Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 55

• Предыдущая
• 55/86
• Следующая

– Мог бы по крайней мере включить свет.

– Хотел поразмышлять в одиночестве.

– Немедленно перестань.

Он скрестил ноги, потревожив мирно спящего Гордона.

– Брось, ты, должно быть, давно привыкла находить на своем пороге разгневанных мужчин. Помнишь, у нас было назначено свидание?

– Это ты его назначал. Меня не спрашивали.

– Насколько припоминаю, я оставил тебе записку, а потом был еще телефонный разговор.

– Односторонний, прошу заметить.

– Я не собираюсь встречаться с тобой тайком. – Он со стуком поставил стакан и поднялся. – Именно в этом все дело, верно?

– Тебе придется жить в этом городе, приятель. Не мне.

Он шагнул ближе и угрожающе навис над ней.

– Таким странным образом ты, значит, стараешься меня защитить.

– Как бы добрые граждане Парриша ни пресмыкались перед твоей известностью, все же ты остаешься чужаком, и красный ковер может быть в любую минуту выдернут у тебя из-под ног.

– Это моя забота. И я ничего подобного не допущу. Ясно, Шугар Бет?

– Ты сейчас ужасно похож на одного из своих викторианских предков!

– Я не нуждаюсь ни в чьей защите, – бросил он, медленно зловеще надвигаясь на нее. – Особенно в защите женщины, чьи жизненные планы начинаются и заканчиваются продажей картины, которую она не в силах найти.

– Ах, до чего же мы сегодня полны сочувствия!

– Веришь или нет, но ты вполне способна вести нормальную жизнь без мехов и бриллиантов.

– Спасибо за совет, мистер Гуччи, – бросила она, отодвигаясь. Он положил руку на спинку второго кресла.

– Я наслаждаюсь роскошью, которую дают мне деньги, но вполне могу обойтись без них и, уж конечно, ни за что не продал бы ради всего этого свою душу.

– Снова доказываешь, что ты лучше меня.

– Шугар Бет… – тихо прорычал он, и она поняла, что сейчас не время обмениваться уколами.

– Я не полная идиотка. И никогда не намеревалась жить на деньги от продажи картины. Собираюсь вернуться в Хьюстон и получить лицензию агента по продаже недвижимости.

Идея была прекрасной, ничего не скажешь, и она так и считала, но все же почему-то с трудом изобразила энтузиазм в голосе.

– Там у меня много знакомых, и я действительно хочу продавать недвижимость. Но поверь, это трудно делать без приличной машины и впечатляющего гардероба.

– Ты? Продавать недвижимость?

– А что тут плохого?

– Абсолютно ничего. Весьма респектабельное занятие. Просто я как-то не вижу тебя в этой роли.

– Не волнуйся, я большой специалист по продажам. Все будет о’кей.

– Пока какой-то несчастный клиент не умудрится обозлить тебя.

– Я могу быть тактичной.

Он скрестил руки на груди.

– Ну да, ты воплощенная тактичность.

– Спасибо за поддержку.

– Я просто подчеркиваю то, что ты, похоже, твердо решила игнорировать. По-моему, мы уже говорили о трудностях, возникающих при твоем соприкосновении с реальностью. Взять хотя бы твою идиотскую идею насчет книжного магазина.

– Я больше не желаю говорить на эту тему.

– В таком случае вернемся к твоему плану продажи мини-особняков.

Он снова накалялся, и ей стало немного не по себе.

– Тебе необходим реальный способ заработать деньги, а не какой-то заоблачный мираж, основанный на продаже картины, которая, возможно, давно уже уничтожена.

– Знаю! Пойду учиться на автомеханика!

– Ну все, с меня хватит! – И не успела она оглянуться, даже не поведя своим аристократическим носом, как он прижал ее к стене, схватил в объятия и прорычал: – Помоги мне Боже, никогда еще я пальцем не тронул женщину, но мы либо займемся любовью, либо я тебя побью.

Это наконец заставило ее улыбнуться.

– Выбираю первую дверь.

Он пробормотал грязное ругательство и раздавил ее губы своими, одновременно сунул руки под короткую джинсовую юбку… и она пальцем не пошевелила, чтобы его остановить.

