Водяра - Таболов Артур - Страница 29

• Предыдущая
• 29/121
• Следующая

– Ничего не могу сделать, увы, – повторил президент.

– Он не может, а я попробую, – со злостью сказал Тимур Алихану, выйдя из кабинета Галазова.

Он слетал в Ростов, провел приватные переговоры с руководством железной дороги, заплатил кому надо, потом объехал осетинских энергетиков и водоканал. И очень скоро дела компании «ГАМА» пошли наперекосяк. То железнодорожный состав со сборной опалубкой из Германии уйдет из Ростова не во Владикавказ, а во Владивосток. Ну, бывает, диспетчеры немного ошиблись, перепутали, названия-то почти одинаковые. То составы с цементом и кирпичом затеряются по дороге. То последуют многодневные перебои с подачей электричества и воды.

Турки занервничали. Четкий график строительства, согласованный с немцами, трещал по швам. Из Франкфурта предупредили: фирма «ГАМА» не выполняет взятые на себя обязательства. Если это будет продолжаться, «Филипп Хольцман» расторгнет договор и передаст заказ другому субподрядчику. Из Анкары срочно прилетел вице-президент компании, обратился за содействием к президенту Осетии. Галазов посочувствовал, но помощи не обещал:

– Это ваши дела. Нашего интереса в них нет. Могу дать совет. Поговорите с предпринимателем господином Руслановым, он в теме.

Многочасовый торг Тимура с турком закончился тем, что фирма «ГАМА» передала компании «Осетинстрой», срочно зарегистрированной Тимуром, поставку кирпича, цемента, щебня и песка, а также выполнение строительных работ нулевого цикла. Сразу нашелся состав с опалубкой, который по счастью не успел уехать во Владивосток, прекратились перебои с энергией и водой. Тысячи осетинских строителей получили работу, ожили предприятия стройиндустрии. Через базу в Беслане, арендованную фирмой Тимура, на стройки военных городков пошли грузы.

Немцы умели планировать строительство, а турки умели строить. Воинские эшелоны из Германии прибывали уже не в голое поле, а в подготовленное жилье. Через полтора года основные работы подошли к концу, Тимур все чаще задумывался, что ему делать со строительной техникой и бесланской базой. Крупных заказов не предвиделось, а на отдельных мелких объектах много не заработаешь. И тут ему было сделано очень серьезное предложение.

Деловая встреча состоялась не во Владикавказе, а под Назранью, в резиденции генерала Аушева, недавно избранного президентом Ингушетии. В ней приняли участие брат президента Аушева, молодой самоуверенный ингуш европейского вида и выучки, и высокий худой чеченец, брат президента Чечни Дудаева, тоже молодой, тоже самоуверенный. Был еще один человек, постарше, лет сорока пяти, русский, он исполнял роль технического консультанта. Разговор начал Дудаев-младший:

– Принято считать, что мы воюем с Россией за независимость Ичкерии. Это не совсем так. Наша стратегическая цель – создание общего кавказского дома. Северная Осетия – кавказская республика, эта цель должна быть близка осетинам, как и всем кавказским народам…

– Извините, я не занимаюсь политикой, – вежливо, но твердо перебил Тимур. – Я предприниматель. Мое дело – бизнес. Только бизнес.

– О бизнесе мы и говорим, – вмешался брат Аушева. – Программа строительства военных городков практически выполнена. Такого объема работ у вашей фирмы больше не будет. А между тем предстоит строительство такого масштаба, что эти городки покажутся мелочью.

– Что вы имеете в виду?

– Восстановление Грозного.

Поворот был неожиданным. Тимур задумался. В Чечне шла война, Грозный лежал в развалинах. Время от времени возникали разговоры о перемирии, заключались соглашения о прекращении огня, которые тут же нарушались.

– Войне не видно конца, – заметил Тимур. – О каком восстановлении Грозного может идти речь?

– Виден, – возразил брат Дудаева. – Вы не разбираетесь в политике, мы разбираемся. Мы знаем то, чего другие не знают. Россия уже поняла, что совершила большую ошибку, когда начала с нами войну. Она ищет мира. Мы пойдем ей навстречу. На наших условиях. Русские разбомбили Грозный, они должны его восстановить. И Россия на это пойдет, у нее нет выхода.

