаза под потолок. Не было ни тени сомнения в том, что они уже понимают друг друга с полуслова, а вернее, с полувзгляда, и расстояние, которое их разделяло, еще больше их сплачивало. «Ведь ясно как божий день, что он выбрал бы место рядом со мной», — подумала счастливая Селестрия и сдержанно ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, точнее ухмыльнулся уголком рта. В низу ее живота снова разлилась приятная теплота. Ах, как же было здорово ощущать прилив влюбленности!

Отец Далглиеш чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в светском обществе. Но стоило ему появиться перед своей паствой, он тотчас весь преображался. Он буквально завораживал аудиторию, цитируя тексты на латыни, будто всю жизнь только на ней и говорил. С необычайным вдохновением он призывал своих прихожан молиться так, чтобы выйти из церкви очистившимися от греха. Именно поэтому епископ поручил ему этот приход и еще два соседних, несмотря на его относительно молодые годы и отсутствие опыта. Ему был дан от Бога редкий и яркий талант, который виртуозно проявлялся в его профессиональной деятельности: он не только умел вдохновить людей, побудить их к вере, но своими проповедями он еще и залечивал души разуверившихся мужчин и женщин. Однако, когда нужно было поддержать обыденный разговор, касающийся мирских забот его прихожан, он чувствовал себя так, будто сидел за толстым стеклом, будучи не в состоянии преодолеть психологическую преграду. Это его страшно расстраивало. Но сейчас он понимал, какая перед ним стоит задача. Сидя между Пенелопой Флинт и какой-то очень бойкой женщиной, которой было далеко за шестьдесят, он сознавал, что единственный способ как-то решить проблему светского общения — это как можно больше разговаривать с мирянами. Он увидел, что Селестрия заняла место за столом на противоположном конце палатки, и почувствовал, как его сердце съежилось от досады: ему так захотелось, чтобы она сидела рядом с ним! Случайно он взглянул вниз, на свои ноги, и его бросило в пот: Далглиеш в ужасе увидел, что надел носки разного цвета, один был красным, а другой — зеленым. Быстро засунув ноги подальше под стол, он постарался скрыть свой позор от сверлящего взгляда Пенелопы. Какой кошмар — быть столь рассеянным, как можно было так неподобающе одеться!