Еще секунда – и ее колготки и трусики полетели на пол. Он стиснул ее бедра и поднял на себя. Фарфоровая ваза рухнула на пол у самой головы Гордона, отчего несчастный пес вихрем метнулся на кухню. Она обхватила ногами талию Колина. Он принялся возиться с застежкой брюк. Рывком вонзился в нее.

Она была готова принять его.

Он вонзился глубоко, застонал и попытался выйти.

– Кондом…

Она сжала его, не собираясь отпускать.

– Все предусмотрено.

– Слава Богу.

Он еще крепче притиснул ее к стене, впиваясь пальцами в попку. Она завладела его губами и отдалась жаркому влажному трению… звукам и запахам… его ярости… его нежности.

Она, кажется, влюбляется в него.

Подспудное понимание этого преследовало ее не один день, но она отказывалась признаться себе, да и не могла, особенно сейчас, когда стрельчатые ресницы лежали густыми темными полумесяцами на его щеках. Когда ей было так хорошо. Когда он наполнял ее собой.

Она ахнула. Вобрала в рот его нижнюю губу. Он застонал, проник еще глубже, и она отдалась на волю вихря.

Когда все было кончено, она позволила ему увлечь ее наверх, где они наконец разделись и снова занялись любовью, на этот раз куда медленнее и с нежностью, которая почти раздавила ее. Она проигрывала битву, безуспешно пытаясь сохранить разделявшие их барьеры.

Насытившись, они пошли в ванную вместе. Она заколола волосы на макушке. Он сел позади нее, обхватив согнутыми коленями и облокотившись локтями на бортики.

– Что ты имела в виду насчет кондома? – спросил он, лаская намыленными руками ее груди. – Когда сказала, что все предусмотрено?

Розовое сияние старых красных рождественских свечей Таллулы делало древнюю ванную похожей на некую фантастическую пещеру вне времени и пространства. Ах, если бы только это было правдой…

Она не хотела отвечать, но и лгать тоже не стоило. В конце концов, он имеет право знать.

– В двадцать два года у меня была внематочная беременность. А потом и еще кое-какие проблемы. Надеюсь, ты будешь рад услышать, что я неспособна стать мамочкой.

Колин прижался губами к ее шее.

– Никак не можешь угомониться, верно?

Он ударил в больное место, и она не смогла найти ответа. И продолжал гладить ее груди, чтобы дать ей время прийти в себя. Наконец он заправил мокрый локон ей за ухо.

– Как давно ты одна?

Она нарисовала спираль на его намыленном колене.

– Эммет заболел два с половиной года назад.

– То есть у тебя не было секса почти три года.

– По крайней мере с другим человеком.

Он фыркнул. Одна из свечей затрещала. Он передвинул ногу в более удобное, как ему казалось, положение и прикусил мочку ее уха. Она откинула голову ему на плечо. Собственно говоря, очередная влюбленность не была чем-то необыкновенным, поскольку уже не раз настигала ее раньше. Старая слабость, что поделать, но она уже давно прошла тот этап, когда не чувствовала себя живой, если не воображала, что в очередной раз влюблена в кого-то. Но сейчас она точно знала, что делать.

– Нам нужна музыка, – объявил Колин. – Думаю, Бах подойдет.

Но вместо этого начал напевать «Ну разве она не милашка?» удивительно мягким баритоном, чем заставил ее улыбнуться, несмотря на воинственное настроение. Допев, он погладил ее по плечу.

– Обещай, что откажешь Джуэл, дорогая. Дай слово, что останешься во Френчменз-Брайд.

За эти годы мужчины называли ее по-разному: «детка», «солнышко», «лапочка», «сука», но никогда «дорогая».

– Мои дни во Френчменз-Брайд окончены, ваша светлость.

– Позволь спросить: почему?

– Ну… не годится быть содержанкой и все такое…

– Какая же ты содержанка, если работаешь на меня?

– Спать с боссом…

– Ты вечно стараешься все усложнять. К счастью, я в необычайно хорошем настроении. Можно сказать, в прекрасном.

– Еще бы! После того, что я проделывала с тобой сегодня вечером!

Этим его удалось отвлечь еще на пару минут. Но не больше, потому что он тут же вернулся к прежней теме:

– Кроме всего прочего, мы должны понять природу нашего поразительного взаимного влечения. Ко всему следует иметь логический подход.

• Предыдущая
• 55/86
• Следующая