– Допустим, – согласился Тимур. – Но при чем здесь моя фирма?

– Объясните, – кивнул Дудаев чиновнику.

Тот объяснил. Речь идет о работах стоимостью сотни миллионов долларов. Россия не направит эти финансовые потоки непосредственно в Чечню. По понятным причинам. «Разворуют», – подумал Тимур, но уточнять не стал. Помощь будет выделяться строительными материалами, оплатой восстановительных работ. Базы стройматериалов тоже не разместят в Чечне по тем же причинам. Возможно, их разместят в Ставропольском крае, но скорее – в Осетии, в Беслане. Как раз там, где находится база вашей фирмы.

Это идеальное место – близко, хорошее сообщение и с Чечней, и с Россией. Теперь понятно, почему мы обратились к вам?

– Понятно, – кивнул Тимур. – Что я буду от этого иметь?

– Не пожалеешь, дорогой, – высокомерно бросил Дудаев-младший.

– Это не деловой разговор.

– Десять процентов от стоимости всех материалов, которые пройдут через базу, – подсказал чиновник.

– Кто мне их будет платить?

– Возьмете коммерческим директором нашего человека. Всеми финансами будет заниматься он.

– Вы?

– Может быть.

– А какая у них роль? – кивнул Тимур на братьев президентов, предоставивших чиновнику объясняться с клиентом, а сами занятые своим разговором по-чеченски.

– Официально – никакой. Крыша.

– Серьезная крыша, – оценил Тимур.

– Очень серьезная.

– И все-таки не понимаю. Десять процентов – очень большие деньги. Как они образуются?

– Вы заставляете меня говорить то, о чем могли бы догадаться сами. Ладно, скажу. Например. Вы получаете заявку на материалы для строительства девятиэтажного дома. Отгружаете все – по документам. На самом же деле – только на два этажа. Остальное продаете. За наличные. Из них и получите свои проценты.

– А из чего будут строить остальные семь этажей?

– Их вообще не будут строить. Зачем? Все равно дом разбомбят. Или взорвут.

– Теперь понял.

– Обо всем договорились? – спросил Дудаев-младший. – Твое решение, дорогой?

– Нужно подумать.

– О чем думать, о чем думать? – возмутился брат Аушева. – Тебе сделали серьезное предложение серьезные люди. О чем тут думать?

– И все-таки, – уперся Тимур. – Я не могу принимать важные решения сходу.

– Вот все вы, осетины, такие – мелкие лавочники! Ладно, думай. Только недолго!

Тимур и не собирался ни о чем думать. Он сразу понял: нельзя в это дело влезать. Любая проверка, и он окажется в тюрьме. Серьезные люди пальцем не шевельнут, чтобы его вытащить. Не исключено и другое: его уберут, чтобы обрезать концы. Когда речь идет о таких деньгах, в выборе средств не стесняются. У всех на памяти еще было убийство вице-премьера правительства России Поляничко, которого Ельцин назначил своим представителем в зоне недавно затухшего осетино-ингушского конфликта. Свою деятельность он начал с попыток разобраться, куда уходят огромные средства, выделяемые из федерального бюджета для помощи беженцам в Ингушетии. Ни в чем разобраться не успел. Через полгода, когда он возвращался из Назрани, на горной дороге неподалеку от границы с Осетией его кортеж попал в засаду. Стреляли в упор из гранатометов и автоматов. Поляничко и сопровождавшие его чиновники и офицеры погибли на месте.

Высказывались самые разные предположения о причинах покушения. Вспомнили даже энергичную деятельность Поляничко в Карабахе, где он выступил на стороне азербайджанцев, – месть националистов-армян. Но в Осетии все знали, почему его убили: сунулся туда, где не защищает даже высокая должность вице-премьера.

Алихан, которому Тимур сразу же рассказал о совещании под Назранью, с его решением полностью согласился. Но ситуацию оценил гораздо более серьезно, чем Тимур:

– Простым отказом тут не отделаешься. Ты уже слишком много знаешь. Они могут решить, что ни к чему им такой свидетель. Так что тебе нужно срочно свернуть дела и на некоторое время исчезнуть из Осетии.

• Предыдущая
• 29/121
• Следующая