Свободный Охотник - Щеголев Александр Геннадьевич - Страница 60
- Предыдущая
- 60/131
- Следующая
— Я не маленькая, — шепчет дочь гипа. — Ты не думай, я уже взрослая. Опознавательный знак на «Универсале» сменила, видел? Пусть будет «Сорок Семь», как и полагается.
— Я заметил.
— Глупость была, правда? Поставила «Минус», чтобы все наоборот, потому что у тебя был «Плюс».
— Почему глупость? Очень символично у нас получалось, загадочно. Плюс и Минус — два новых духа Метро.
— Помнишь, ты мне как-то сказал, что…
— Что?
— Ну, перед тем, как твари «Чёрную дыру» окружили. Я тебе тогда про маму рассказывала. О том, как сильно мама любила своего тайного друга, помнишь?
— И что я такого сказал?
— «А я тебя».
— Ничего себе, ляпнул.
— Я все хотела спросить, ты тогда шутил или нет?
— Долго же ты хотела спросить… Когда я шучу, то дело, значит, очень серьёзное, серьёзнее некуда. И наоборот.
Свободный Охотник серьёзен (серьёзнее некуда), чтобы ни у кого и тени сомнений не возникло — отвечать на нешуточные вопросы он больше не намерен.
И слезы куда-то пропадают. На лице девочки слабо мерцает улыбка. Дочь гипа утирается покрывалом, чисто рефлекторно, ведь глаза уже сухи, уже не разбрасывают во все стороны брызги отражённого света.
— Чего ты боишься?
— Я? — изумляется Свободный Охотник.
— Ты, ты. Имя «Неуловимый» умерло, а Мастером Узлов пусть тебя будущие ученики называют. Где ты прячешь своё настоящее имя?
Он мигом теряет серьёзность. Весёлым, впрочем, также не становится — не возвращается к нему веселье. Вместо ответа получается лишь жалкий смешок:
— Вот так спросила…
Дочь гипа привстаёт, хватает героя за отвердевшие плечи:
— Я тебе совсем не нужна, что ли?!
«Минус» соединился с «Плюсом». Получился взрыв.
— Маленькая моя, выслушай меня…
— Я знаю, что ты можешь сказать. Я знаю твою дурацкую гипотезу, что истинное имя — это код доступа, который позволяет обращаться с человеком, как с какой-нибудь записью. Только ты все врёшь… — Она закрывает своей ладонью его ослепительную белую прядь. — Истинное имя у тебя вот там. В дурацкой голове, как и у меня. Ну почему мы боимся вытащить это наружу?
Её ладонь холодна, как внешняя поверхность базы.
— Я не боюсь, — стонет Свободный Охотник. — Дело в другом, Хозяюшка. Совсем-совсем в другом!
— Хочешь, я первая назову тебе своё имя? — предлагает она без всякого усилия. — А ты сам решай, что дальше.
— Хочу поесть, — резко отстраняется он. — Где баллончики с полибензокриптазой, которые я привёз?..
…Где они, эти двое?
Никто не знает. Сотни специалистов из различных служб (родов, стай и Клонов) лихорадочно просматривают информационные хранилища в поисках спецификаций всех объектов, принадлежавших когда-либо гипархату Узора. А также, на всякий случай, архитекторату Топологического Планирования и гипархату Пустоты номер сорок семь. Тысячи воинов, подгоняемые нервными властителями, прыгают по Тоннелям, отрабатывая полученные списки. Хотя, вряд ли безадресные попытки дадут результат, потому что новое убежище не намного хуже старого. «Чёрная дыра — два». Увы, теперь это не роскошный привилегированный санаторий, а крохотный счётчик-накопитель, замкнутый на Большой плоскостной генератор — в одном из разгромленных гипархатов Энергии. Иначе говоря, объект ничей, тем более, что техник-смотритель, отслеживавший цифровые эквиваленты, давным-давно сбежал. Несколько Единиц назад в здешних Фрагментах шли изнурительные бои, как в плоскостях Тоннелей, так и в объёмах трехмерного пространства, однако жилище смотрителя, в силу своей мелкости, уцелело. Зато ближайшие Входы-Для-Всех — в обе стороны полёта вдоль Тоннеля, — оказались уничтожены случайными залпами из боевых призм. Кто-то промахнулся, и оптические сгустки заметались по Метро, пока не наткнулись на узелки Входов, превратив турникеты в добротные источники света. Теперь шагнуть из Тоннеля в пространство привычным способом нельзя. Пригодными остаются лишь технические Входы, но их координаты погибли вместе с гипархатом Энергии — для всех, кроме обладателя Полной Карты.
Итак, никто пока не знает, где прячутся эти двое — хотелось бы надеяться. Можно отдыхать.
Нет, их трое. На коленях девочки преспокойно лежит пушистое нечто. Полноценный представитель Голого Народа, именуемый Ласковым, дремлет, шумно дыша сквозь плотную дыхательную маску — одно ухо его чутко приподнято. Молодой гип Узора также спит, уронив голову на мягкий пульт. Хозяюшка бодрствует, просматривает от нечего делать записи, сохранившиеся в информационной подкладке базы. Шар настройки в её руках двигается вяло, невесело. И мысли её вялы, невеселы.
Отдых…
Дочь гипа думает о том, что она плохая Истинная. Потому и не сумела понравиться единственному в мире мужчине, которому стоило бы открыть истинное имя. А может, она вообще плохая? Наверное, есть в ней какой-то изъян, если за шесть долгих Единиц живущий рядом воин не сделал ни одной попытки завоевать её. Просто — плохая. Как много это объяснило бы… Угораздило же её ляпнуть такую глупость! «Скажи своё имя», — распространённая по всей Галактике шуточка, приглашающая мужчину повеселиться, подразумевающая, что никаких имён открывать вовсе и не потребуется. Формула недостойных развлечений. Зов разрегулированной плоти, смеющейся над разумом. Она сказала — точно, как в этой дурной шутке, — опозорив свою Печать и в очередной раз подтвердив свой возраст. Что теперь будет?.. Ничего не будет. Ничего не изменится, ведь она Неуловимому не нужна…
Он странно спит — то вдруг рот раскроет и так держит, не закрывая, то пальцы на руках растопырит. Опять ему что-то снится. Шесть Единиц назад, помнится, он мучался тем же, потом это прошло, и вот опять началось. Лекарь-систему он к себе не подпускал и не подпускает, лекарей-людей — тем более. И не говорит, что же такое ему снится, как и раньше не говорил. ОН. Все держит в себе. Только морщится в ответ, когда она спрашивает. Наверное, не доверяет ей. Одно утешение — все-таки они до сих пор вместе, не разлетелись по разным домам или дворцам. Неужели она не нужна ЕМУ?
Отдых короток — острие Всеобщей распарывает невесомые ниточки покоя.
- Предыдущая
- 60/131
- Следующая
